Макар Троичанин - Вот мы и встретились

• Название: Вот мы и встретились
• Автор: Макар Троичанин
• Жанр: Современная проза

О любви, об увлечённости делом, о жизни, многообразной и непредсказуемой.

---

- Так вы что, хотите переделать Пушкина? – взъярился лжепоклонник старины.

Она пожала плечами.

- Его нет, а больше некому, - и было непонятно, то ли некому, потому что Пушкина нет, то ли, раз его нет, то некому, кроме неё.

Монарх даже остолбенел с полуоткрытым ртом и отвисшей челюстью. «Сейчас, сейчас понесёт по кочкам», - посмурнела Мария Сергеевна, повернув голову в сторону. – «Выгонит взашей поганой метлой». Но случилось совсем другое. Уразумев, что она играет обнаглевшую тупицу - прототип современных режиссёров-новаторов, да так, что все поверили в её дурость, Копелевич расхохотался, а у неё отлегло от сердца и даже подумалось, что Монарх, пожалуй, добрый дядька, а не жестокий и злобный деспот, каким его характеризуют актёры.

- Да вы кто? – утёр пальцем выступившие слёзы добрый деспот. – Как сюда попали?

- Я Гончарова, от Георгия Георгиевича.

- А-а, - протянул Аркадий Леонидович, вспоминая просьбу приятеля, - от Жорки? Перерыв! – объявил всем, а ей: - Пойдём.

В тесной комнатушке, сплошь обклеенной афишами театра, он еле уместился за небольшим письменным столом, а ей ткнул пальцем в простой деревянный стул, стоявший чуть сбоку от стола. Сцепив толстенные пальцы молотобойца, подвигал живым шарниром, о чём-то раздумывая.

- Я, пожалуй, возьму вас. – Мария Сергеевна чуть не запрыгала на стуле, шлёпая задом по сиденью, но он тут же охладил её пыл. – В резерв. – И объяснил: - Сами понимаете, сейчас середина сезона, все роли распределены до конца весны, так что придётся вам попариться в дублёрах. Если устраивает – договорились. Кстати, где вы до этого работали? – Она назвала театр и фамилию Аркадия Михайловича, вызвав у Копелевича пренебрежительную улыбку. – Допелся, кретин! – Очевидно, он знал о потугах неудачливого муз-режиссёра. – Слишком высоко взял и сорвал слабенький голосишко, - в голосе Копелевича слышалось явное удовлетворение крахом конкурента.

Вошла та пожилая актриса, что мямлила за графиню, подошла вплотную к столу шефа.

- Можно отлучиться минут на 15?

- Отлучись на 10, - разрешил он.

Она развернулась и, отходя от стола, вильнула бедром так, что широкое платье в крупных складках, мешком висящее на костлявой фигуре, хлестнуло краем по щеке Марии Сергеевны. Та непроизвольно отдёрнулась, побледнела от злости и пообещала мысленно: «Ну, погоди, ржавая селёдка, ты у меня ещё подёргаешься с извинениями».

- А вы поёте? – спросил Монарх.

- С успехом, - не замедлила с хвастливым ответом Мария Сергеевна, вспомнив о северном триумфе.

- Послушаем, - пообещал режиссёр. – Ну, что, договорились?

- Договорились, - согласилась с условиями новенькая. – Надеюсь не задержаться во втором составе.

- Дерзайте, - разрешил шеф, и оба улыбнулись друг другу, определяя тем самым возникшие обоюдные симпатии. – А пока пошли вкалывать.

Домой возвращалась поздно вечером в приподнятом настроении. Войдя в прихожку, стянула нога об ногу, не расшнуровывая, кроссовки и, сбросив их в угол, стремительно прошла в спальню. Разделась догола и направилась на морские купания в ванну, но увидела лежащий на ковре у телевизора талисман. «Иван!» - молнией мелькнуло в голове. – «Он уронил! Приехал!» - и, не заботясь о том, что одета Евой, помчалась на кухню. Но там было пусто. Она провела пальцем по столешнице, стирая двухнедельную пыль. «Какой Иван? Откуда у него ключ? Дура безмозглая!» Вздохнув, написала на пыльной столешнице: «Ивана нет!» и ушла в ванную. Весь вечер провела у компьютера, выловив в интернете «Пиковую даму».

