Наталья Павлищева - Крах проклятого Ига. Русь против Орды (сборник)

• Название: Крах проклятого Ига. Русь против Орды (сборник)
• Автор: Наталья Павлищева
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-6256

ТРИ БЕСТСЕЛЛЕРА ОДНИМ ТОМОМ. Дань вечной памяти величайших героев Древней Руси, сбросивших проклятое Иго. Они выстояли на Куликовом поле, нанеся Орде первое серьезное поражение. Они стяжали бессмертную славу, разгромив полчища Мамая. И пусть для окончательного освобождения потребовался еще целый век – именно после Мамаева побоища Русская земля подняла голову, собираясь с силами для грядущих побед. И в 1480 году, когда хан Ахмат с огромным войском отправился в карательный поход против Москвы, на реке Угре его встретило новое поколение русских людей, с рождения не знавших степного кнута, верящих, что «поганых» можно и должно бить, готовых заплатить за избавление от ордынского гнета любую цену…

---

– Простишь ли ты меня когда-нибудь? Прости, Дуня, большей дури, чем та, за всю жизнь не говорил!

Вместо ответа Евдокия долго смотрела на мужа, потом ее пальцы слегка погладили его густые черные волосы, как она делала всегда, когда хотела приласкать. Дмитрий зарыдал, уткнувшись ей в руку.

Мария решила поговорить с зятем жестко, но не о глупом поведении, а о том, что… Как вот только сказать? Маялась, маялась и вдруг вспомнила, что лучше ее собственного мужа Миколы этого никто не сделает! Они же с князем дружны с давних лет!

Младший Вельяминов тоже долго мялся перед Дмитрием, пока не решился посоветовать, мол, с княгиней теперь осторожно надо. Потому что больна очень. Погодить бы, пару годков чтоб без родов… К его удивлению князь кивнул:

– Сам о том думал.

Но долго заниматься семейными невзгодами не пришлось, быстро закрутили другие дела. Князь есть князь, своя семья не на первом месте. Поэтому, как только Евдокия пошла на поправку, Дмитрий Иванович поневоле вернулся к делам княжества.

Друзья

Никита и Семка в Москве почти не виделись, каждый был занят своим делом, но почти одновременно у обоих произошла смена хозяев.

В жаркий летний день, когда над Москвой повисла немыслимая духота и всем не хватало воздуха, Савелий вдруг тяжело задышал, рванул на себе ворот и пополз по стенке, разевая рот, как рыба без воды. Семка метнулся к своему учителю:

– Что с тобой?!

Тот едва успел прохрипеть:

– Во…ды!..

А подать воду уже не успели, дернулся еще раз и помер. Конечно, Савелий и раньше жару плохо переносил, сердце заходилось, а теперь так подавно, возраст уже немалый…

Похоронили бедолагу, вернулся Семка в келью и стал думать, что теперь делать. Секретарю митрополита Леонтию он почему-то пришелся не по нутру, писцом держали только из-за Савелия. Да и то не писцом, а так, помощником. Куда теперь деваться?

Была у Семки мечта стать богомазом, но для этого надо постриг принять, а к монастырской жизни у него душа не лежала. Оставалось искать себе другое пристанище. Конечно, пока его никто не гнал, но долго ли продержат, коли никому не нужен? Хотел к самому Алексию сходить, попросить чего, но тот недужен, стар уже митрополит, до Семки ли ему?

Остался пока жить в келье Савелия, помогать писцам перья чинить да чернила разводить. В трапезной кормили как прежде, ничего не спрашивали, но переписывать уже ничего не давали, одними перышками и занимался.

Однажды после вечерней трапезы он увидел Никиту. Было заметно, что и приятель не очень весел. Семка подошел, спросил, тот только рукой махнул:

– А! Выйди, как стемнеет, за крыльцо, скажу чего.

Семка вышел. Никита был также хмур, снова махнул рукой:

– У нас келарь сменился, поедом ест. И то не по нему, и это!.. Уйти бы да куда? Ты-то как?

– А так же, как ты! – усмехнулся Семка. – Савелий помер, теперь вроде никому не нужен. Думал было к митрополиту сходить…

– Недужен он, не до нас.

Они сидели у заднего крыльца, стараясь, чтоб никто не заметил. Если увидят, что без дела, немедля найдут что неприятное. И вдруг из палат вывалились двое. Им явно было уж очень худо, то ли перепили, то ли съели что-то. По виду бояре, но животом мучаются и князья, не то бояре!

Один стащил второго вниз и пристроил в стороне:

– Пальцы в рот засунь, облегчи утробу!

Но едва успел договорить, как тут же пришлось выполнять совет самому. Ловкий Никита, оказавшийся рядом, подскочил, поддержал. Семке пришлось взяться за первого.

Опорожнив утробу, тот, которого держал Семка, прохрипел:

– У Свибла что съели дурное, не иначе!..

Второй кивнул и снова перегнулся пополам от рвущего внутренности позыва.

Чуть очухавшись, один из бедолаг поинтересовался:

– Ты кто?

Никита живо ответил, стараясь не смотреть на лужу под ногами:

– Я Никита, а это вот Семка.

– Чьи?

– А, почитай, ничьи!

– Как это?

– Были у митрополита, так теперь не нужны оказались.

Боярин попытался махнуть рукой, но получилось плохо:

– Неважно. Отвести домой можешь?

