Рахим Эсенов - Большевистское подполье Закаспия

• Название: Большевистское подполье Закаспия
• Автор: Рахим Эсенов
• Издательство: Мысль
• Жанр: История
• Год: 1974

Книга воскрешает героические страницы борьбы трудящихся Средней Азии против националистической контрреволюции и иностранных интервентов в годы гражданской войны. Широко используя новые архивные материалы, автор показывает большевиков Закаспия как организаторов и руководителей героической борьбы трудящихся масс. С особым интересом читаются разделы, рассказывающие о подготовке вооруженного восстания, борьбе партизанского отряда Аллаяра Курбанова, в котором плечом к плечу сражались туркмены и русские.

---

Действенность большевистской агитации особенно чувствовалась после боя за станцию Душак, где 14 октября 1918 года интервенты и белогвардейцы потерпели тяжелое поражение. После этого сражения агитация против них велась чуть ли не в открытую. Солдаты, вчерашние рабочие, разъезжались по домам, в окопах оставались офицеры, чиновники, гимназисты.

Разложение коснулось и опоры белых властей: отказывались идти на фронт члены «союза фронтовиков». Под влиянием большевика И. Копьева, имевшего еще дореволюционный опыт подпольной работы, бывшие офицеры В. Крейсман, Н. Белкин, В. Машков перешли на сторону советских войск и написали обращение к ашхабадской дружине, сформированной из рабочих. Они разъясняли рабочим суть контрреволюционного переворота, спровоцированного эсерами и меньшевиками, призывали не поднимать оружия против своих братьев по классу. Обращение возымело действие: 9 сентября «белые дружинники» побратались с красным Жлобинским отрядом. Белые власти жестоко расправились с братавшимися. Целая рота за переговоры и братание с советскими войсками была отдана под военно-полевой суд71.

Обращение вчерашних офицеров к своим сослуживцам — одна из действенных форм агитации по разложению белой армии, способствовавшая переходу неприятельских солдат и офицеров на сторону Красной Армии.

Полулегальные методы работы — агитацию среди рабочих, подлежащих мобилизации, применяли и большевики Казанджика. Они беседовали с призывниками, разоблачали контрреволюционную эсеровскую авантюру. Старания подпольщиков увенчались успехом: рабочие наперекор «стачкому» отказались ехать на фронт. Красноводские подпольщики уговаривали рабочих не идти на призывной пункт. Такие беседы велись не только на производстве — в депо, порту, но и дома, среди знакомых, соседей. Хотя каждому добровольцу белые власти обещали по 500 рублей, охотников служить в армии находилось очень мало. 26 сентября 1918 года в Красноводск можно было увидеть объявление белогвардейского «стачкома» о «действиях темных личностей», взбудораживающих команды морских судов заявлениями о том, что они якобы предназначены к увольнению, призыву и отправке на фронт. «Стачком», угрожая военным судом, заявил, что это — работа «большевистских агентов»72.

На высоте положения была Мервская партийная организация, которая во время хозяйничанья в городе белогвардейцев вела активную агитационную работу п поплатилась за это своими лучшими товарищами. Действенную политическую работу вели 28 подпольщиков Кушки, скрывавшиеся в горах. Они приходили в Кушку и в окрестные села Полтавку и Алексеевку небольшими группами, вели агитацию среди рабочих, насильно мобилизованных в белую армию. Особенно активно действовали подпольщики на гарнизонной радиостанции, которую Дружкин со злобой называл «большевистским гнездом»73.

Участник гражданской войны в Закаспии М. И. Мирошниченко, персональный пенсионер, рассказывает:

В чем заключалась деятельность подпольщиков? Мне, как участнику кушкинских событий, известно, что подпольщики, по нескольку человек приходя в Кушку, вели разъяснительную работу не только среди крестьян, по и во вражеских войсках. Известно, что в эшелоне Зыкова [24] были обманутые рабочие Кизыл-Арвата, составлявшие основную часть отряда белых. Под влиянием большевистских агитаторов рабочие стали прозревать, понимать, в какую авантюру вовлекли их эсеры и меньшевики. Кизыл-арватские рабочие стали открыто проявлять недовольство, требовать, чтобы белогвардейское правительство прекратило братоубийственную войну, распустило по домам рабочих. Распропагандированный подпольщиками отряд стал небоеспособным, не подчинялся приказам командования. Рабочих пришлось демобилизовать. Часть осталась в Кушке, но большинство уехало домой, в Кизыл-Арват.