И понеслись трудные утомительные будни, пронизанные творческой эйфорией и заставившие забыть всё лишнее. Она добровольно готовила две роли – Лизы и Графини в надежде, что ещё в зимнее время удастся хоть в одной из них выйти на сцену. И не ошиблась в ожиданиях. Первой расквасилась, подхватив грипп, костлявая старая немочь, на которую для придания графской солидности надевали несколько толстых платьев и добавляли к хилым телесам ватные накладки из старых матрацев. И Мария Сергеевна радовала публику бодрой старухой, правда, без анекдотов. Потом, слава богу, молодая навернулась на гололёде и брякнулась острой некрасивой коленкой так, что перестала двигаться, и в роли Лизы Мария Сергеевна не ударила лицом в актёрскую грязь. Не прошло и месяца, как она утвердилась в первом составе, потеснив во второй сухопарую обидчицу, с которой в конце концов они подружились, заняв достойные каждой ниши. И вообще всё было «о-кей!», лучшего и желать нечего. Монарх рычал на неё всё реже и реже, и всё чаще приглядывался, что-то прикидывая и соображая, а она не огрызалась, не перечила попусту, внимательно прислушиваясь к советам-наставлениям и неукоснительно следуя им, поскольку нельзя было не признать, что они дельные и не обидные. Обретя профессиональную устойчивость и житейское спокойствие, она даже стала полнеть. Внимательный режиссёр и это заметил.

- Умерь аппетит, - посоветовал приказным тоном.

А как его умеришь, когда есть-то приходится по-настоящему один раз в сутки да ещё и поздно вечером, на ночь, да и хочется от радостного возбуждения чего-нибудь вкусненького, сладенького, солёненького и мясного. Пришлось садиться на диету на три-четыре дня, а на пятый срывалась. Между тем, возникшая между понятливой актрисой и вдумчивым режиссёром тонкая ниточка взаимопонимания и взаимоуважения стала перерастать в толстую, неумолимо притягивая их друг к другу. Однажды после затянувшейся репетиции английской пьесы «Двое в одной лодке», отпустив всех, он остановил её, собравшуюся уходить.

- Останься, есть разговор. – От неожиданного доверия она даже порозовела, подумав, что он хочет поделиться с ней какими-то новыми репертуарными замыслами, посоветоваться, чего раньше никогда не делал. – Ты на машине?

- Да. – Оп-ля, куда-то надо ехать, уже интересно.

- Поедешь за мной.

У него была шикарная золотистая «Вольво». Следуя за ней, Мария Сергеевна всё пыталась сообразить, куда он её везёт. На тусовку – неодетыми, вряд ли, на дружескую вечеринку – вполне возможно, но слишком доверительно. А вдруг к себе домой? Она даже сняла ногу с акселератора, заставив следующую за ней «Ладу» резко затормозить, а из окошка её показалась усатая морда старика и угрожающе выставленный кулак.

Остановились около многоэтажки, орнаментированной красным и белым кирпичом и глянцевыми голубыми рамами евроокон. Выбравшись из «Вольво», Копелевич грузно влез в осевший на его сторону «Опель», по-хозяйски захлопнул дверцу.

- Есть деловое предложение, - он повернулся к ней всем телом, показывая тем самым, что разговор действительно предстоит серьёзный. – В тебе заложен недюжинный природный талант драматической актрисы, но, чтобы выпестовать его до большого и заметного, нужно как следует отшлифовать и огранить алмаз, а я, скажу без ложной скромности, умею это делать со 100%-ным успехом. Поэтому предлагаю объединиться и совместными усилиями сделать из тебя народную, а из меня – заслуженного деятеля. Но для пользы дела и ускорения процесса необходимо не просто духовное объединение, а тесное и постоянное взаимодействие. Короче говоря, предлагаю не только творить, но и жить вместе.

- То есть, я вам – тело, а вы мне – дело? – запальчиво определила она суть тесного взаимодействия.

- Всегда и во всём сначала дело, - спокойно парировал он первый выпад явно не огранённого алмаза, - а потом уже и тело, как получится. Короче, для интенсивной работы нам нужен гражданский брак, подобный тому, что был у Мормоненко с Орловой. Мормоненко – Александров Григорий с Любовью создали яркий и запоминающийся тандем, какой предлагаю и я. Когда каждый из нас достигнет пика популярности и славы, мы расстанемся без лишних слов.

- Но у вас ведь есть жена и дети? – вспомнила она важную преграду.

Он усмехнулся, сел прямо, глядя в лобовое стекло на убегающие красные огоньки автомобилей.

- Да, есть, и я не собираюсь разводиться. Мне дороги и Эльвира, и сын с дочерью. Жена хорошо устроена в Израиле, у неё там неплохой журнальный бизнес, её гламурные модные издания идут нарасхват не только там, но и за рубежом, а дети заканчивают престижную школу и не стремятся возвращаться сюда, а нацелены на Штаты. Если удастся, то я обязательно вырвусь к ним летом. Эльвира – разумная современная женщина, она мне всецело доверяет и понимает издержки моей работы, поэтому не будет открыто мешать, зная, что всё, что я делаю – делаю для блага семьи. Пусть тебя она не тревожит. Более того, мы будем с тобой жить и работать открыто, чтобы пресечь обидные заспинные пересуды кумушек от искусства. Решай, я всё сказал.

Пауза затянулась. Наконец, она промямлила.

- Я подумаю.

Он улыбнулся, повернувшись к ней.

- Я ждал от тебя именно такого ответа, - и открыл дверцу, - не затягивай, до завтра, - и с трудом высвободился из «Опеля», опять заставив его покачаться, но теперь уже с облегчением.