Рашид Кешоков - По следам Карабаира Кольцо старого шейха

• Название: По следам Карабаира Кольцо старого шейха
• Автор: Рашид Кешоков
• Издательство: Проф-Пресс
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1994

Кадровый работник НКВД Рашид Пшемахович Кешоков написал романы «По следам карабаира» и «Кольцо старого шейха», вспоминая бурные события тридцатых годов, когда советская власть сталкивалась с вековыми традициями разноязыких кавказских народов.

Каждый из романов интересен собственной интригой, таинствен­ными обстоятельствами погонь и перестрелок. В то же время их объединяет не только место действия — Северный Кавказ и глав­ный герой — сыщик Жунид Шукаев, но и общий сюжет, словно взятый из древних сказаний. Перед сыщиком действительно сказоч­ных масштабов задача — найти легендарного скакуна, драгоценный перстень и украденную красавицу. Поиски карабаира стоили Жуниду Шукаеву крови и бессонных ночей, также, как и разгадка тайны перстня, но вернуть себе свою драгоценную Зулету он смог, только победив себя…

---

—   Башмак! Вадим, башмак! — возбужденно крикнул он.— Это Зухра! Стало быть, мы идем верно!

Он несколько раз щелкнул затвором аппарата, тщатель­но измерил след маленькой стальной рулеткой, новинкой по тем временам, и торжествующе посмотрел на Вадима.

— Я знал! Знал, что найдем!..

— Да, но дальше опять не видно...— зараженный его волнением, громким шепотом сказал Вадим.

— Подожди. Не все сразу. Сиюхов!..

— Я здесь,— подошел Якуб.

Дараев бросился осматривать всю илистую полосу.

—  Посмотрите,— сказал Жунид Якубу, показывая свою находку.— Что скажете?

Сиюхов вгляделся. Удивленно причмокнул. Кожа на его лбу собралась в морщины. Шукаев отвел глаза. Чем-то не нравился ему этот человек. Возможно, чисто внешнее впе­чатление. Просто — неприятное лицо. Обычные эмоции. Жунид всегда злился на себя, если ему приходилось признать, что не факты, не прямые свидетельства его разума, а только чувства начинают влиять на его отношение к делу или чело­веку. Интуиция хороша, когда она рано или поздно подкреп­ляется фактами. А пока таковых нет и, пожалуй, быть не может — нечего давать ей волю.

— Зухра,— сказал Якуб.— Ее копыта.

— Вы уверены?

— Да. Я знаю.

—   Иди сюда! — позвал Дараев.— Опять — бидарка.

Под кустом шиповника действительно оказался след шины. Мысленно продолжив линию движения колеса, Жунид вышел из-под моста и, пройдя несколько шагов, опустился на колени возле извилистого прозрачного ручейка. На этот раз след был любопытный. На плотном сыроватом грунт-е ясно вырисовывались две вмятины от шляпок болтов, скрепляю­щих шов на металлическом ободе. Установить длину одного оборота колеса и вычислить диаметр круга уже не состави­ло особого труда.

—  Так,— удовлетворенно потер руки Дараев.— Кое-что теперь есть. По крайней мере — данные об одном колесе.

—  Жаль, гипса не взяли,— отозвался Жунид, доставая фотоаппарат.

Пока он щелкал затвором, фотографируя следы, записы­вал все, что удалось выяснить, солнце снова скрылось за тучами. Тяжелые, лиловато-синие, они повисли над горизон­том сумрачно и неподвижно. Было уже шесть часов. Време­ни до темноты оставалось совсем -немного.

Дальше поехали верхом, изредка спешиваясь, чтобы отыс­кать затерявшиеся следы. Выбрались на проселочную доро­гу, которая, по словам Сиюхова, вела из хутора Дмитриева в станицу Дундуковскую. За проселком лежало распаханное под пар поле.

Возле самой дороги, на рыхлой земле хорошо были видны колеи от колес двухосной повозки. Словом, след двукол­ки исчез. Сколько Шукаев ни бродил вокруг, обнаружить его не удалось. Пропали и отпечатки копыт Зухры. Решили идти за повозкой: начинало темнеть, пора было побеспокоиться о ночлеге.

За полем стало прохладнее — мимо проселка, шелестя по камням, бурлил Чохрак. Здесь его сжимали два каменис­тых уступа, и он возмущенно шумел, словно пытаясь вырвать­ся из тисков.

Сиюхов, услыхав о ночлеге, приободрился, повеселел и предложил остановиться у его шурина, в ауле Дадакай, до которого оставалось километров шесть.

Талиб Бичоев отказался от приглашения Якуба и попро­сил Жунида отпустить его. Старик, молча сопровождавший их почти весь день, устал, но весь светился от удовольствия. «Не каждому бахчевнику довелось помочь начальнику из го­рода в таком важном, деле»,— казалось, говорила его добро­душная физиономия.

Шукаев поблагодарил сторожа, попросил держать втай­не все, чему он был свидетелем, и они распростились.

Сумерки легли на степь неожиданно быстро, прежде, чем Жунид и его спутники добрались до аула. Улицы его были пустынны. Якуб Сиюхов объяснил, что все мужчины заняты уборкой кукурузы и ночуют на полевом стане, а старики сейчас — в мечети, правят вечерний намаз.

На краю селения стоял добротный кирпичный дом под железной крышей. Во дворе темнели какие-то пвстройки, сломанная бричка и всякий другой хозяйственный скарб. Они спешились и привязали лошадей. Якуб попросил подождать минутку и скрылся в доме.

