Мануэль Кастельс - Галактика Интернет

• Название: Галактика Интернет
• Автор: Мануэль Кастельс
• Жанр: Интернет

Интернет стал обычной частью нашей жизни и привычным рабочим инструментом. Как он появился? Кто создал ею? Как сказался Интернет на сфере коммуникаций, на Экономике? К каким изменениям в культуре приводит распространение Интернета? Как меняются под его влиянием отношения между людьми? Как изменилась структура нашей повседневной жизни? Книга одного из самых известных социологов современности профессора Мануэля Кастельса (Калифорнийский университет в Беркли, США) отвечает на эти и многие другие вопросы на основе фундаментального всестороннего анализа. Книга предназначена для широкого круга читателей.

Мануэль Кастельс (р. 1942), один из самых известных социологов современности, профессор Калифорнийского университета в Беркли, где преподает социологию и городское и региональное планирование с 1979 года. До этого он 12 лет преподавал в Высшей школе социальных наук в Париже. В качестве приглашенного профессора читал лекции в пятнадцати университетах по всему миру, а также — в качестве приглашенного лектора — в различных академических и профессиональных институтах в тридцати пяти странах. Мануэль Кастельс — автор двадцати книг, включая трехтомную монографию «Информационная эпоха: Экономика, общество и культура» (1996—2000), опубликованная уже на двенадцати языках. Кроме того, он был членом группы экспертов, приглашенной правительством России (1992), экспертной группы ЕС по информационному обществу (1995— 1997), членом наблюдательного совета ООН по информационному обществу (2000—2001).

---

Заключение

Проблемы сетевого общества

Галактика Интернета — это новая коммуникационная среда. А поскольку коммуникация составляет суть человеческой деятельности, все сферы общественной жизни подвергаются изменениям в результате широкого использования Интернета, как это было продемонстрировано в настоящей книге. Новая социальная форма — сетевое общество — распространяется по планете во всем многообразии своих разновидностей с демонстрацией существенных различий в том, что касается последствий этого процесса для жизни людей, в зависимости от исторических, культурных и институциональных факторов. Как и при всех прежних структурных изменениях, такая трансформация представляет столько же благоприятных возможностей, сколько проблем она поднимает. Ее будущие последствия в значительной степени представляются неопределенными, она является отражением противоречивой динамики взаимодействия между нашей темной стороной и нашими источниками надежды. Иными словами — вечной оппозиции между новыми попытками доминирования и эксплуатации и защитой людьми своего права на жизнь и поиски смысла жизни.

Интернет на самом деле является технологией освобождения, однако он может дать волю могучим силам подавления неосведомленных, он может способствовать сегрегации обесцененных завоевателями ценностей. Если иметь в виду этот общий смысл, то общество действительно не претерпело значительных изменений. Однако наша жизнь определяется не общими, абстрактными истинами, а конкретными обстоятельствами, сопутствующими нашей жизни, работе, успехам, страданиям и мечтам. Таким образом, для того чтобы мы могли действовать самостоятельно (индивидуально или коллективно), были в состоянии использовать чудесные возможности создаваемых нами технологий, умели находить смысл нашей жизни, оказались способны улучшить наше общество и уважительно относились к окружающей среде, нам потребуется соотнести наши действия со специфическим контекстом господства и освобождения там, где мы живем: с сетевым обществом, построенным на основе коммуникационных сетей Интернета.

На заре информационной эпохи мы ощущаем растущую во всем мире обеспокоенность по поводу нынешних изменений, порождаемых новыми технологиями, что грозит вызвать широкую отрицательную реакцию. Если мы проигнорируем эту обеспокоенность, ее дальнейшее усиление может привести к крушению надежд на возникновение новой экономики и общества, основанных из технической изобретательности и культурной креативности.

Это чувство время от времени выражается коллективно, как, например, в ходе протестов против глобализации — кодовое слово, обозначающее новый технический, экономический и общественный порядок. Такие протесты представляют, преимущественно, точку зрения активного меньшинства; гас участниками становятся заинтересованные группы с весьма ограниченными воззрениями на нынешнее состояние мира, например, сторонники протекционизма богатых стран, стремящиеся сохранить свои привилегии в условиях конкурентной борьбы с развивающимися государствами. Однако, если не считать некоторых крайностей, характерных для экстремистского крыла, многие из вопросов, поднимаемых антиглобалистами, заслуживают того, чтобы стать предметом обсуждения, и они нашли отклик в общественном мнении, о чем свидетельствует растущее внимание к этому обсуждению со стороны правительств и международных институтов.

