Арсений Замостьянов - Гений войны Суворов. «Наука побеждать»

• Название: Гений войны Суворов. «Наука побеждать»
• Автор: Арсений Замостьянов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-6246

Его «Наука побеждать» стала настольной книгой любого офицера. Его триумфы вошли в легенду. Его имя навеки вписано в святцы русской воинской славы. Генералиссимус Российской Империи, величайший русский полководец, национальный герой, граф Рымникский, князь Италийский, А.В. Суворов был настоящим гением войны. Недаром в его честь наречен высший полководческий орден СССР, а его портреты висят в каждом военном училище и каждой воинской части. Притом что биография генералиссимуса не вписывается в привычные стереотипы — одержав более полусотни побед, Александр Васильевич не участвовал ни в одной оборонительной кампании! (Не случайно статут ордена Суворова имеет ярко выраженный «наступательный» характер). Это он подавил Польский мятеж и Пугачевский бунт, усмирил хищные ногайские орды и стал единственным военачальником, сумевшим несколько раз подряд разбить революционную французскую армию, а его легендарным переходом через Альпы восхищались даже враги. Суворов не просто разгромил турок, но создал подробный план уничтожения Османской империи, собственным примером доказав непреложную истину: «лучшая оборона — это наступление» и завещав «чудо-богатырям» на все времена: «Мы Русские — какой восторг!», «Мы Русские! С нами Бог!», «Мы Русские — враг пред нами дрожит!».

Эта книга — самый полный рассказ о боевом пути гениального полководца и воспитателя армии, обо всех кампаниях, походах, сражениях и победах Александра Васильевича Суворова.

---

Узнав о краковских событиях, разочарованный генерал Виомениль вместе с группой французских офицеров спешно вернулся на родину.

Начиналась весенняя теплынь. Во второй половине апреля Суворов обосновался в Краковском замке. Тогда он рапортовал А.И. Бибикову из занятой польской цитадели: «Войском её императорского величества, состоящим под командою моею, 15 числа сего месяца занят Краковский замок, а возмутительской гарнизон всеми употребляемыми способы принуждён сдаться». Ещё не раз Суворову предстоит скрестить шпаги и с поляками, и с французами — кто знает, может быть, и именно с теми, пленёнными в Кракове…

За эту победу Суворова наградили тысячей червонцев (червонцы — это вам не ассигнации!) — и он энергично продолжил искоренять отряды конфедератов. Теперь было необходимо занять Тынец, где расположился гарнизон из шестисот не сложивших оружие конфедератов. Суворов запросил у командования артиллерию: 4 медные 12-фунтовые пушки и 6 мортир. Получив эти орудия, 9 мая Суворов начал осаду Тынца. Напротив мощной монастырской стены установили батарею, начали бомбардировать стену из 12-фунтовых орудий. В стене была пробита брешь. К этому времени — 22 мая — к русским войскам присоединились австрийцы, которым удалось выждать подходящий момент, наблюдая за взаимным ослаблением Польши и России. Австрийские войска генерал-майора Дальтана вошли в Тынец, не считаясь с мнением Суворова. Россия была вынуждена уступить союзникам часть лавров. Но Суворов продолжал побеждать. Был взят укреплённый город Затор, Суворов (хотя и мечтал служить на Дунае, под знамёнами П.А. Румянцева) планировал новые походы, новые поиски в воеводствах Речи Посполитой, но настало время договора о разделе Польши между Россией, Австрией и Пруссией.

Король Станислав-Август так вспоминал о действиях Суворова в войне с конфедератами: «Справедливо здесь отдать должное добросовестности господина Суворова: из всех русских командиров его менее всего можно было упрекнуть в чём-либо похожем на жадность или жестокость». Жаль, что эта оценка не учитывалась позднейшими польскими комментаторами истории последних 35 лет XVIII столетия.

Суворова переводят в Финляндию, где, вблизи Швеции, обстановка казалась предвоенной. Суворов объезжал укрепления, анализировал возможное развитие боевых действий. Но пробыл там недолго. После затишья 1772 г. активизировались боевые действия на Дунае. На этот театр военных действий Суворов рвался давно, и наконец, ему суждено было скрестить клинки с янычарами в армии графа Румянцева, в дивизии генерал-поручика И.П. Салтыкова.

О Суворове мало-помалу заговорили и в Европе, и в Петербурге — это было робкое начало мировой славы. Потому-то его, уже весьма уважаемого генерала, переводят в армию Румянцева, на фронт первой екатерининской Русско-турецкой войны. Суворов еще примет решающее участие в судьбе Польши — но через два с лишком десятка лет. А к тому времени боевые действия уже перешли за Дунай; Румянцев одержал над турками несколько блестящих побед, прежде всего упомянем Кагульскую…

Туртукайские победы

К Дунаю! Туда, где сражались две империи — Российская и Османская. Ещё полвека назад османы были для русских сильным, грозным соперником, который мог поставить вопрос «быть России иль не быть». Теперь ситуация изменилась. Россия продвигалась на юг, теснила турок. Османы огрызались, иногда проявляли агрессию, на которую Россия отвечала так, что дипломатам из Лондона и Парижа приходилось немало перьев сломать, чтобы остановить экспансию империи Петра Великого.