– Могу! – с удовольствием согласился Никита.

– А он?

– И он может.

Семка хотел сказать, что скоро закроют двери и в келью не пустят, но Никита замахал на него руками:

– Может, может!

– Пошли.

Так оказались приятели подле братьев Вельяминовых, Никита у Ивана Васильевича, а Семка рядом с Миколой Васильевичем. И тому, и другому понравилось. Молодые бояре действительно потравились рыбой в тот день и еще несколько дней воротили нос от всякой еды, но потом все наладилось.

Никита сразу оказался нужен в поварне, его опыт монастырской трапезной пригодился. А Семке и того лучше, с начитанным отроком с удовольствием общался и молодой боярин Микола Васильевич, и его жена Мария Дмитриевна. Узнав, что боярыня еще и родная сестра великой княгини, Семен совсем загордился.

Это неожиданное знакомство приведет одного из них вслед за хозяином на Кучково поле, а другого на Куликово, но и до того, и до другого оставался еще не один год.

Время от времени приятели встречались, Никита всегда хвастался своим хозяином, мол, Иван Васильевич скоро тысяцким на Москве станет, а тысяцкий ух и сила!.. Самому князю поперек слово молвить может запросто! Тем более такой, как Иван Васильевич Вельяминов. Мало что Вельяминовы бояре самые сильные, но Иван Васильевич отцовское место получит!

Семка смеялся:

– Я тоже у Вельяминова! А ты хвастаешь, точно доверенный боярский.

– Почти… – хитро блестел глазами Никита, а потом под страшным секретом поведал, что посылают его иногда к купцам иноземным, к Некоматке Сурожанину по делу… Но только об этом молчать надо. Страшная тайна!

– Ежели тайна, так чего ж ты болтаешь?

– Я только тебе, а ты молчи!

– Ты лучше мне своих тайн не выбалтывай, ни к чему мне они.

По крышам и окнам без устали барабанит дождь, который уже день ветер тащит со стороны тучи и выливает их на город. Под ногами лужи, земля не успевает просыхать.

Семка выскочил во двор и, перепрыгивая через лужи, припустил к конюшне. Надо посмотреть коня Миколы Васильича, вчера перековали, чего-то нервничал… Конечно, там есть конюх и кузнец у боярина хороший, но парень все равно побежал смотреть. В доме тошно, у всех горе – седмицу назад помер московский тысяцкий Василий Васильевич Вельяминов.

Никто и не помнил, сколько лет Вельяминовы во главе московского ополчения. Было время, правда, сгоняли их еще при прежнем князе Иване Красном. Сел тогда на это место Алексей Босоволков Хвост, да недолго усидел, убили. С помощью Вельяминовых или нет – неведомо. Вот и теперь Иван Васильевич тысяцким станет. В этом не сомневался никто. Кому ж, как не ему, отцовскую должность держать?

Семен вспомнил, как вчера Никита болтал, мол, теперь Иван Васильевич всю Москву под себя возьмет и князя по-своему делать заставит.

– Что делать?

– А все! Потому как за Иваном Вельяминовым не только черный московский люд стоит, но и купцы вон сурожские! А у них деньжищ!.. Что грязи по осени.

Грязи этой осенью было и впрямь немало, едва ноги выволакивали. Ежели купцы столько богаты, то все купить могут. Но Семка по поводу князя был не согласен, он слышал, как отзывался о Дмитрии Ивановиче Микола Вельяминов, мол, горяч, своенравен, но умен и в ратном деле спор великий князь. Как таким крутить?

Никита в ответ смеялся, что все решают деньги. Куда рать послать, кого князем сделать… Вся сила в деньгах!

– Кто это тебе сказал? Нешто можно купить вон ту пичугу или солнышко в небе? А жизнь купить можно? А деньгами от смерти спастись?

– Дурак ты, Семка! Как есть дурак! Купец заплатит, и ту пичугу ему в клетке принесут! И жизнь купить можно, а уж от смертушки убежать при помощи денег тем более!

– Ну принесут тебе птицу, так она петь не станет! – не соглашался Семен, ему было очень обидно слышать, что все в мире покупается и продается.

– Сдалась тебе птица! Я дело говорю!

Однажды Семен и своего хозяина спросил, согласен ли он с купцом сурожским. Микола Васильич нахмурился:

– Ты где таких речей наслушался?

Пришлось сознаваться про Никиту, правда, про тайны всякие не рассказал, но о купце поведал, что тут тайного? Вельяминов-младший помрачнел:

– Ты скажи своему приятелю, чтоб держался от этого купца поганого подальше! Пока в беду вместе с ним не попал. А купить на земле не все можно, ты прав. Верность ни за какие деньги не купишь, а купишь, так на время, другой всегда перекупить может. И дружбу не купишь. И любовь простую человеческую.

Бегство

Схоронили Василия Васильевича Вельяминова. Иван все ждал, что позовет его князь, скажет, мол, принимай ополчение под свою руку. Предвкушал, как глянет насмешливо на все того же Дмитрия, мол, как был ты толстый Митька супротив меня мальцом неразумным, так и остался, хотя и похудел. Я – власть, не ты! Всегда был тебя главнее, всегда и буду. На тебе княжий плащ да креслице под тобой резное Ивана Калиты, только пока я так хочу! Вельяминовы позволили тебе стать великим князем, и Вельяминову решать, останешься ли ты им!