Олег Рой - Тот, кто стоит за плечом

• Название: Тот, кто стоит за плечом
• Автор: Олег Рой
• Жанр: Русское современное
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-64295-3

Идя на поводу своих желаний, человек не задумывается о последствиях. С этим в полной мере приходится столкнуться Николаю, тихо спивающемуся из-за ощущения собственной вины в гибели друга; его жене Ольге, глубоко закопавшей свой талант ради житейских, насущных нужд; и Сашке, их сыну. Саша, обычный подросток, ученик элитной школы, постоянно встает в ситуацию нравственного выбора. И однажды он оборачивается дилеммой: жизнь или смерть.

---

Он не слишком увлекался религией, однако в этот момент почему-то вспомнил про Петра, трижды отрекшегося от Иисуса. «Ку-ку-ре-ку!» – дважды пропел ему в ухо наглый петушиный голос. Санька покраснел, засопел и уставился в пол, стараясь не встречаться взглядом с другом.

– А некоторые пампушек любят! – не отставал Темыч.

– Вот и пусть любят. А у меня другие интересы, – заявил Сашка и покосился в сторону класса, где мелькала Лилька Варламова, делая вид, что ее ничуть не интересует происходящее за дверью.

В общем, благодаря этому разговору ситуация с новенькой не только не разрешилась, но еще больше запуталась, и тогда Санька принял стратегическое решение: просто не обращать на Кадушку внимания. Вера, кажется, поняла это решение и смирилась с ним, по крайней мере, Сазонову не досаждала, ресничками не хлопала, не смотрела укоряющим взглядом раненой лани – и то хорошо. Просто девочка-невидимка, тише воды, ниже травы. Постепенно Сашке удалось почти позабыть о ее существовании, да и не до нее было.

Каждую неделю теперь, по понедельникам, средам и пятницам, Санек провожал Лилю в музыкальную школу (после занятий домой ее подвозил папа на машине). Сане было доверено нести виолончель – на удивление легкую, в громоздком сером блестящем футляре с металлической окантовкой. Пятнадцать минут они шли пешком до площади, потом ехали на автобусе три остановки через путепровод, в район Машиностроительных улиц, и там еще минут десять до музыкальной школы имени Шнитке.

Хотя всего за два-три часа до этого провожания они сидели в классе совсем рядом, но вечернее настроение и тон беседы сильно отличались от дневных. Тут оба были, кажется, старше и всегда почему-то печальнее. Будто возникшее между ними чувство (назовем его любовью) тревожило их и даже пугало.

Часто они подолгу молчали, только порою обмениваясь взглядами, улыбаясь в ответ на улыбку.

Ни на темных улицах, ни в залитом серым светом салоне автобуса они ни разу не поцеловались, словно строгий виолончельный футляр мешал им обнять друг друга. Попрощавшись с Лилей на ступеньках музыкальной школы, Санек возвращался не спеша, вразвалочку. Выйдя из автобуса на конечной остановке, он, как правило, сворачивал на условный пятачок в углу площади – на тусу, как говорили ее завсегдатаи.

В седьмом часу вечера, когда он появлялся на тусе, там уже толкались человек пять-десять. Как правило, это были ребята лет от пятнадцати до двадцати, учившиеся в школах, колледжах или уже нигде не учившиеся и не работающие. Вилась возле них и мелюзга, но этих здесь за своих не принимали. Санек был младше большинства завсегдатаев, но ростом выше чуть ли не всех.

Со стороны парни с тусы выглядели на редкость одинаково. Все в темных куртках, широких джинсах или штанах от тренировочных костюмов, в разношенных кроссовках. Многие в круглых вязаных шапочках, которые не снимут теперь до весны. В руках початые бутылки пива или жестяные банки с алкогольными коктейлями. И лица у всех почти одинаковые.

Подходя к месту тусовки, Санек непроизвольно сутулился и придавал лицу такое же выражение, как у всех здешних парней: замкнутое и мрачное, мол, меня не трожь, как бы хуже не было. Подойдя, бросал басовито:

– Всем привет, с кем не здоровался!

– Здорово, Сазон!

С некоторыми он здоровался за руку.

Доставал сигареты, зажигалку. Не спеша закуривал – и почти всегда кто-нибудь да стрелял у него курево:

– Дай сигаретку!

– Постучи о табуретку, – был неизменный ответ. Но сигаретку Санек всегда давал.

Покуривал молча. Прислушивался, о чем говорят.

Новичка бы эти разговоры немало напугали: он подумал бы, что попал на самое алкогольно-криминальное дно Москвы-матушки. Но Санек давно уже понял, что вся эта похвальба о многодневных пьянках, многолюдных драках, о разгроме палаток и дере от ментов – все это (или почти все) пустой ребячий треп. В настоящую шпану эти мальцы-огольцы еще не выросли. Хотя и очень спешили вырасти.

