Ян Стрюйс - Путешествие по России голландца Стрюйса

• Название: Путешествие по России голландца Стрюйса
• Автор: Ян Стрюйс
• Издательство: Русский архив. № 1. 1880
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1880

---

Образ жизни знатных людей немного приятнее, а кушанья их несколько менее грубы, в особенности, когда они угощают кого-нибудь у себя. Во всяком случае пир стоит хозяевамнедорого, вследствие здешнего обычая, что приглашенные платят свою долю и дарят за вход, без чего устроился бы худой пир, потому что пришлось бы довольствоваться кушаньем хозяина, которое далеко неизысканно [63]. Русские полагают свое тщеславие во множестве холопов, esclaves, и лошадей, которые поглощают большую часть их дохода. Как бы Русский ни был знатен, он вовсе не прихотлив, не parle point de ragouts. Самая обыкновенная его пища: каша, горох, кислая капуста, соленая рыба, ржаной хлеб, такой тяжелый, черный и плотный, что нет народа, которого желудок был бы в состоянии его переварить. Все, что он ест, приправляется таким количеством чесноку и луку, что дыхание его невыносимо для тех, кто не употребляет этих приправ. К тому же он ест почти только соленую рыбу и вообще пищу грубую и непереваримую для иностранцев. Некоторыми кушаньями, употребляемыми боярами, нельзя вполне насытиться, так как у них нет супу: вместо него подают кипяченую воду с двумя или тремя грудками соли. Я видел, что подавали, за хорошими обедами, отвар только из рыбы с несколькими головками чесноку. Когда невоздержанность доведет до крайности, отчего чувствует себя нездоровым, то прибегает к похмелью [64]. Это снадобье составлено из рубленого твердого мяса, испорченных, perits, огурцов, вымоченных в соли и уксусе с массою чесноку и перцу. Это снадобье кладут в питье, называемое квасом и уверены в том, что никакое средство так не излечивает желудка. Вместо квасу, обыкновенного народного напитка, приготовляемого только из ячменя, овса, отрубей, знатные люди употребляют питье, более крепкое, в которое бросают горячий камень, pierre ardente, прежде, чем пить его, а иногда и мед hydromel, куда входит гвоздика, кардамон, много перцу и немного корицы. Вот обыкновенно из чего приготовляются у них более приятные принадлежности пира. Когда же не поскупятся, то присоединяют к ним водку, действие которой им тем более нравится, чем она терпче и крепче.

Этот напиток Русские любят так, что готовы гораздо скорее умереть, чем отказать себе в нем. Можно сказать, что водка составляет единственное удовольствие обоих полов, в каком бы положении они ни были. Во всякий час и во всякое время, даже дети, без всякой гримасы пьют ее и без перцу и с перцем. Они, наконец, привыкли к ней так, что, по мере того как холод усиливается, мужчины закладывают все имущество и готовы лучше ходить совершенно голыми, чем не пить водки. Женщины столь же невоздержанны и, если даже приходится пожертвовать целомудрием, чтобы добыть ее, они предаются проституции и даже публично.

Прежде это распутство происходило между ними только из любезности, и большинство женщин тщеславилось тем, что удовлетворяют прихоти нескольких; но, благодаря попечению патриарха, этот разврат теперь не столь уже велик, хотя впрочем сильно распространен; это не мешает заметить, чтобы показать, что в этой стране вовсе не знают стыда.

К тому же Москвитяне неучтивы, суровы, невежественны, вероломны, недоверчивы, жестоки и предаются страстям таким скотским, что Содомский грех не считается у них особливым преступлением, которое притом же не составляет у них тайны. Обман в торговле слывет у них хитрой штукой и делом умным. С 1634 года табак запрещен под страхом наказания кнутом или рвания ноздрей[65], если поймаешься в нюхании его. Вчуже это запрещение кажется весьма строгим, но оно вызвано невероятно большим потреблением курительного и нюхательного табаку, а также несколькими несчастными случаями, которыми сопровождалась эта привычка. Вполне очевидными (несчастиями) было разорение целых семейств от издержек, а также от пожара домов, вследствие скотства опьянелого от табаку человека, который засыпал с дымящейся трубкой, чему нетрудно поверить, потому что, как мы сказали, дома здесь только деревянные. По большей части Русские очень дурные мужья. Прежде царь был обременен челобитными жен, с которыми мужья худо обращались. Обыкновенное наказание, которому их подвергали, была ссылка в пустынную область, где они вели жалкую жизнь. Но жалобы прекратились с тех пор, как обвинитель в преступлении, совершенном без свидетеля, подвергается пытке обвиненным, при чем если будет в силах перенести ее, то обвиняемого наказывают, как преступника; если же обвинитель не перенесет пытки, то его подвергают тому же наказанию, какое надлежало бы перенести обвиняемому. Этим способом прекратили всякую возможность жаловаться часто и назойливо, как многие охотно поступали. Москвитянин кроме того способен наносить оскорбления, производить бунты, он упрям и сварлив. Эти-то свойства характера бывали причиною больших беспорядков, которые повторялись бы, если бы с некоторого времени не обуздывали наглость Москвитян денежным штрафом.

