Борис Григорьев - Карл XII, или Пять пуль для короля

• Название: Карл XII, или Пять пуль для короля
• Автор: Борис Григорьев
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2006
• ISBN: 5-235-02910-0

Шведский король Карл XII (1682—1718) настолько прочно вошел в русскую историю и русское сознание, что, когда речь заходит о Северной войне или о деяниях царя Петра I, мы автоматически вспоминаем и о его историческом противнике.

Несмотря на широкую известность неординарной, грандиозной личности Карпа и на обилие легенд и мифов, в России о нем до сих пор не появилось ни одной подробной монографии. Автор книги, большую часть своей жизни посвятивший изучению политического развития Скандинавских стран, попытался восполнить этот пробел. В результате читатель получил возможность взглянуть на известные события с другой, шведской, стороны.

---

Идти всем в обход было поздно, и Реншёльд выбрал комбинированное решение: он приказал пехоте снова перестроиться в маршевые колонны и частью батальонов начать штурм ближайших редутов, чтобы обеспечить проход основным силам. Выполнение этого приказа снова означало потерю времени. Сигрот поскакал к командиру третьей колонны Руусу, чтобы передать ему приказ на штурм ближайших девятого и десятого русских редутов. Первыми на них предстояло напасть четырем батальонам двух средних пехотных колонн. Остальной пехоте следовало как можно быстрее проникнуть за редуты по краям от этой средней линии атаки, обогнув и задние — поперечные — укрепления.

Карла XII перенесли направо в колонну Поссе. С ним оставался Юлленкрук, запечатлевший ход сражения в ярких запоминающихся красках.

Когда в четыре часа взошло солнце, шведы пошли в атаку на русские редуты. Они всегда перед битвой молились, а в штыковую шли с громоподобным «с нами Бог!». Первые два недостроенных редута — девятый и десятый — в ожесточенной атаке были взяты с ходу и без особых трудностей. Никто из их защитников не остался в живых. В первые же минуты боя был смертельно ранен полковник Сигрот — один из трех посвященных в детали операции. С его выбытием у атакующих порвалась единственная нить управления пехотными колоннами. Сам Реншёльд не был специалистом по тактическим действиям пехоты в бою, Карл XII, обычно бравший на себя обязанности пехотного главнокомандующего, находился в беспомощном состоянии, Левенхаупт, Руус и Стакёльберг с деталями операции ознакомлены не были, и все это, естественно, не могло не сказаться на дальнейшем ходе сражения. Шведские батальоны споткнулись на следующем после взятых редуте и под убийственным перекрестным огнем русских пушек и мушкетов стали нести большие потери. Взаимодействие между колоннами и полками было потеряно. Катастрофа постигла шведскую армию в самом начале битвы.

... Под прикрытием огня с тыла шведы перешли на седьмой и восьмой редуты. Послышались даже крики «победа!». И туг в ночной сутолоке перестроения вдруг послышалось тревожное: «Кавалерия! Кавалерия!» Это был второй сюрприз русских: из-за шести поперечных редутов неслась русская конница, срывая все планы наступавших шведов. Александр Данилович Ментиков и генерал-лейтенант Карл Эвальд Рённе за считаные минуты построили и бросили вперед драгунские полки (девять тысяч всадников), подкрепленные легкой артиллерией. Шведская пехота подалась назад, за взятые ими редуты. До слуха генерала Кройца откуда-то донесся зов: «Кавалерия, вперед! Кавалерия, вперед во имя Иисуса!» Некоторое время спустя шведские эскадроны пробились через интервалы собственной пехоты и в беспорядке вынеслись навстречу русским драгунам, но тут же были сбиты и скрылись за своими пехотинцами. Началась всеобщая свалка, в которой было трудно разобраться, кто свой, а кто чужой. Шестеро русских драгун по ошибке встали в строй одного шведского эскадрона. Обнаруженные не сразу, они позднее были убиты.

Шведы, стесненные пространством, вводили в бой свою кавалерию поэскадронно, два раза они контратаковали русских, но только с третьей попытки добились некоторого успеха. В конце концов и русское командование, вероятно, пришло к выводу о целесообразности прекратить бой и отозвало своих драгун[163]. Шведская кавалерия под командованием Хамильтона, действовавшая на левом фланге, преодолев коридор между редутами и Будищенским лесом, обнаружила перед собой русскую конницу и атаковала ее. Русские эскадроны организованно, оказывая сопротивление, медленно отступали на север. Хамильтон начал их преследовать, и в рядах его кавалеристов послышались возгласы «виктория!».

