Анастасия Коробкова - Воскрешенные

• Название: Воскрешенные
• Автор: Анастасия Коробкова
• Жанр: Прочие приключения

---

— Ладно, — пообещала она и тут же снова рассмеялась: — А в каком обломе эта дура! Представляешь, приходит ко мне и говорит: «Как красиво получатся: у братьев-близнецов девушки — Аля и Эля…»

Даже сквозь почти-эйфорию что-то очень больно процарапало мое новое сердце.

— Она же Нора? — удивилась я.

— Ради такого каламбура была согласна назваться Элей, — пояснила Аля. — А я ей возьми и брякни: «Мне больше нравится сочетание Аля-Ася»!

Охотно верю, что она могла такое сказать. Ей ни к чему считаться с чужими чувствами.

— Кстати, Юрка просил меня поговорить с тобой о Германе. Давай будем считать, что мы поговорили, ага?

— Ага…

— Ты правильно себя ведешь, молодец. Чем меньше мы обращаем на них внимания, тем нас больше любят.

Вот, оказывается, как можно расценить мои поступки. Опять выгляжу идиоткой. Черт, когда же это кончится?

— Да? — не удержалась я от шпильки. — И куда же он, в таком случае, подался?

— Ну… — она пошла быстрее. — Знаешь, у наших парней полно дел в других мирках. С некоторыми они связаны очень прочно. Тут есть не все, что им нужно… Они постоянно чему-то учатся: то стрелять, то драться, то делать какие-то машины. Где, как ты думаешь, изготавливают всякие механизмы по чертежам Германа? Ты у нас видела сталеплавильный цех? Ах, да, видела, он в Горе. Но есть много всякого, что на Острове сделать невозможно, так вот это делают фанаты Королевы в других мирках. У него даже лаборатория где-то есть, для каких-то длительных экспериментов, мог туда пойти.

Врушка. От такого гладкого оправдания отсутствия Германа у Юрки не вытянулось бы лицо. Ну, ладно. Наверное, ей действительно нельзя говорить. Уж я-то ее понимаю…

До девичьей деревни дошли в молчании.

Полукруг миниатюрных двориков слабо освещался пятью фонариками, висящими на каждом крылечке, в трех шагах от низеньких фигурных заборчиков. Аля повела меня к домику с самой высокой крышей и шпилем, стоящему, конечно, в середине. В темноте цвет домика был неразличим, но я не могла представить его каким-либо иным, кроме белого с золотом — на этом сочетании после многочисленных экспериментов она остановилась полтора года назад, и оно ей, безусловно, шло.

Внутри дом оказался всех оттенков розового: и обитые шелком стены, и бархатные шторы с воздушной вуалью на окнах, и стройный платяной шкафчик с широким комодом, и, естественно, туалетный столик с пуфиком, и даже пол. Не говоря уж о кровати. Удивило меня то, что все это на самом деле было красиво. Вся эта розовость не отдавала слащавостью, она выглядела даже немного жесткой, как и хозяйка апартаментов, и далеко не сразу мне стало понятно, почему — взгляд не задерживался ни на чем пушистом или мягком. Даже кровать и кресла с атласной обивкой казались твердыми.

Хозяйка у себя дома смотрелась великолепно: розовые окрестности четко выделяли ее, подчеркивали безупречно гладкую, покрытую нежным матовым загаром кожу (почему-то фиксируя внимание на идеальном маленьком носике) и длинную шею, а зеленые Алины глаза и золотистые волосы здесь даже заблестели. Она здесь выглядела не просто стройной, как обычно, а какой-то волшебно-воздушной, она передвигалась, будто не касаясь пола.

Аля подвинула на средину комнаты один из двух стульев, усадила меня и только тут обнаружила, что я могу несколько подпортить ей интерьер.

— Наверное, тебя надо во что-нибудь переодеть, — глубокомысленно заметила она. — Если кровь больше не течет…

Из чистого желания посмотреть, что будет дальше, я сняла куртку. Оглядев густо замазанное кровью плечо с обеих сторон, Аля нахмурилась. Она пожалела, что привела меня к себе домой, но не могла найти благовидный предлог, чтобы выпереть за дверь. Я сделала вид, что не понимаю ее терзаний и не вижу иного варианта развития событий, кроме немедленного оказания первичной медицинской помощи.

Аля молча вышла из комнаты на веранду, одновременно исполнявшую роль кухни, и через минуту вернулась, неся бутылку девятипроцентной перекиси водорода и большой клок ваты.

…Обрабатывать раны Аля не умела. Боясь обжечь пальцы, она лила перекись прямо на плечо, а потом размазывала ватой.