Помимо вопросов, поднимаемых в ходе радикальных протестов, у многих граждан возникают опасения и в отношении того, что новое общество, символом которого является Интернет, может принести им в том, что касается уровня занятости, образования, социальной защиты и образа жизни. Некоторые из этих критических выступлений имеют под собой объективные основания, если речь идет о проблемах ухудшения состояния окружающей среды, необеспеченности работой или роста масштабов бедности и неравенства во многих регионах мира (причем вовсе не обязательно — в развивающихся странах). К примеру, в Силиконовой долине, если брать в расчет все 1990-е годы, средняя величина реальной заработной платы за этот период уменьшилась, несмотря на исключительный рост доходов первой, наиболее обеспеченной трети домохозяйств: такова была степень неравенства. Однако существует нечто менее объективное, менее поддающееся количественному определению, однако столь же действенное по своему потенциальному влиянию. Это личное ощущение отсутствия контроля, ускорения нашей жизни, бесконечного преследования непонятных целей — либо целей, чья значимость при ближайшем рассмотрении оказывается эфемерной. Это чувство охватывает многих действующих лиц новой экономики в моменты, когда нервное возбуждение, вызываемое инновациями, проходит, а процветание оказывается недолговечным. В то время как боязнь изменений — это некая историческая константа человеческого опыта (парадоксальным образом сочетающаяся со стремлением большинства смелых людей к новаторству), сопротивление ведомому Интернетом сетевому миру и недовольство этим миром, по моему мнению, в значительной степени связаны с рядом неудовлетворенных требований.

Первое из них — это свобода как таковая. Сети Интернета обеспечивают глобальную свободную коммуникацию, которая становится необходимой для всего и для всех. Однако инфраструктура сетей может оказаться в чьей-то собственности, доступ к ним может стать объектом контроля, а их использование может подвергаться соответствующим воздействиям (и даже монополизироваться) под влиянием коммерческих, идеологических и политических интересов. Поскольку Интернет превращается во всеохватывающую инфраструктуру нашего существования, тот, кому удастся завладеть ею и взять под свой контроль доступ к этой инфраструктуре, окажется победителем в существенно важной борьбе за свободу.

Второе требование является прямо противоположным: это исключение из сети. В условиях глобальной экономики в сетевом обществе, где большинство значимых дел зависят от таких поддерживаемых Интернетом сетей, оказаться исключенным — это все равно, что оказаться обреченным на маргинальность либо быть вынужденным искать какой-то альтернативный принцип центральности. Как было показано в девятой главе, такая сегрегация может происходить различными путями: из-за отсутствия технической инфраструктуры; экономических или институциональных препятствий в получении доступа к сетям; нехватки образовательных и культурных возможностей для того, чтобы самостоятельно использовать Интернет; недостатков в производстве распространяемого по сетям контента. Совокупное воздействие этих механизмов исключения разделяет жителей нашей планеты, но уже не по линии Север — Юг, а на тех, кто подключен к глобальным сетям создания стоимости посредством неравномерно разбросанных по всему миру узлов, и тех, кто от этих сетей отлучен.

Третье важное требование — это развитие способностей к обработке информации и генерации знаний в каждом из нас и, в частности, в каждом ребенке. Под этим я, естественно, подразумеваю не грамотность в использовании Интернета в его эволюционирующих формах (что представляется само собой разумеющимся). Я имею в виду образование, но в его более широком, фундаментальном смысле, то есть приобретение интеллектуальной способности к обучению тому, чтобы учиться на протяжении всей своей жизни; нахождению информации, хранимой в цифровой форме, ее переработке и использованию этой информации для производства знаний, соответствующих какой-либо цели. Эта простая формулировка ставит под сомнение всю систему образования, развивавшуюся на протяжении промышленной эпохи. Больше не будет никакой фундаментальной перестройки. И очень немногие страны и государственные институты смогут взяться за нее, поскольку, прежде чем мы начнем изменять технологию, перестраивать наши школы и переобучать преподавателей, нам потребуется новая педагогика, базирующаяся на интерактивности, персонализации и развитии независимых способностей к обучению и мышлению. И в то же самое время способствующая воспитанию характера и защите личности. И эта область еще не исследована.

Появление сетевого предприятия и индивидуализация схем занятости выдвигает еще одно важное требование, на этот раз — к системе трудовых отношений, существующих в индустриальном обществе. Кроме того, поскольку государство всеобщего благосостояния строилось на основе таких систем производственных отношений и стабильной занятости, оно также оказывается под давлением. Механизмы социальной защиты, на которых базировались общественный мир, трудовое партнерство и личная безопасность, нуждаются в пересмотре и переоценке с учетом нового социально-экономического контекста. Это отнюдь не невозможная задача. В конце концов, скандинавские демократии — общества, наиболее близкие к модели государства всеобщего благосостояния, — в то же самое время являются и наиболее передовыми экономиками в Европе, основанными на использовании Интернета. Однако даже в этих обществах возникает напряженность между логикой индивидуальной конкуренции и логикой социальной солидарности, так что здесь должны быть найдены соответствующие компромиссы и обсуждены новые формы общественного договора (с возможным заключением последнего). С другой стороны, преимущества — чисто либерального порядка — индивидуальной самозанятости, олицетворяемые Калифорнией, могут привести к поиску какой-нибудь институциональной разновидности личной безопасности, как только фантастический мир бесконечного, непрерывного экономического преуспевания разрушится под воздействием кислотного теста исторической реальности.