Владимир Захаров - История Мальтийского ордена

• Название: История Мальтийского ордена
• Автор: Владимир Захаров
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9533-5258-1

Монография посвящена истории старейшего духовно-рыцарского ордена Римско-католической церкви. На протяжении своей многовековой истории орден не раз вынужден был менять свое местонахождение, менялось и название ордена и его рыцарей. В начале они назывались госпитальерами, или иоаннитами, с 1291 года «рыцарями Кипра», с 1306 года «рыцарями Родоса». Только тогда, когда в 1530 году орден получил во владение от императора Священной Римской империи германской нации Карла V остров Мальту, он стал называться «Мальтийским». Впрочем, и до сего дня орден продолжают называть «орденом иоаннитов», «орденом госпитальеров» или «Орденом святого Иоанна Иерусалимского». Большое внимание в исследовании уделено взаимоотношениям ордена и Российской империи. Вводятся в научный оборот неизвестные российским исследователям документы из зарубежных публикаций и российских архивов.

Впервые читателям предлагается исторический очерк о Мальтийском ордене XIX–XX вв.

---

Кроме того, завоеванные земли нуждались в налаженной системе управления. Уже 17 июля князья крестоносцев собрались на совещание, чтобы принять решение о государственном строе своей ближневосточной державы и избрать кого-либо из своей среды правителем Иерусалимского государства. Мнения разделились. Одни выступали за теократию, за своего рода церковное государство во главе с патриархом (которого еще предстояло избрать). Другие предпочитали видеть во главе нового государства короля. В конце концов было решено избрать и патриарха, и короля. Это решение, стимулировавшее внутренние распри, наряду со многими другими факторами позднее сыграло роковую роль в судьбе Иерусалимского королевства.

Первым латинским патриархом Иерусалимским стал капеллан герцога Роберта Нормандского, а королем Иерусалимским был избран 22 июля герцог Готфрид Нижнелотарингский, больше известный под именем Готфрида Бульонского. Герцог Готфрид, как писали хронисты, «преисполненный истинного крестоносного духа, отказался от предложенной чести; потом он заявил о согласии принять на себя власть, но просил избавить его от необходимости титуловаться королем, ибо он, по его собственным словам, не желал носить королевский венец там, где Христос носил венец терновый». Он избрал для себя титул «Охранителя Святого Гроба». Его правление длилось недолго, ибо он умер уже 18 июля 1100 г. За неполный год правления он успел, однако, заложить основы для развития и расширения своего королевства. К моменту его смерти в состав его державы, кроме Иерусалима, входили Хеврон, Вифлеем, Рамла, Лидда, Наблус, Тивериада и Назарет. Главные порты страны — Акра, Кесария и Аскалон — изъявили готовность к уплате дани.

О простоте, смирении, благочестии и вере Готфрида Бульонского, как и об отваге в бою, сохранилось немало свидетельств в лотарингском эпосе, где его подвиги воспеты в большом цикле героических песен. Внешне отказавшись от титула короля, он полностью подчинился патриарху Иерусалима, постоянно посещал святые места и храмы, где подолгу молился. Известно, что в первые же дни своего правления, Готфрид посетил госпитальеров и подарил для содержания их госпиталя деревню Сальсола под Иерусалимом, а также местечко Монтбуар со всеми принадлежащими ему землями, которые составляли часть его доходов в Брабанте. Это было первое владение госпитальеров в Европе. Весьма примечательно, что, узнав о таком даре, многие европейские князья и богатые сеньоры, отправлявшиеся в поход на Восток, старались не отставать, а порой и превзойти друг друга своими дарами госпитальерам. В короткое время странноприимница при храме св. Иоанна Крестителя «увидела себя обогащенною землями и доходами, как в Палестине, так и в Европе»[41]. Тогда же четыре рыцаря из его свиты добровольно остались у Герарда, приняв вскоре монашеские обеты. Это были Раймонд де Пюи и Дюдон Компе из Дюфине, Гасть (Каста), происхождение которого осталось неизвестным, и Конон Монтегю из провинции Овернь. А российские историки Мальтийского ордена XVIII в. А.Ф. Лабзин и А. Вахрушев дополняли, что, кроме них, остались «и многие другие»[42]. Так братство госпиталя святого Иоанна стало пополняться новыми членами, готовыми принимать монашеский сан, давать обеты, вести строгую затворническую жизнь.

Для нас весьма интересен тот факт, что в 1104–1106 гт. игумен Даниил совершил свое знаменитое путешествие из Руси в Святую землю. В составленном им описании своего паломничества он не раз указывает на небезопасность передвижений. Так, от города Яффы, стоящего недалеко от Иерусалима, простиралась пустынная местность, где имелся хороший источник воды, у которого путники часто останавливались для отдыха, но рядом находился город Аскалон, «а оттуда выходят сарацины и избивают странников на тех путях. Так что очень боязно от места того входить в горы. От святого Георгия до Иерусалима двадцать больших верст, но все в горах каменных»[43]. Интересно и еще одно место из «Хождения», в котором игумен Даниил рассказывает, как ему и семи его спутникам удалось безопасно посетить Галилею благодаря тому, что «остановился на обед князь Балдвина (Балдуина. — Авт.) с воинами своими». Они пристали к армии и смогли походить «без страха и без боязни по всем тем святым местам»[44]. Так же удачно под охраной шедшего в Акру отряда крестоносцев он от Каны Галилейской дошел до Акры, а через четыре дня с таким же отрядом отправились в Иерусалим.