Москвитянин надевает на себя два или три очень широких полукафтанья. Из них первое шьется обыкновенно из зеленого темного фиолетового, или красного сукна. Оно открыто с боков и спереди, где с одной и другой стороны идут рядами большие пуговицы; нашиты они и вокруг шеи с большим отложным воротником, как в наших бурнусах, manteaux. Полукафтанье, заменяющее собою камзол, имеет стоячий воротник в четыре или пять дюймов и сшито на подобие иезуитского: рукава очень узки и вдвое длиннее руки, так что для того, чтобы освободить кисть руки, нужно образовать десять или двадцать складок. Такие рукава опускаются иногда сами собою, при чем очень трудно сохранить рукав всегда чистым. Это неудобство сопровождается другим более важным, которое состоит в том, что плуты кладут в лишнюю часть этих рукавов камни и куски железа и свинцу, чем убивают того, кто думает, что у них деньги. Под эту одежду надевается третья, называемая кафтаном; он уже двух первых и шьется из материи несколько менее толстой. Хотя все эти три части одежды очень широки, но Русский, по небрежности или по привычке, не носит пояса, почему, может быть, он и зябнет скорее, чего не было бы в том случае, если бы одежда прилегала к телу. Стежки на вороте рубахи у простого народа прошиты простым шелком, которым также прострачивают некоторые узоры на спине. На рубахе боярина вышиты в этих местах узоры серебром и жемчугом, с мелкими алмазами. Головной убор их неодинаков: летом серая шапка, а зимою сия последняя с подбивкой более или менее богатой, смотря по знатности. Женская одежда почти не отличается от мужской; она также длинна и сшита из материи, соответствующей положению особ. Головной убор тоже такой: на волосы, развевающиеся как у мужчин, надевается шапка. От мужчин отличаешь девушек только потому, что они без бороды, да кожа на лице у них не так груба. У девушек, старше 10 лет, волосы позади головы завязаны вокруг. У девочек, ранее 10 лет, волосы подстригаются как у мальчиков, исключая локонов, которые оставляют у них с каждой стороны так ловко, что не знаешь, какого пола (подросток), пока не взглянешь на уши, в которые у девочек, подобно серьгам, вдевают большие кольца. Мужики одеваются так, как в Ливонии: летом в простой холст, а зимою в овчинный тулуп; обувь их оригинальная: она сплетена только из лыка, ecorse d’arbre. Хотя женщины обыкновенно очень белы, и кожа на лице у них очень гладкая, все-таки они почти все румянятся или вернее натираются аляповато белилами и приглашают для этого белильщиц, как у нас уборщиц волос.

В брачных обрядах Москвитянин не менее оригинален, как и в остальном. Никогда не увидит он той, на которой должен жениться. Когда молодой человек задумает жениться, он обращается к матери или ближайшей родственнице, которой поверяет свое намерение. Сия последняя сообщает об этом другим родственникам, которые все вместе обсуждают это. Если они находят партию приличною в семействе, с которым желают породниться, то отправляются к родственникам девицы, с которыми, только без ведома молодого, и заключают условие. Когда договор заключен, то многие молодые люди употребляют все, что могут, лишь бы увидеть суженую. Но что бы ни делал, не только не увидит, но скрывают (невесту) даже от родителей жениха, разве если дочь так красива, что нечего бояться, так как в этом случае ее, из особенной милости, показывают матери (жениха). Кто же при таких условиях знает, что она именно та, которую (жених) должен взять за себя? Но если у нее есть какой-нибудь недостаток тела или лица, то ее увидишь только в день свадьбы. Отсюда-то и происходят споры и разводы, столь частые у Москвитян, а нередко даже нечто худшее. При мне в Москве произошла история, которая достаточно показывает, что эти браки чрез свах не слишком удобны. Один молодой человек в Москве, ненавидя этот обычай, поклялся, что не желает жениться так, как обыкновенно. Он выразил желание видеть свою будущую жену до свадьбы, а так как ни один из его родственников не мог оказать ему этой милости, то он упросил своего друга найти ему невесту и ему же поручил устроить так, чтобы он видел ее до свадьбы. У этого друга был родственник, одна из дочерей которого лишилась глаза. Он предложил свой (план), который с радостью был принят отцом и дочерью, потому что молодой человек был богат, красив и принадлежал к очень знатной фамилии. Когда дело до половины устроилось, и оставалось только доставить им возможность увидеться, он сообщил своему другу, что нашел для него самую красивую во всей Москве девицу, к тому же очень богатую и с добрым сердцем; что, кроме удовольствия он будет несомненно счастлив с нею так, как ни с кем. Молодой человек в восторге бросается ему на шею, предлагает свой кошелек и с увлечением спрашивает, может ли видеть ее. Конечно, отвечает друг, твоя милая желает того же и говорит, что прежде чем полюбить тебя, ей нужно видеться. Но если ты веришь мне, то, чтоб избегнуть злословия, ты не станешь говорить с нею и не увидишься с глазу на глаз. Я знаю закоулок, не далеко от дому её отца: тут она приидет с ним в известный условный час и остановится против окна, из которого ты и увидишь ее также удобно, как если бы она стояла против тебя. Влюбленный соглашается на все, чего от него желают. Условливаются на счет времени и места. Девица, наряженная в прекрасное платье, проходит и останавливается, поворотившись прекрасным здоровым глазом в его сторону. Молодой человек, увидев ее, пришел в восторг. Кроме упомянутого недостатка, скрытого при этой встрече, она была лицом и ростом совершенной красавицей. С этой минуты тот торопился браком, и никогда жених не ожидал свадьбы с большим нетерпением. Настал, наконец, этот счастливейший день. Молодая играла так хорошо свою роль, что жених заметил, что у нее только один глаз лишь после того как священник совершил обряд. Таким образом союз был нерасторжим, что однако ж обошлось не без того, чтобы молодой не бранил мнимого друга, который, получив от этого союза свою выгоду, имел еще подлость смеяться над этим в обществе.