Меня и раньше пытали, случалось. Во многих мирках мои целительские способности вопреки логике воспринимались враждебно, и некие специальные службы искали в этом феномене интерес злых сил, а методы поисков отличались лишь в деталях, но не в смысле — причинить как можно больше страданий. Однако тогда я считала себя человеком, и не пыталась применить к самой себе трюки вроде обезболивания. Теперь я осознавала главное в своей сущности — возможность по своему усмотрению распоряжаться составляющей меня энергией — и вот выпал случай проверить, можно ли заблокировать боль.

Оказалось, нельзя. Через десять минут экзекуции, едва не раскрошив собственные зубы, я убедилась в этом окончательно. Чего я только не перепробовала за это время: пыталась и перегреть расцарапанные места, чтобы прикосновение перекиси казалось прохладным, потом, наоборот, остудить, чтобы притупить ощущения, потом просто отсечь болевые импульсы, но ничего не помогало. Надо будет подумать об этом и в следующий раз, который обязательно случится, попробовать что-нибудь еще, такое, чего я пока даже не представляю.

Решив, что достаточно, Аля нашла сильно заношенную блузку, подозреваю, выполнявшую уже обязанности половой тряпки, надела это на меня и облегченно вздохнула, явно гордая удачно выполненным квестом. Сказать ей, или нет, что для обработки ран живым людям используют в три раза разбавленный раствор? А то ведь кто-нибудь пострадает… Нет, бесполезно, все равно она тут же об этом забудет.

Взяв расческу и парикмахерские ножницы, Аля почувствовала себя гораздо увереннее. В целом, ее манеру расчесывать спутанные волосы тоже можно отнести к какой-либо разновидности пыток, но после перекиси водорода это было уже не страшно.

— Где ты училась стричь? — уже не веря в благоприятный исход, спросила я.

— В модельной школе, — со значением ответила она. — Пока была дома.

Ладно, в крайнем случае, похожу лысой. Разговор становится интересным.

— Собираешься стать моделью?

— Нет, конечно! Что я, с ума сошла, кривляться за деньги? Там учат производить впечатление! Школу я почти закончила, пора выбираться во взрослую жизнь.

Все это она произнесла самым нравоучительным тоном, таким убежденным, будто на Земле только полная дура не знает, что путь во взрослую жизнь лежит через модельную школу.

Не дождавшись удивленных возгласов, Аля продолжила под лязг ножниц:

— Я и в этот раз уже не хотела приезжать на Остров, но Юрка убедил.

Наверное, надо было огорчиться, и я состроила печальную мину, стараясь, чтобы она была видна в зеркало. Аля улыбнулась и еще что-то сказала, но мне больше не хотелось поддерживать разговор о взрослой жизни. Ее «взрослая жизнь» была очень далека от вопроса «Как обезвредить злого недобога?», феномена драконьей телепатии и космического корабля в стратосфере. Для нее Остров — детство. Игра.

Было время, Денис тоже так думал, чуть не выбрав из двух параллельно существующих, но противоположных по содержанию, реальностей казалось бы «взрослую» — ту, в которой жили наши родители.

Для меня до последних событий Остров тоже был игрой, увлекательной настолько, что невозможно себя заставить ее прекратить, хотя никто не заставляет играть. Но все оказалось не так. Если правила кем-то навязываются, то это не игра. Сейчас я чувствовала себя взрослой.

Парни-островитяне, пожалуй, повзрослели в тот день, когда сюда попали, и, похоже, вообще не задумывались о какой-то другой жизни. За неполные четыре года нашего знакомства никто по своей воле из этой команды не выбыл, даже те, кому уже исполнилось восемнадцать, и кого «взрослая жизнь» на материке должна была уже засосать.

Если Аля навсегда покинет Остров, что от этого изменится?

— Так гораздо лучше, — удовлетворенно сообщила она и убрала ножницы на туалетный столик.

Я посмотрела в зеркало. Гм. Теперь моя прическа в точности повторяла пушистую гриву Черного Командора, длиной чуть ниже плеч, только другого цвета. Привыкну.

— Спасибо.

— Угу. С тебя новые ножницы.

Справедливо. Я забыла ее предупредить, что каждое укорачивание косы минусовало пару ножниц. Даже в небоевом режиме мои волосы не сдавались без боя.

— Как только, так сразу. Тряпочку возвращать?

— Не стоит.

На том и расстались.

Но дойти до дома мне в эту ночь было не суждено. Шурша лианами, невидимая сущность прошептала: «Пора. Иди к Королеве».

III

К расположившемуся на склоне зеленого холма космическому кораблю, довольно искусно замаскированному под огромный бурый валун, еле заметно подпрыгивая на ухабах, подъехал большой черный внедорожник. Мотор затих, но дверцы джипа еще не успели открыться, как обитатели корабля выстроились в шеренгу, а их командир вскинул руку в приветствии. Из машины вышел только один человек, одетый в черный плащ седоволосый худощавый мужчина.