Игумен Даниил ничего не сообщил о госпитальерах, но то, что он мог видеть Герарда, не подлежит сомнению. Описывая «о свете небесном: как сходит ко Гробу Господню» (речь идет о схождении Благодатного огня в храме Воскресения Христова в Иерусалиме), игумен пишет, что придя в храм, он попросил разрешение у короля Балдуина поставить на Гробе Господне лампаду «от всей Русской земли». Получив разрешение, он купил большую стеклянную лампаду и поставил ее на Гроб Господень в ногах, а в головах стояла лампада от православного монастыря св. Саввы и еще одного греческого монастыря.

«И благодатию Божиею те три лампады загорелись», а пять лампад, повешенных сверху от каждого из латинских монастырей, «а тех ни одна не загорелась»[45]. Но прежде чем все это произошло, король Балдуин со свитой, «латинскими попами и наместником греческого монастыря», пришли в храм, где внутри и снаружи находилось «великое множество народа», который специально собрался, чтобы увидеть это чудо. Естественно, что главы всех иерусалимских духовно-рыцарских орденов тоже находились в храме. Но для Даниила это были латиняне, которые совершали богослужение иначе, чем греки, и они его тогда мало интересовали.

Еще одной важной темой, которую нам необходимо объяснить, э го отношение к так называемым крестовым походам, которое существовало в православном мире.

Во-первых, дело в том, что его современникам словосочетание «Ккресговый поход» было совершенно неведомо. Как справедливо отметил переводчик книги «История крестовых походов» Е. Дорман, война за Гроб Господень обозначалась непосредственными участниками тех событий, т. е. их современниками, совершенно другими терминами. Те войны называли тогда: «странствованием», «походом», «путем в Святую землю», «заморским странствованием», «походом по стезе Господней» и г.д. Словосочетание «крестовый поход» впервые появляется во Франции, когда придворный историк короля Людовика XIV иезуит Луи Мэмбур (1610–1686) опубликовал в 1675 г. свой труд «История крестовых походов.

Во-вторых, отношение православной Византийской империи к участникам крестовых походов было отрицательным, если даже не сказать — резко отрицательным. Почему?

Дело в том, что к началу Первого крестового похода Алексею I удалось справиться с турками-сельджуками. А когда под стенами Константинополя появились толпы грубых оборванцев, грабивших и разорявших все, что попадало им под руку, то отношение к ним со стороны византийцев не предвещало хороших отношений между Западом и Византией.

В-третьих, существовала еще одна причина, которая удалила Византию от крестоносного движения. Она носила религиозный характер. По православному учению, основанному на точке зрения, высказанной св. Василием Великим, воин, в силу своей профессии не может не убить. Но поскольку это не его личный выбор, а выполнение приказа, которому он обязан повиноваться, воина не считают убийцей, даже если он ведет войну с неверными. Но в то же время за эту борьбу он не получает и ореол святости; больше того — даже смерть в бою не рассматривается церковью как мученичество.

Отсюда профессия воина в православном мире не была окружена такой романтикой и уважением, как это постоянно встречалось в Западной Европе. Не существовало поэтического воспевания рыцарских подвигов. Всякий православный воин был обязан, по призыву св. Василия Великого, к трехгодичному покаянию. Византийский священник не имел права брать в руки оружие, а тем более становиться воином. Вот почему в православной традиции отсутствует такое явление, как духовно-рыцарские ордена, получившие в это время большое распространение в Западной Церкви. А вот по учению св. Августина и других учителей католической Церкви, война могла вестись по изволению Бога. Вот почему для крестоносцев именно война с неверными, а затем и со всеми противниками их исповедания веры была позволительной, даже законной, поскольку давала «средства к спасению»[46]. Как это ни странно, но в 1204 г. именно Византия, а не исламский мир в конце концов стала жертвой крестоносцев.

Нас, конечно же, интересует, когда возник Орден. Выше мы приводили точку зрения западноевропейских историков, мнение которых сводится к фразе, что «истоки Ордена св. Иоанна Иерусалимского не вполне ясны». Но историки лукавят, на самом деле возникновение Ордена восходит еще к IV в., т. е. до разделения церквей. Да, именно к тому самому времени, когда из многих христианских стран Западной Европы устремились паломники в Святую землю. Дальность и трудность путешествия приводила к тому, что многие пилигримы прибывали в Иерусалим тяжелобольными. И вот заботу о них взяли на себя члены монашеского братства, устроившие небольшой госпиталь недалеко от храма Гроба Господня. История не сохранила имен руководителей этого братства тех времен.