На юге, на рубежах военных споров с османами, обессмертил своё имя Румянцев, под чьим командованием теперь посчастливилось служить Суворову. Этого смолоду удачливого полководца после Ларги и Кагула поэты сравнивали с великими римлянами, которые не спрашивали, сколько врагов, а интересовались только: где враг? Империя приобретала батальный лоск, возрождала доблесть римских легионов в XVIII в. Уже совершал подвиги на турецком фронте генерал Вейсман, Отто Адольф Вейсман фон Вейсенштейн. Лучший воин из остзейских баронов на русской службе. Он, практически одновременно с Суворовым, создал новую тактику, по-новому вёл войну. Подчас в Вейсмане видят «несостоявшегося Суворова» — и действительно, гибель в 1773 г. прервала блестящую карьеру генерала, освоившего науку побеждать. Суворов видел в нём достойного брата по оружию; в некотором роде Вейсман, раньше Суворова начавший совершать громкие победы, был для Александра Васильевича примером. С завистью и уважением Суворов, находясь в Польше, читал о сражении при Тульче, за которое Вейсман получил Георгия второй степени.

Весной и летом 1773 г. Суворов дважды овладевает Туртукаем. Быстрота и натиск, а также минимальные потери характеризовали первые победы генерал-майора над турками.

Это было время молниеносных действий и событий. В апреле Суворов получил новое назначение, А через месяц И.П. Салтыков был произведён в генерал-аншефы. Судьба благоволила сыну знаменитого полководца Семилетней войны, но к самостоятельной боевой деятельности Салтыков не был готов, предпочитая во всём следовать планам командования. А военная обстановка нередко требовала большей решительности. В Польше Суворов убедился, как важно на войне умение брать на себя ответственность, проявлять инициативу.

Между тем Суворов оставался в генерал-майорах, хотя по заслугам, по авторитету в армии новое звание — генерал-поручика — он заслужил ещё на польской земле. Во время сражения при Козлуджах задержка с произведением в генерал-поручики дорого будет стоить Суворову.

Но — обо всём по порядку. Суворов принялся действовать на турецком фронте уверенно и изобретательно, как будто эта местность давно была ему известна.

Получив от пленных сведения о четырёхтысячном гарнизоне Туртукая, Суворов быстро составляет знаменитую диспозицию, чтобы в ту же ночь атаковать Туртукай. В этом памятнике суворовского военного искусства — и точность, и страсть:

«1. Переправа будет ниже Туртукая верстах в 3-х. Прежде переправлятца пехоте по ее двум кареям одному за другим, потом резерву. Две пушки по причине неровного тамошнего местоположения должны оставатца при резерве и бить сначала сзади. При кареях командиры: в 1-м господин полковник Батурин, во 2-м подполковник Мауринов, в 3-м майор Ребок (резерв).

2. Господин полковник князь Мещерский командует на здешнем берегу и пол[ком] пехоты, что может быть останетца во 2-й транспорт — переправляет конницу, то-сть: прежде казаков, потом карабинер, однако, ежели будет благопоспешно, то при казаках несколько карабинер. Хорошо, ежели можно, люди на лотках, коней в поводах вплавь, а буде нет, то на лотках поелику то можно и нужда будет. С протчею кавалериею остаетца на берегу разделять оную и маскируя по его усмотрению, а казачьими пикетами Леонова тянет цепь к казакам Кашперова.

3. На здешнем берегу для закрытия наших судов и разбивания, как и поражения неприятельских, кои бы в переправу препятствовать покусились, — батарея: 2 единорога и 2 пушки (ядры бьют дале, а гранаты жгут). При сей батарее Кирилов. Пушки должны быть поставлены в способнейших местах и разделенно для крестных выстрелов и для оказания большого числа артиллерии. Зависят от благоучреждения г[осподина] полк[овника] кн[язя] Мещерского. Пехоты при артиллерии надлежащая часть. На той стороне при выгрузке пехоты по рассмотрению.

4. За исправность судов и поспешность в переправе ответствует г. Палкин. Г. п. к. Мещерский всему благопоспешествует.

2

1. Атака будет ночью с храбростью и фуриею российских солдат. В разстройки, против правого неприятельского положения, где у них первой незнатной лагерь, потом, пробиваясь до пашинских палат, где у них лагерь поменьше, а наконец и версты 3 оттуда далее до их лагеря побольше. Батарея их при первом за рытвиною, при пашинских палатах и уповательно, что та батарея посильней, непременно надлежит ее сорвать, следуя до третьего их лагеря.

2. Благопоспешнее ударить горою один каре выше, другой в пол горы, резерв по обычаю. Стрелки на 2 половины каждая на 2 отделения. Первая с правого карея, другая с левого карея, с правого в пол горы, вперед и берегом; с левого, сбоку и спереди, стрелки алармируют и тревожат. Карей обходят рытвину или проходят чрез нее, где способно.

3. Переправляющаяся конница примыкает к резерву, казаки тоже и могут выезжать на тревоженье и шармицированье или примыкают к ближнему карею.

4. Резерв без нужды не подкрепляет, а действует сам собою как и оба карей.

5. Турецкие суда отрезывает и отбирает ближней каре или, буде ближе, то резерв и тот час их спустить в устье Аргиса, против Кашперова.

6. Пушки турецкие отводятца в резерв, чтоб карей в их быстроте ими задержаны не были. А тяжелые и неходкие остаютца до времени, особливо ежели можно, срываютца в воду. Заряды при пушках отвозятца також в резерв. Порох при пашинской квартире, ежели можно, отвозитца к нашим судам и переправляетца на сю сторону. Буде не можно, то срываетца в воду, дабы после от него не было вреда.