Марина Серова - Хорошее время, чтобы умереть

• Название: Хорошее время, чтобы умереть
• Автор: Марина Серова
• Жанр: Детектив
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-63021-9

Частный детектив Татьяна Иванова впервые столкнулась с таким делом, когда под подозрение попадают практически все знавшие потерпевшую. Старушка Ахолия Ягудина убита изуверским способом, ей в глаз воткнули какой-то железный предмет. Но странным кажется другое – Ягудину ненавидели все, кто с ней сталкивался. Даже родственники называют ее не иначе как Баба-яга и пугают домашних ее именем. Своим скандальным нравом Ахолия испортила отношения со всеми близкими и знакомыми. Даже не зная ее, у самой Татьяны чесались руки воткнуть ей что-нибудь острое в глаз. Видимо, кто-то и не удержался. Ни у одного из родственников, как выясняется, нет алиби на момент убийства, а некоторые из них в свое время профессионально занимались фехтованием…

---

– Я что, так не вовремя?

И он еще спрашивает! Нет, вот сейчас все брошу и буду болтать с тобой, и, конечно, опоздаю на встречу со Светкой, и она будет меня ждать и будет потом выговаривать мне за опоздание. Но сказать так моему другу я, разумеется, не могла, все-таки Мельников помогал мне иногда в раскрытии моих дел, да и клиентов время от времени подбрасывал, и потому я сменила гнев на милость и как можно вежливее проворковала в трубку:

– Ну что ты, Андрюша! Очень даже вовремя. Я тут как раз, понимаешь, сижу, скучаю и думаю: хоть бы кто-нибудь позвонил, что ли!

Врать я, что ни говори, умела: должность обязывала. Что это за сыщик, который не умеет врать и притворяться?! В этом деле он должен быть лучше самого лучшего артиста. Мельников мне поверил.

– Значит, мать, с тебя – магарыч!

Я даже оторопела от такой наглости. С меня?! Интересно, за что это? Андрюша мог иногда читать мои мысли. Он не стал дожидаться, когда я задам этот вопрос вслух.

– Возьмешься за то дельце, где бабушку убили?

– Бабушку? Какую бабушку? – не поняла я.

– Ну, помнишь, с неделю тому назад ты подъехала к нам, когда мы стояли возле дома номер шесть по улице Комсомольцев-добровольцев? Я тебе тогда еще сказал, что здесь старушку нашли мертвой, а ты мне сказала, что так, мол, бывает: старики, случается, и умирают? Что, мать, неужели не помнишь?

Разумеется, я сразу все вспомнила. Острый предмет в глаз… Через мозг, до самого затылка… Мозговое вещество вытекло через глазницу… Садюги! И что им старушка сделала?!

– Да, да, вспомнила… А сам-то ты что, «застрял» на этом деле?

– Представь себе. Там все оказалось охренительно сложно… И потом, мать, ты же знаешь, у меня и других дел много, понавешали на меня, понимаешь, как на вешалку… А начальство требует: «Когда будешь дела сдавать? Когда будешь дела..?» Короче, Тань, берешься?

Я задумалась. Перспектива не радовала, скорее даже удручала. Нет, помочь своему другу я была готова всегда, но было бы неплохо, если бы мою готовность подогревал бы еще и материальный интерес. Я никогда не причисляла себя к доблестному племени альтруистов и потому решила осторожно прощупать почву насчет этого самого интереса:

– Андрюш, а у бабушки что, есть родственнички, готовые оказать, так сказать, всяческое содействие раскрытию преступления?

Я сделала особый нажим на слово всяческое. Мельников, по счастью, был догадлив.

– Угу. У погибшей нашелся внук, который, кстати, сейчас и обвиняется в убийстве старушки…

– Наследство? – предположила я.

– Оно самое. Бабуля-то наша была далеко не бедной, держала дома антиквариат: картины, хорошие книги прошлых веков, бронзовые статуэтки, побрякушки там… Да и денег у нее нашли ни много ни мало двести тысяч и еще в долларах кое-что.

– Ого! Зачем же она такие деньги дома хранила?

– Ты у меня спрашиваешь?

– Да это я так, возмущаюсь себе тихо… Кем же она работала, интересно? – изумилась я. – Редкие бабули сейчас могут похвастать таким достатком. Может, она на протяжении последних сорока лет была директором большого универмага?

– Нет, Тань, к торговле наша старушка не имела абсолютно никакого отношения. Видишь ли, она всю жизнь проработала простым лаборантом в лаборатории санэпидемстанции.

– Как «лаборантом»?! – снова не удержалась я от изумления. – Подожди, Андрюша, так там же платят, насколько мне известно, буквально гроши!

– Да, да, и ее зарплата, и пенсия были настолько мизерными, что, по-хорошему, наша старушка должна была не антиквариат собирать, а бутылки на помойке.

– Может, она сама в свое время получила наследство? – выразила я предположение.

– Я и сам было так подумал и потому проверил… Нет, никакого наследства наша бабуля не получала. Никогда. Да и вряд ли кто-то захотел бы осчастливить ее таким образом: слишком уж все родственники были настроены против нее.