— Шурин в отъезде,— сообщил он, вернувшись во двор.— Пойдемте. Сестра просит располагаться в кунацкой, как у себя дома...

... В эту ночь Жунид долго не мог заснуть. Стоило сме­жить веки, как перед глазами начинали мельтешить примя­тая выцветшая трава, ветви и сучья, глинистые замшелые бугорки и канавы, по которым они бродили сегодня целый день...

Несмотря на то, что удалось найти следы двуколки (судя по известным приметам, бричка была та самая) и отпечатки копыт Зухры, Шукаев был .недоволен. Если и дальше они будут двигаться такими темпами, дело грозит затянуться... Еще ему подумалось, что ни в одном детективном романе не описана, пожалуй, такая будничная, иногда довольно нудная и утомительная работа. Писателей, да и читателей, наверное, привлекает другое. Сногсшибательные повороты в расследо­вании, неожиданные и загадочные обстоятельства, дьявольс­кая изобретательность преступников... Стрельба из-за угла, покушения на сыщиков, двойники, как две капли воды похо­жие один на другого, демонически прекрасные женщины с непроницаемыми взглядами и... мало ли еще что...

А на самом деле бывает совсем другое. Работа, работа и работа. Часто — скучная, изматывающая тело и нервы. Бес­конечное копание в бумагах, допросы, вызовы свидетелей... Или вот как сегодня — блуждание по оврагам и болотам. А результат — всего ничего: да, здесь проехали, да, вели Зух-ру, и одноглазый мерин тащил двухколесную бричку. А куда скрылись, кто такие эти налетчики? Где их искать?.. Ни од­ного намека...

... Надо думать, думать... и еще раз думать... А завтра — опять искать... Обшарить каждый метр вокруг аула, но на­йти. Иначе нельзя. Иначе — позор всему рабочему классу, как говаривал у Шолохова Семен Давыдов...

Потом он вспомнил о Зулете и сейчас же попытался отогнать прочь докучные мысли. Но они не слушались его. Где сейчас Зулета? С кем?

Жунид почувствовал в темноте, что лицо его заливает краска. Никому бы он не пожелал, даже заклятому врагу, не доверять собственной жене...

Во дворе хрипло загорланил петух. Выползла полная луна из-за туч, свет ударил Жуниду в лицо. Он перевернулся на другой бок. Вскоре снова стало темно. По крыше забараба­нили крупные редкие капли.

«Не хватало еще дождя»,— пробурчал Жунид и... заснул.

* * *

Дождь перестал. Тучи за ночь разогнало ветром, и над степью висело далекое негорячее солнце. Трава во дворе, обломанные стебли подсолнуха и кукурузы, железная крыша домика, в котором они ночевали, серебрились нерастаявшим инеем.

Жунид и Вадим попрощались с хозяйкой и, поблагодарив за гостеприимство, выехали на проселок. Пора было продол­жать вчерашние поиски. Сиюхов немного задержался, пообе­щав догнать через несколько минут.

Жунид молчал, сосредоточенно размышляя, в каком направлении могли двинуться грабители от моста. Колея, ко­торая пролегла по пахоте, не имела никакого отношения к бричке, похищенной с чохракской конефермы, и, значит, рас­считывать на удачу, двигаясь в прежнем направлении, по меньшей мере глупо.

—  Что нос повесил? — спросил Вадим.

—  Я не повесил,— рассеянно ответил Жунид.— Придер­жи-ка коня...

Они остановились. Шукаев достал из сумки карту рай­она...

—  Вот мост... Пойма Чохрака. Она по краям усеяна круп­ными камнями, и на двуколке там не проедешь...

—  А здесь — пахота,— подхватил Дараев, ткнув пальцем в карту.— Едва ли они были заинтересованы в том, чтобы тащить лошадей и бричку по рыхлой земле, где отпечатает­ся каждый их шаг.

—  Тогда остается одно — проселок,— сказал Жунид.— Трогаем. Другого выхода нет Кстати, дорога ведет в Янукай. Встретимся там с Коблевым.

—  Кто это?

—  Тренируй память. Забыл? Молоденький участковый. Он же при тебе заходил в управление...

—  Понятно. Махмуд,— улыбнулся Дараев.— Славный парень...

Подскакал Якуб.

—  Может, отпустишь, начальник? Зачем я теперь? — хмуро спросил он.

—  Мы скоро будем в Янукае. Вам ведь туда? Приедем, и тогда вы свободны...

Сиюхов не ответил и, слегка придержав коня, чуть отс­тал, пропуская их вперед.

... К середине дня небо снова начало хмуриться С севе­ра ветер пригнал тучи. Тяжелые и черные, они сгрудились совсем низко над степью.

Миновав стороной станицу Натырбовскую, всадники под­ъехали к истокам Чохрака. На берегу Шукаев спешился и, ведя коня на поводу, побрел вдоль реки. Настроение у него было скверное. Следы потеряны, небо грозит новым ливнем, который смоет все, что еще могла рассказать земля.

Дараев последовал примеру Жунида и сошел с коня. Сиюхов молча сидел на своем аргамаке, угрюмо поглядывая на обоих.

— Сюда, Вадим,— нагнулся Шукаев

На твердом глинистом грунте виднелись два неясных следа копыт.

—   Вот, опять Зухра...— торжествующе сказал он — Якуб, посмотрите!..