Если не верить ни одному их слову (а Санек и не верил), то общаться с этими ребятами было несложно и даже приятно. Саня чувствовал, что он такой же, как они, – взъерошенный, нахохленный. С подозрением глядящий на окружающую жизнь, от которой приходится каждый миг ждать подвохов и неприятностей. Потому, наверное, эти ребята и казались, и хотели казаться такими неприметными и одинаковыми – каждый рассчитывал, что любая возможная беда минует именно его и ударит в соседа, а бед этих им грозило немало. Кто-то из них в скором будущем сядет на иглу, кто-то пойдет на зону, кого-то пырнут ножом в пьяной ссоре на кухне, кто-то уже ближайшей зимой по пьяни заснет на лавочке в парке и замерзнет насмерть…

Как и каждый из них, Санек надеялся на одно: что его минует худой жребий и он проживет ближайшие опасные годы тихо и незаметно. Со временем остепенится, станет совсем взрослым дядькой и будет тогда с недовольством сторониться всей этой малолетней шпаны.

А пока за этими бессмысленными разговорами с легко соскальзывающими с губ матерками, с бесконечными «Дай стольник! Я на мели» Санек чувствовал себя среди своих. Ему и самому было странно, какая широкая, легко растяжимая была его жизнь. В ней находилось место и для Лили с ее непослушными прядками густых черных волос, с нежными, пахнущими жвачкой поцелуями. И место для сумрачных друзей-приятелей с тусы.

9

– Ты уволена.

– Что?.. – Ольга смотрела на начальника – или теперь его нужно называть бывшим начальником? – и смысл сказанного никак не доходил до сознания.

Рубен, пожилой армянин, в общем-то неплохой человек, не раз выручавший ее деньгами, уставился в угол прилавка, чтобы только не смотреть Ольге в глаза.

– Но почему? Что я сделала не так?

Она чувствовала, что вот теперь уже точно летит в пропасть. Сначала брошена, теперь уволена. Один к одному.

Она проработала в этом магазинчике уже бог знает сколько лет. Сначала думала, что это временная работа, на первую пору – перекантоваться, поступить в институт… а дальше ждала художественная карьера, осмысленная, полная творческих свершений жизнь… В середине девяностых магазинчик принадлежал предшественнику Рубена Вахе. Ваха тоже был по-своему неплох, хотя иногда норовил распустить руки и прижать кого-нибудь из молоденьких продавщиц в углу. Оксана, Ольгина сменщица, всегда хихикала и отшучивалась, а Ольга вырывалась, и Ваха вскоре понял, что лезть к ней бесполезно, и лишь по привычке да из природной общительности нет-нет, да и норовил хлопнуть девушку по бедру или ущипнуть за щечку.

Поэтому, когда вместо еще молодого Вахи появился новый начальник – седой, коренастый Рубен с замкнутым непроницаемым лицом, – Ольга была рада. У нового начальства оказались свои привычки. Вначале он плотно натянул узду, постоянно приходил с проверками и ужасно сердился, если заставал продавщиц без дела.

– Товар разберите, в кладовке наведите порядок, если уж совсем делать нечего, – пенял он.

И не дай бог опоздать или уйти на три минуты раньше – обязательно узнает. Оксана не выдержала и сбежала, тем более как раз в это время перед ней засияли новые возможности, а Ольга осталась. И постепенно они с Рубеном сработались, между ними возникло определенное доверие. Он охотно взял ее назад после двухгодичного декрета. Ольга знала, что получит деньги в срок, а если понадобится, то и раньше, Рубен знал, что не будет обманут и обворован, за много лет убедившись в кристальной честности своей продавщицы.

И вот теперь…

– Почему? – повторила Ольга со дна своей пропасти.

Рубен отвернулся, засопел, теребя что-то в руках.

– Не в тебе дело, – наконец буркнул он. – Велели мне тебя уволить, и все. Мне неприятности не нужны. Возьми на первое время…

Предмет, который он держал, перекочевал в Ольгины руки и на поверку оказался белым заклеенным конвертом, в котором, очевидно, были купюры.

Она взяла конверт машинально, все еще не в силах понять, что же происходит.

– Кто велел? Почему?..

– Ступай, – устало махнул рукой Рубен. – Не мое дело, я не спрашивал. У меня у самого семья…

У него семья, а Ольга, выходит, одна? Ей о сыне заботиться не надо?

«Ведь говорила, что, если что, в уборщицы пойду, – мелькнула в голове непрошеная мысль, – и вот – напророчила…»

– И сегодня отработать не надо? – спросила она, надеясь непонятно на что.

Рубен не сказал ничего, но его широкая ссутулившаяся спина являлась достаточным и вполне понятным ответом.

Внезапно она разозлилась. Конечно, этот в общем-то чужой человек не должен защищать ее, но хотя бы предупредить, хотя бы сделать один шаг навстречу…

– Здоровья тебе и процветания твоему бизнесу, Рубен, – сухо бросила она. – И спасибо за деньги. Не откажусь.

Ольга зашла в подсобку, переобулась в сапоги, сунула в мусорную корзину сменные туфли – это была жирная точка, к тому же стоптанные старые лодочки, которые Оля не один год таскала на работе, все равно никуда не годились.