Преследование русской кавалерии на правом фланге шведской армии велось примерно так же, как и у Хамильтона — в северном направлении. Только ретировались русские эскадроны здесь более беспорядочно. Меншиков стремительно отступал, чтобы выиграть у шведов фору для перестроения, но Кройц следовал за ним по пятам, не давая передышки. Впереди был крутой овраг, до которого оставалось несколько сотен метров. Если остановиться не удастся, то вся русская кавалерия обрушится с крутого обрыва и погибнет. И тут Кройц получает от Реншёлада приказ прекратить преследование и вернуться на исходные позиции! Аналогичный приказ поступил и к Хамильтону. Реншёльд опасался, что кавалеристы увлекутся преследованием и уйдут из-под его контроля. А это было нежелательно, ибо нарушался план генерального сражения, в котором кавалерии отводилась решающая роль. Время для подобных действий еще не пришло. (Многие шведские специалисты — и современники фельдмаршала, и потомки — будут критиковать его за этот ошибочный, по их мнению, шаг.)

... Повторный приказ Реншёльда, отменяющий первый, « движении в колоннах до всех не дошел: правое крыло пехоты, где находился Карл с гвардией, уклоняясь от русского огня вправо, проходило редуты в боевом порядке, а левое — в маршевом, неся большие потери. Русские драгуны Меншикова и Рённе по сигналу очистили поле боя и освободили зону обстрела для своей артиллерии. Отовсюду по шведам ударили картечью, а потом последовал мушкетный залп. Огонь оказался убийственным. Большинство драбантов, сопровождавших качалку с королем, сразу погибли. Оставшимся с трудом удалось запрячь в нее двух лошадей и погнать их, что было мочи, подальше от огня противника. Свинец хлестал по батальонам Карла XII с фронта —из главного лагеря русской армии, с флангов и тыла — с редутов, которые шведы уже прошли! Из-за неразберихи седьмой и восьмой редуты штурмовали шесть батальонов из разных колонн. Действуя без артиллерийской поддержки, без фашин, штурмовых лестниц и гранат, они несли большие потери и безуспешно пытались разбросать рогатки перед рвами и взобраться на валы. Во всем сказывался нарвский опыт шведов брать позиции противника с одного наскока. (Примерно в это же время из Полтавской крепости сделали вылазку осажденные и напали на шведов в их осадных траншеях. Шведским постам из Седерманландского и Крунубергского полков пришлось отступить к своим тылам в Пушкаревке.)

Левенхаупт на правом фланге со своими шестью батальонами, не представляя общей картины боя, рассерженный ночной стычкой с фельдмаршалом, в мрачной рассеянности, запамятовал о данной ему рекомендации держаться середины и, пройдя редуты, механически повернул направо, сближаясь с южным участком основного русского лагеря. Батальоны продвигались с такой скоростью, что драбанты с королем, после того как под ним разбило ядром носилки и его пересадили на другие, никак не могли поспевать за генералом. Шведы уже завязывали рукопашные бои с русской пехотой, когда Левенхаупта догнал Юлленкрук и предложил ему остановиться.

Генерал готов был выполнить его просьбу, но не знал, что подумает на этот счет Реншёльд, который «...нынче... так со мной обходится, будто я его лакей». Договорились, что генерал-квартирмейстер попытается найти Реншёльда и испросить у него разрешение на приостановку движения. В поле Юлленкрук по счастливой случайности сразу наткнулся на фельдмаршала и, получив его согласие, вернулся к Левенхаупту. Реншёльд поскакал вслед за своей кавалерией, которая пошла в свою первую атаку на драгун Меншикова.

Контратака шведской кавалерии обеспечила пехоте некоторую передышку, дала ей возможность оценить обстановку и перестроить свои ряды. Скоро она снова пошла вперед и, обогнув продольные редуты, вышла в чистое поле. На правом фланге под командованием Левенхаупта собралось около десяти батальонов пехоты. В километре перед ними хорошо просматривались позиции южного (левого) фланга русского лагеря. У шведов возникло ощущение, что, после того как они прошли редуты и прогнали кавалерию Меншикова и Рённе[164], русские запаниковали. И Левенхаупт решил их атаковать — ведь главной целью плана был разгром русского лагеря.

Король со своей пестрой компанией старался держаться к пехотинцам поближе. Кругом роились казачьи разъезды, но они не осмеливались нападать на охрану. Ее на всякий случай решили усилить, и капрал Брур Роламб отправился к Левенхаупту за помощью. Примчался эскадрон драгун под командованием Роберта Муля, и казаки скрылись. После этого процессия с большими потерями прошла сквозь редуты, и во время перехода у конных носилок пушечным ядром разбило дышло. Для его починки пришлось остановиться, что привело к новым весьма ощутимым для охраны короля потерям.

Скоро батальоны Левенхаупта под аккомпанемент орудийных и мушкетных залпов приблизились к русскому лагерю и, не обращая внимания на пули и картечь, косившие их рады, врезались в его позиции. Генерал якобы уже видел, как русские в панике начинали покидать окопы, как вдруг пришел приказ Реншёльда остановить атаку и отойти в западном направлении.

Приказ был выполнен.