– В таком случае откуда «дровишки»? Старушка на досуге грабила банки?! Или продавала на базаре наркотики в вязанных собственноручно шерстяных носках? Знаешь, Андрюша, когда пенсионерки-лаборантки с нищенской пенсией в доме, полном антиквариата, вот так, запросто, держат двести тысяч, это, согласись, как-то настораживает…

– Да, темная история, и я в этом сейчас копаюсь… И самое интересное, Тань, у нее с родственниками была просто жуткая напряженка. А теперь вот задержан внук, который один хоть как-то поддерживал с бабулей отношения. Если, конечно, это можно назвать отношениями…

– В каком смысле?

– В прямом. Старушка наша, как оказалось, имела настолько скверный и вредоносный характер, что сумела перессориться со всеми своими родственниками и соседями заодно. Она, похоже, навредила всем, кому только смогла, причем так конкретно, что все ее родственники стали ей если уж не явными врагами, то недругами – это точно!

– Надо же! Это как же так можно исхитриться? Просто баба Яга какая-то. А ее собственная семья – муж, дети?

– Не было у нее никогда ни мужа, ни детей. Сама подумай: какой дурак женился бы на такой ведьме? Ну, разве что мазохист какой-нибудь или шизофреник, и то в стадии острого обострения болезни…

– Подожди, Андрюша. Ты сам только что сказал, что у бабули есть внук. Сказал?

– Ну, да, внук-то есть…

– Так откуда же взялся внук, если не было, как ты говоришь, ни мужа, ни детей? Она что, овнучила его?

– Овнучила?.. А, ну, то есть ты хочешь сказать, взяла из детдома и оформила как внука… Нет, внук у нее родной, только это не ее внук…

Я растерялась. Что за белиберда такая? Как такое может быть? Или Мельников уже совсем там заработался со своими преступниками и жмуриками?

– Андрюша! Ты что за манеру взял говорить загадками? Или объясни доходчиво, что за внук такой таинственный, или… Ты чего там смеешься? Смешинка в рот попала?

– Да нет… Я-то сразу не сообразил… Это мы тут его внуком называем, ну и… Короче, дело обстоит так: у бабульки нашей есть родная сестра. И вот этот внук – внук этой самой сестры, у той как раз и муж есть, и дети, вернее, сын. А нашей потерпевшей этот парень приходится внучатым племянником. Его одного она хоть как-то терпела и – удивительно! – поддерживала с ним отношения.

– А он терпел ее…

– Да, но и с ним она тоже иногда ругалась.

– Хм! Интересно, был в жизни нашей бабули хоть кто-то, с кем она не ругалась?

– Боюсь, не было таких. Даже с незнакомыми людьми на улице, по словам родственников и соседей, она умудрялась учинять разборки, причем вообще на пустом месте. Говорю же: скверного характера была покойница. Потому никто и не удивился, что ее кокнули, многие даже не скрывали радости по поводу ее кончины. Давно, говорят, надо было ее пришить, уж больно много крови она у всех попила…

– Однако! Значит, родственнички даже не скрывали своего негативного отношения к старушке?

– Не скрывали, Тань, не скрывали. Едва не сплясали от радости на ее могиле. Я к ней на похороны специально пришел, ну, знаешь, чтобы на месте, так сказать, посмотреть и послушать, что будут говорить про нее… Так вот, на похороны явилось всего, что называется, «два с половиной человека», и те, похоже, больше для порядка или для очистки совести. Они не рыдали в голос, не причитали «На кого ты нас покинула?» и не заламывали руки. Все были в каком-то даже, я бы сказал, приподнятом настроении, на покойницу никто и мельком не взглянул. Быстренько так гроб заколотили, быстренько в могилу спихнули, быстренько закопали, и все тут же смылись с кладбища, причем в таком резвом темпе, словно стремились побыстрее отделаться от этого неприятного дела и убежать от могилы подальше. Потом все поехали в кафе, пили и ели там и даже смеялись, и никто и не думал скрывать своего хорошего настроения. И еще заметь: в кафе притащилось достаточно много народа, кого на кладбище близко не было.

– Чем дальше, тем интереснее… Только, Андрюша, я хотела бы все-таки уточнить насчет внука, того, который неродной. Так что, этот счастливчик имеет материальную возможность нанять частного сыщика и платить мне мою ставку – двести долларов в день? И чего он вообще хочет? Просто обелить свое честное благородное имя или найти убийцу любимой и безвременно ушедшей бабушки?

– Нет, Тань, тут дело обстоит совсем наоборот. Этот самый внучатый племянничек или племянничный внук – я уж не знаю, как правильно назвать, – так вот он подозревается в убийстве этой бабули, потому что наследство ее переходит именно к нему, а сам он – человек до жути бедный, безработный, практически бомж.

– Бомж?!! Хорошенькое дельце! Мельников, ты это что сейчас, пошутил? Значит, по-твоему, этот внучатый бомж будет оплачивать мое расследование? Из каких таких доходов, позвольте спросить? Бутылок побольше соберет на своей помойке?

– Да ты дослушай, Тань. Во-первых, он не совсем бомж: у него все-таки есть жилье, хотя давно нет работы. Во-вторых, платить будет не он, а его жена, хотя и бывшая. Она меня уверила, что деньги у нее есть, даже мне предлагала, чтобы я ее бывшего оправдал… А в-третьих, если тебе действительно все это интересно и ты берешься за расследование, давай-ка приезжай завтра ко мне в отделение часикам этак к двум. Завтра у нас суббота, я работаю до обеда… максимум до трех. Ну, может, до полчетвертого…