В зыковском отряде остались офицеры, эсеры, отъявленные головорезы из буржуазных националистов. Они по-прежнему терроризировали население Кушки. В том же году (1918. — Р. Э.) белые арестовали подпольщика Семена Ильича Суматохина, который вел агитационную работу среди населения Кушки, призывал не вступать в белую армию…

У подпольной организации были свои люди, которые для виду служили у белых, но обо всем информировали большевиков. Таким человеком, насколько мне известно, был Нарцис Аветисович Саркисов[25], красногвардеец, активный участник обороны Кушки. По с приходом белых он получил задание поступить к ним па службу милиционером… Саркисов честно исполнял свой долг — информировал подпольщиков о намерениях белых в Кушке.

В феврале 1919 года подпольщики, почуяв, что за ними установлена слежка, решили идти на соединение с частями Красной Армии, которые вели бои под станцией Равнина. Зайцев, Цибизов, Тимошин (из Иолотани), Лобанов добрались до Иолотани. Когда они были почти у цели, нарвались на боевое охранение белых. Погибли Зайцев и Лобанов, а Цибизов и Тимошин линию фронта прошли.

У Зайцева, Лобанова, Тимошина и Цибизова главной целью было не спасение своих жизней, а доставка информации о настроении, численности и вооружении белогвардейских войск, об отношении местного населения к ним и, конечно, установление связи подполья со штабом советских войск.

Воспоминания очевидца событий подтверждает сводка советского командования от 7 декабря 1918 года74:

Солдаты пушкинской крепости отказались от несения службы в рядах противника. В частях противника происходят частые собрания, на которых предъявляются требования объяснить цели гражданской войны… Среди войск противника идет разлад, имеется свыше 700 дезертиров…

Большевистское подполье по своему составу было интернациональным. В его рядах плечом к плечу боролись русские, туркмены, армяне, азербайджанцы, представители других национальностей. Некоторые подпольщики знали несколько языков, что облегчало общение с различными слоями общества. Так, М. Г. Рустамов помимо тюркских языков знал и фарси, машинист депо Петр Акимов владел туркменским. Разумеется, таким счастливым даром обладали немногие, но и эта исключительность была поставлена на службу революционному делу: эти люди вели агитацию среди туркмен, армян, а также пенджабцев, служивших в английских войсках75.

Предметом своей особой заботы большевистское подполье считало агитацию среди туркменской бедноты, все еще находившейся под двойным, даже под тройным гнетом — англичан, белогвардейских чиновников и местных феодалов. На туркменское село подпольщики влияли через наиболее сознательных рабочих и дайхан, участвовавших в работе партийных и советских органов, убедившихся, что только Советская власть — защитник и выразитель интересов трудящихся.

В окрестностях Ашхабада и в Безмеине подпольная организация проводила систематическую политическую работу. Ашхабадский подпольщик Я. Базаров поддерживал связь с дайханами через X. Мередова, разъяснял туркменам, почему они должны покинуть фронт белых. Переводчиком у него был Али Каграманов, убивший английского солдата и разыскиваемый белогвардейскими властями как «важный преступник». Благодаря большевистской агитации рабочие-туркмены Кизыл-Арвата и станции Айдын противодействовали мероприятиям белогвардейского правительства, отказались служить в белой армии, а одна группа кизыл-арватских рабочих-туркмен перешла фронт, вступила в Красную Армию и участвовала в боях за освобождение Закаспия76.

Подпольную большевистскую организацию Ашхабада особенно интересовали бехаисты — проповедники космополитического религиозного учения, отражавшего интересы буржуазии и отрицавшего классовую борьбу. Бехаисты, а они составляли основную часть ашхабадских торговцев, владельцев магазинов, домов и разных частных предприятий, вели вредную пропаганду, настраивали людей против Советской власти, старались обратить в свою веру азербайджанцев и иранцев, проживавших в городе. Бехаисты не только отравляли классовое сознание трудового люда, но и охотно шли в услужение к врагам революции. Белогвардейская контрразведка вербовала среди бехаистов своих агентов. Большевикам было важно знать настроение национальных меньшинств Ашхабада, степень влияния на них бехаистов, с тем чтобы эффективнее вести контрпропаганду, разоблачать их антинародную идеологию.

3. М. Рустамов, сын подпольщика Мамеда Гаджимамедали-оглы Рустамова, пишет77:

Отец выполнял многие важные поручения подпольной организации большевиков. Владея четырьмя языками — туркменским, азербайджанским, русским и фарсидским, он был хорошей находкой для подпольной организации…

Профессия арбакеша открывала перед отцом многие двери, создавала возможность общаться с различными слоями общества.