Карл Сэндберг - Линкольн

• Название: Линкольн
• Автор: Карл Сэндберг
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1961

Имя выдающегося государственного деятеля, президента США Авраама Линкольна уже более ста лет справедливо связывается с лучшими демократическими традициями американского народа. Его жизнь сама по себе представляет увлекательный роман. Безграмотный дровосек, сплавщик леса, он овладевает знаниями, становится крупнейшим политическим деятелем, выступая защитником интересов бедных фермеров и негров-рабов.

Биография Линкольна, написанная видным американским поэтом Карлом Сэндбергом (род. в 1878 г.) и переведенная почти на все языки мира, считается одной из выдающихся литературных биографий. Ширено используя документы и воспоминания современников, Сэндберг воссоздает образ человека сильного, упорного, с чисто американским грубоватым юмором, воссоздает атмосферу политической борьбы того времени, широко показывает военные события.

---

Один из репортеров чикагской «Трибюн» телеграфировал (если только кто-либо из редакторов не прибавил этого от себя), что «высказывания президента Линкольна на церемонии посвящения останутся навсегда в анналах истории народа». Репортер из «Газетт», Цинциннати, после передачи текста выступления добавил: «Это были должные слова в должном месте, идеальная во всех отношениях речь, заслужившая величайшее одобрение всех собравшихся».

Американский корреспондент лондонской «Таймс» сообщил, что «этот бедняга президент своими репликами превратил торжественную церемонию в посмешище… Трудно представить себе что-нибудь более банальное и тусклое».

Филадельфийская «Ивнинг бюлитин» писала, что тысячи не прочтут тщательно подготовленную речь мистера Эверета, но краткое слово президента мало кто прочтет, не прослезившись, не почувствовав сердечного волнения. Газета «Джорнэл» из Провидэнса напомнила читателям утверждение, что самое трудное в мире — это произнести хорошую пятиминутную речь: «Мы не знаем другой такой превосходной речи, как произнесенная президентом после выступления мистера Эверета».

Линкольн дал идею, установку, концепцию, ради которой стоило умирать. Это вызвало горестный вопрос и ответ одной ричмондской газеты: «А ради чего воюем мы? Ради абстракции».

Спрингфилдская «Рипабликан» комментировала речь так: «Как ни превосходна, как ни прекрасна была речь мистера Эверета на церемонии посвящения в Геттисберге, первенство в красноречии должно быть отдано президенту Линкольну. Его краткая речь подобна жемчужине; она была глубоко прочувствована, отличалась концентрированностью мысли и экспрессии, каждое слово и запятая были полны изящества и говорили о большом вкусе оратора». Еженедельник «Харпере уикли» писал, что «…слова президента шли от сердца к сердцу…».

По просьбе Эверета Линкольн лично написал копию своего геттисбергского обращения. Рукопись продали с аукциона на Медицинской ярмарке в Нью-Йорке, вырученную сумму передали на нужды раненых солдат. Затем он написал еще несколько копий для разных лиц и организаций; одну из них литографировали и пустили в продажу как факсимиле. Первый вариант, подготовленный в Вашингтоне, и второй, который Линкольн держал в руках во время выступления, очутились у Хэя: впоследствии он их подарил библиотеке конгресса.

Лишь в полночь Линкольн попал обратно в Вашингтон. Он очень устал, скупо ронял слова, улегся на кушетку в гостиной и попросил мокрое полотенце, которое он положил себе на лоб и глаза.

В этот день он стал самым выдающимся выразителем идеи, народного правительства; он утверждал, что за демократию стоит бороться. Его слова «о возрождении свободы» для всего народа могли быть истолкованы на тысячу ладов. Но в этом обращении были еще более сложные загадки о демократии. Однако в его речи звучала древняя сага о том, что в борьбе за свободу люди всегда шли на смерть, что свобода стоит того, чтобы за нее умирали. Впервые с тех пор, как он стал президентом, в подходящий драматический момент, он повторил слова Джефферсона: «Все люди рождены равными», не оставляя никаких сомнений в том, что он считал невольника-негра человеком.

4. Эпическая повесть 1863 года подходит к концу

Через неделю после визита Линкольна в Геттисберг Хэй писал Николаи: «Президент болен. Он в постели. Разлитие желчи». Несколько позже пришло уточнение: у него оказалась легкая форма оспы.

Оуэн Ловджой просил передать свою визитную карточку; он ждал в приемной; дверь открылась ровно настолько, чтобы он смог увидеть Линкольна в халате.

— Ловджой, вы боитесь? — спросил президент.

— Я уже болел оспой, — сказал Ловджой и вошел в комнату.

— Ловджой, — сказал президент, — в этой болезни есть один плюс. У меня, наконец, есть нечто такое, что я могу дать любому просителю.

Пресса сообщила, что искатели должностей бежали из Белого дома, узнав, чем болен президент.

