И. Василевский - Романовы

• Название: Романовы
• Автор: И. Василевский
• Издательство: МАПРЕКОН
• Жанр: История
• Год: 1993
• ISBN: 5—8319—0013—4

В книге И. Василевского «Романовы» представлена целая галерея психологических портретов носителей самодержавной власти в России XVII–XX веков. Полное малоизвестных фактов из личной жизни российских монархов, которым И. Василевский дает субъективную, пристрастную оценку, это произведение является интересным документом ушедшей эпохи.

Книга рассчитана на массового читателя.

---

Продукты присылались им от царя. В день царского приема, например, посольству прислали 8 овец, 22 сорта разных напитков и многое другое. Ежедневная порция, которая полагалась послам в тот день, когда их допускали к руке его царского величества, выдавалась в двойном размере.

Приставы, назначенные к послам представительства, являлись к ним в обыкновенном затрапезном виде, а парадное платье приносилось отдельно. Новые кафтаны и высокие шапки, отпущенные приставам на этот день из великокняжеской кладовой, несли за ними их слуги, так что царские приставы переодевались уже в комнате у послов и в их присутствии.

Шик того времени сводился к очень большому обилию одежды. Все, что было за душой, старались надевать на себя. Даже за парадным столом царь Михаил Федорович восседает в нагольной шубе. И царь и бояре старались заводить костюмы цветом поярче: красное, фиолетовое, зеленое. В довершение блеска мужчины носили еще и особые ожерелья, золотые цепи на шее весом до двух фунтов и даже серьги в ушах.

Об употреблении носового платка долгое время вообще не было известно. Но и после того, когда, наконец, это европейское новшество проникло в Россию, платки оставались украшением. Их хранили не в карманах, а почему-то в шапках и до пользования ими дошли еще не скоро. По указаниям Костомарова, «даже за столом не считалось неприличным высморкаться, а потом обтереть руки об скатерть». Впрочем, и остальные порядки за столом были, на нынешний взгляд, не менее необычны. Не говоря уже о ножах и вилках или салфетках, даже тарелки (торели) были чрезмерной роскошью и если подавались, то по одной на несколько человек и в продолжение всего обеда не менялись, хотя число блюд доходило до двухсот. Жидкие блюда подавались, к изумлению иностранцев, в больших мисках на несколько человек каждая.

В пище ценили не столько качество, сколько количество продуктов. Еще «Домострой» советует печь хлебы из той муки, которая уже подверглась затхлости. Тех же принципов придерживался и царь Михаил. В списках блюд, наряду с лебедями, особого рода «богатыми штями» (суп или щи с курицей), куриными пупками и прочим, почетное место занимало оригинальное кушанье, которое называлось «похмелье»: мелко нарезанные ломти холодной баранины с рассолом, уксусом, перцем, солеными огурцами. Это блюдо считалось необходимым для похмелья.

Иностранцы горько сетуют, что блюда, все без исключения, неимоверно густо сдабриваются луком и чесноком. Чеснок и лук считаются до такой степени необходимыми, что неизменно помещаются в списках кормов, которые обязаны были выдаваться жителями служивым людям, посылаемых для составления писцовых книг. Без чего иного, а без чеснока и лука в повседневном обиходе не обойтись.

Если еще можно понять обычай надевать на себя как можно больше одежды (пар, мол, костей не ломит, а люди пускай завидуют), то гораздо труднее понять причину, по которой даже шапки носились сразу по нескольку, причем одна надевалась на другую. Во время парада, например, боярин надевал маленькую шапочку, так называемую «тафью», на нее — остроконечную шапку — «колпак» и только сверху нее так называемую «горлатную» шапку, огромную, величиной с ведро, которую имели право носить только самые знатные люди. Как бы ни богат был, например, посадский, он не смел надеть «горлатную» шапку и даже остроконечный «колпак» должен был быть не выше определенного для «подлых людей» размера.

Сам царь во время своих выходов также надевал не менее двух шапок. Остроконечную — «колпак», а поверх еще одну. Не отсюда ли пошло убеждение о тяжелой шапке Мономаха?!

При таком обилии шапок волосы считались излишней роскошью. Было принято стричь, а еще чаще — брить голову. Этого обычая крепко держались бояре. Только те, кто попадал в царскую немилость, носили траур по кому-нибудь из близких, отпускали волосы на голове в знак печали.

Трудно понять, почему, дорожа сходством головы с биллиардным шаром и стараясь под каждый праздник стричься наголо, все носили бороды, берегли и холили их, выписывали из-за границы дорогостоящие гребни из слоновой и моржовой кости? Флетчер указывает, что «борода считалась необходимой принадлежностью человека в России, и если у кого борода росла плохо, к тому имели недоверие и считали его способным на всякое дурное дело».

Если даже мужчины носили серьги и золотые ожерелья, то количество украшений, которые цепляли на себя знатные женщины того времени, поистине потрясающе! Драгоценные камни, золотые и серебряные украшения, жемчуга… Количество всего этого было так огромно, что, например, платье, надетое на нареченную царскую невесту после взятия ее во дворец, было так тяжело от камней, золотых нашивок и жемчугов, что у невесты после того, как она недолго его поносила, болели ноги.

Не довольствуясь обильными украшениями, русские женщины того времени, во имя хорошего тона, обильно белились и румянились. Не только лицо, но и шея, руки раскрашивались белой, красной, голубой и коричневой краской. По словам Олеария, эта краска искажала до такой степени даже природных красавиц, что казалось, будто кто-то ради шутки, для смеха размалевал их. Этому требованию хорошего тона принуждены были подчиняться все без исключения. Когда при Михаиле Федоровиче княгиня красавица Черкасская вздумала было отказаться от румян и белил, она вызвала всеобщее издевательство и «лютые насмешки».

Главным признаком красоты являлась дородность. Стройность стана считалась недостатком. Принимались все меры к тому, чтобы добиться тучности и мясистости. Для этого изобретались особые мучные блюда, в огромном количестве поглощалась особая водка, настоенная на специальных, «для дородности», травах. Особенно красивым считалось почему-то, чтобы уши у женщин были продолговатыми. Щеголихи того времени вытягивали их насильно.

Если мужчины в знак печали отращивали волосы, а в обычное время наголо стриглись, то женщины и девушки наоборот: стригли волосы в знак печали.

Для замужней женщины выставлять свои волосы напоказ считалось грехом и позором. «Простоволосая» — это слово было оскорбительным для замужней женщины, обязанной носить «подубрусник» — особую шапочку, вроде скуфии, под платком — «убрусом». Особым щегольством считалось умение стянуть волосы так туго, чтобы нельзя было глазом моргнуть.

Все эти правила хорошего тона соблюдались, впрочем, только в праздники. В будни же богатые люди ходили в платьях поношенных, грязных и заплатанных. Это считалось неважным. Но в праздники надо было показать себя. Отрепья отбрасывались, вытаскивались отцовские и дедовские одежды. Их навешивали на себя, на жену, на детей. В ход шло все, что собрано было не только ими самими, но еще отцами, дедами и бабками.

На время приезда в Москву чужеземных послов из царской казны дьякам и придворным выдавались дополнительные платья — особые, шитые золотом кафтаны. Это выдавалось на время, специально для того, чтобы чужеземцы, увидев толпу людей, одетых в золото, помнили, что Россия — страна сильная и богатая, живет под царским скипетром в довольстве. После окончания приема послов бояре и дьяки обязаны были эту богатую одежду немедленно сдать обратно по описи.

Главное развлечение эпохи — бани.

«Мыльни», русские бани, являлись в те времена учреждениями казенными. Бани так и назывались — «царские мыльни». Плата, взимаемая за вход, являлась царским доходом.

В мыльню ходили обыкновенно после обеда. Очень дорожили тем, чтобы жар был нестерпимым, причем моющиеся, приказав бить себя вениками до изнеможения на полке, выбегали голыми на воздух и катались в снегу зимой или кидались в воду летом. Для этого бани строились на берегу реки или пруда.

В царских мыльнях было два отделения: мужское и женское, но вход был один. Мужчины и женщины, встречаясь друг с другом нагишом, «разговаривали между собой без всякого замешательства». А незадолго до этого мужчины и женщины «по старинке» мылись в одной мыльне и даже в монастырях чернецы и черницы парились вместе.

Баня была главным лекарством от всех болезней. Врачей в те времена не полагалось. При Михаиле Федоровиче в Москве существовала только одна аптека. Лекарства отпускались только по особой челобитной, причем правом выбора лекарств пользовались только самые знатные бояре. Остальным отпускалось не то, что нужно, а то, что дешевле стоило, независимо от того, могло ли оно принести пользу.

Единственным настоящим лекарством оставалась баня и водка с чесноком и перцем. Это было универсальное средство от всех болезней.

Глава VIII

Можно углубиться в изучение деталей быта эпохи. Можно долго, почти бесконечно перебирать цветные стекляшки исторического калейдоскопа.

Но перед нами все еще первый Романов, а ведь их было немало. Время переходить к Романову номер два. К Алексею Михайловичу. Время всмотреться, как меняется эпоха. Невеселые итоги оставляет внимательное изучение того, как живет и работает родоначальник династии — Романов первый.