Военные действия вокруг Чатануги, достигшие высшей точки, достойны были эпического описания. Лежа в постели, больной Линкольн читал телеграмму Гранта: «Вершина горы Лукаут, все окопы стрелков в долине Чатануги, весь гребень горы Мишэнэри захвачены и удерживаются нами». Томас сообщал: «Гребень горы Мишэнэри был взят приступом в шести разных местах… Среди пленных много отпущенных под Виксбергом». И еще одна телеграмма Гранта от 27 ноября: «Только что вернулся с фронта. Противник разгромлен наголову… Намерены преследовать его до Рэд Клэя, которого достигнем утром. Выеду туда через несколько часов».

Впервые в результате одного крупного сражения солдаты конфедерации были разгромлены и бежали с поля боя. В бою под Чикамогой они показали свою доблесть. Чем же теперь можно было объяснить их поражение? Основной причиной считали поведение Брагга — это был прямой, высокоморальный, раздражительный спорщик, любящий все осуждать; человек, страдавший от несварения желудка; нервный, грубый в своих замечаниях и критике; он совершенно развалил дисциплину в армии.

Ближайшие помощники Джефа Дэвиса возмутились и перестали доверять ему только потому, что он переоценил военные способности Брагга, оказавшегося далеко не первоклассным командиром. Джеф Дэвис ответил на это назначением Брагга на должность начальника главного штаба армии конфедератов с резиденцией в Ричмонде.

Теперь освободилась армия Шермана; он смог выйти на помощь Бэрнсайду и освободить Ноксвилл от осаждавших его частей Лонгстрита, что Шерман и сделал быстро и четко. Грант и Шерман приступили к разработке планов похода еще дальше на юг — к Атланте, с тем, чтобы попытаться вбить клин и расколоть конфедератов к востоку от Миссисипи.

Ежегодное послание президента конгрессу начиналось с «новой, глубочайшей благодарности богу» за прошедший год, принесший «здоровье и достаточно богатый урожай».

Соглашение США с Великобританией о запрещении торговли рабами выполнялось. Закон о банках, принятый конгрессом, благотворно повлиял на восстановление кредита. Солдатам жалованье выплачивалось пунктуально. А народ? Президент воздавал ему должное. «Ни один народ в мире не переносил так стоически трудности, сопутствующие войне».

Отчет военного министра был «документом, представлявшим огромный интерес». Флот Союза все туже затягивал кольцо блокады. Захвачено более 1 000 кораблей. Стоимость трофейных грузов достигла суммы в 13 миллионов долларов. Необходимо было построить новые верфи. В 1861 году во флот записались 7 500 человек. В 1863 году их уже насчитывалось 34 тысячи. Приход почтового ведомства почти равнялся расходу, и оно могло стать в ближайшее время бездефицитным предприятием. Несмотря на тяжелое военное время, благодаря закону о поселенцах было поднято 1 456 514 акров целины. Президент согласен был изменить закон, с тем чтобы предоставить больше льгот демобилизованным воинам.

По соглашению с русским императором строилась телеграфная линия от России до американского побережья Тихого океана.

Президент приглашал оглянуться на прошедший период войны. «Мятежные» границы отодвинуты еще дальше, навигация по Миссисипи открыта, восстановлена власть Союза в Арканзасе и Теннесси, рабовладельцы «теперь открыто объявляют себя сторонниками освобождения». В армиях Севера служило 100 тысяч бывших рабов, половина из них воевала с оружием в руках. «Судя по опыту, трудно сказать, что они не такие же хорошие солдаты, как и другие».

Президент готов был все забыть и предлагал амнистию восставшим; за амнистией последует восстановление и возвращение братьев в лоно Союза.

Глава государства покончил со всеми толками о том, что Декларация об освобождении будет аннулирована. «Пока я остаюсь на своем посту, я не возьму обратно и не изменю Декларацию об освобождении; я также не сделаю невольником ни одного человека, освобожденного в соответствии с условиями Декларации или согласно законам конгресса». Ноа Брукс отметил, что когда Линкольн читал эту фразу, в зале воцарилась мертвая тишина, а затем последовал «неудержимый взрыв аплодисментов» членов конгресса и гостей на галереях. Но президент все еще предпочитал постепенное освобождение рабов посредством выкупа их государством.

Декабрь 1863 года положил начало периоду, когда экстремисты и Севера и Юга пришли к выводу, что лидеры конфедерации закончат свою жизнь на виселице.

Нью-йоркская «Метрополитэн рекорд» вопрошала: «Эй, демократы, сторонники войны, что вы думаете об утверждении, что черный такой же хороший солдат, как и белый, ибо в этом заключается смысл послания президента? Что последует за этим? Не поискать ли нам среди негров кандидата в преемники президента?» Эта газета не могла больше терпеть «крупного преступника, занимающего сейчас кресло президента».

Линкольн все еще болел. Нью-йоркская «Уорлд» в своей передовице и детройтская «Фри пресс», целиком ее перепечатавшая, объединились в демонстрации огромной сердечности. Эти газеты, представлявшие крайние элементы оппозиции, оказались щедрыми на добрые пожелания: