Джим Батчер - Холодные деньки

• Название: Холодные деньки
• Автор: Джим Батчер
• Издательство: Rok
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-0451464408

Гарри Дрезден ЖИВ!

После того, как был убит таинственным противником, проложил себе путь через царство между жизнью и смертью, и вернулся обратно в мир смертных, Гарри понял, что, возможно, смерть была не так уж и плоха. Потому теперь он больше не Гарри Дрезден — единственный профессиональный чародей в Чикаго.

Он теперь Гарри Дрезден — Зимний Рыцарь Мэб, Королевы Воздуха и Тьмы. После того, как у Гарри не осталось другого выбора, кроме как дать клятву верности, Мэб не собиралась позволить чему-то столь незначительному, как смерть, украсть приз, который она стремилась заполучить так долго. И каждое её слово стало для него приказом — что бы она ни требовала сделать, куда бы ни велела пойти, кого бы ни приказала убить.

Угадайте, кого Мэб закажет в первую очередь?

Конечно, это не будет обычным, повседневным убийством. Мэб хочет, чтобы её новый миньон совершил невозможное: убил бессмертного. Неплохое задание, а? И что ещё хуже, возникла растущая угроза от непостижимого источника магии, который может создать Гарри такие проблемы, по сравнению с которыми смерть похожа на праздник.

Окружённый старыми и новыми врагами, Гарри должен собрать своих друзей и союзников, предотвратить уничтожение бесчисленных невинных людей, и найти выход из своего вечного рабства, прежде чем новоприобретённые силы лишат его того единственного, что он ещё может назвать своим…

Его души.

---

Крингл выпрямился, а его свирепая улыбка стала удовлетворённой:

— Да ну? Любишь жить бок о бок с опасностью, не так ли? — Он наклонился чуть ближе и понизил голос:

— Не позволяй ей превратить тебя в слугу и никогда не задевай её гордость, чародей. Я не знаю точно, что между вами произошло, но подозреваю, что если бы это кто-нибудь увидел, то она бы обратила тебя в пыль. Я такое уже видел. Её гордыня невероятна. Она ни перед кем не преклонит колена.

— Не прогнётся, — сказал я. — Что ж. Я смогу уважать её за это.

— Возможно, сможешь, — согласился Крингл. Он кивнул мне и повернулся, чтобы уйти.

— Эй, — окликнул я его.

Он любезно обернулся.

— Вся эта эпопея с Зимним Рыцарем, — сказал я. — Она сделала меня сильнее.

— Верно, — ответил он.

— Но не настолько сильным, — продолжил я. — Ты мог бы уделать меня той ночью.

— О? — улыбка Крингла исчезла — но ещё светилась в его глазах.

— И я несколько раз видел, как двигаются гоблины, — произнёс я. — Эрлкинг мог бы уклониться от того выстрела.

— Серьёзно?

— Вы хотели, чтобы я возглавил Дикую Охоту.

— Никто не может получить что-то подобное Дикой Охоте даром, Дрезден, — ответил мне Крингл. — Ты можешь только взять это силой.

— Серьёзно? — сказал я так холодно, как мог.

Это вызвало у Крингла ещё один смешок:

— У тебя есть и мужество, и воля, смертный. Их надо было проявить, или Охота тебя никогда не приняла бы.

— Может, мне просто надирать тебе задницу каждый раз, когда мне этого захочется? — проворчал я.

— Ты можешь попробовать, — беззлобно ответил Крингл. Он взглянул на светлеющее небо и удовлетворённо вздохнул. — Это был Хэллоуин, Дрезден. Ты на время надел маску. Вот и всё.

Он посмотрел прямо на меня и произнёс:

— Множество, множество Мантий надевают — или снимают — в ночь на Хэллоуин, чародей.

— Ты имеешь ввиду маски? — нахмурился я.

— Маски, Мантии, — ответил Крингл. — Какая разница?

А затем подмигнул мне.

На краткую долю секунды тени, которые отбрасывали башня и домик в свете наступающего утра позади нас, казалось, стеклись вместе. Глаз, которым он моргнул, исчез за полоской тени и чем-то, похожим на широкий шрам. Его лицо стало более худощавым, и на это мгновение я увидел таящиеся в Крингле волчьи черты Ваддерунга.

Я сел прямо, уставившись на него.

Крингл закончил моргать, беспечно повернулся и пошагал вниз по холму, напевая себе под нос «К нам едет Санта-Клаус» урчащим басом.

Я так и продолжал сидеть, уставившись ему вслед.

— Сукин сын. — проворчал я про себя.

* * *

Я поднялся и обернулся армейским одеялом перед тем, как зайти в домик. Я почувствовал запах кофе и супа, а мой живот изъявил сильную потребность в обеих этих жидкостях.

В очаге горел огонь, возле которого стояла моя кофейная кружка. Над огнём кипел и котелок с супом. Он наверняка варился из запаса супов-полуфабрикатов, но я достаточно проголодался, чтобы не привередничать. И, похоже, все разделяли моё мнение в этом вопросе.

Храпящего Томаса устроили на одной из раскладушек. Жюстина устроилась позади него, уткнувшись лицом ему в спину. Оба хотя бы вымыли лица и руки. Мак дремал на другой кушетке, голый по пояс, его грудь и живот очевидно отмывали от грязи — а также от крови, чтобы вылечить раны.

Сариссы не было. Молли не было. Хвата не было. Я был уверен, что они ушли вместе.

Кэррин сидела возле очага, уставившись в огонь и держа в руках чашку кофе. Рядом с ней сидел Мыш. Когда я вошёл, он посмотрел на меня и завилял хвостом.

— Это ты оставила одеяло? — тихо спросил я.

— Как только мы развели огонь, — ответила она. — Я полагаю, что уже могу сходить за твоим пыльником.

— Сейчас я бы смотрелся в нем как эксгибиционист, — пошутил я.

Она слегка улыбнулась и передала мне две кружки. Я посмотрел в них. В одной был кофе, в другой суп-полуфабрикат. Затем она вручила мне походную вилку к супу.

— Я понимаю, что это немного, — сказала она.

— Не беспокойся, — ответил я и сел напротив неё, чтобы уделить должное внимание обеим кружкам. Тепло от супа и кофе разлилось по желудку, и я впервые почувствовал себя человеком за… какое-то время. У меня всё болело. Не то чтобы это было приятно, но это были честно заработанные раны.

— Господи, Дрезден, — сказала Кэррин. — Ты мог хотя бы руки помыть.

Она взяла салфетку и наклонилась, чтобы оттереть мои руки. Мой желудок запротестовал против перерыва в принятии пищи, но я отставил кружки в сторону и позволил ей за мной ухаживать.

Она терпеливо очистила мои руки, потратив пару салфеток.

— Теперь наклонись, — велела она.

Я так и сделал.

Она взяла чистую салфетку и вытерла мне лицо, медленно и осторожно, чтобы не потревожить царапины и порезы. Было немного больно, когда она очищала одну из них, но в итоге я почувствовал себя лучше. Иногда правильные для тебя в долгой перспективе вещи немного ранят, когда ты впервые с ними сталкиваешься.

— Ну вот, — сказала она секунду спустя. — Теперь ты почти похож на человека…

Она осеклась и опустила взгляд.

— Я имела в виду…

— Я знаю, что ты имела в виду, — произнёс я.

— Ага.

Огонь в очаге потрескивал.

— А что с Маком? — спросил я.

Кэррин взглянула на него.

— Мэб, — ответила она. — Она просто зашла сюда несколько минут назад и посмотрела на него. Затем, перед тем как кто-то успел что-то сделать, она сорвала с него повязку, влезла пальцами в рану и достала пулю. И бросила её ему прямо на грудь.

— Значит, теперь он цел, — отметил я.

— Ага. Рана начала затягиваться через минуту после того, как она ушла. Но помнишь, как его потрепало тогда в баре? Почему его раны и теперь не исцелились до вмешательства Мэб?

Я потряс головой:

— Может быть, потому, что он был в сознании.

— Он действительно отказался от обезболивающего. Мне тогда это показалось странным, — пробормотала Кэррин. — Что он такое?

Я пожал плечами:

— Спроси его.

— Я так и сделала, — сказала она мне. — Как раз перед тем, как он отключился.

— И что он сказал?

— Он сказал: «Я извне».

Я хмыкнул.

— Как ты думаешь, что это значит? — спросила меня Кэррин.

Я обдумал это:

— Возможно, это значит, что он извне.

— И мы вот так это оставим? — спросила она.

— Он хочет именно этого, — сказал я. — Думаешь, нам надо начать его пытать?

— Ты прав, — ответила она и вздохнула. — Наверное, вместо этого лучше дадим ему отдохнуть.

— Наверное, нам следует позволить ему и дальше варить пиво, — сказал я. — А как Томас?

— Проснулся. Поел, — она нахмурилась и уточнила:

— Ел суп. Спит уже пару часов. Эта костяная штуковина чуть не порвала его на клочки.

— Всегда есть кто-то больше тебя, — произнёс я.

Она вперила в меня взгляд.

— Для кого-то это более справедливо, чем для остальных, — уточнил я.

Она закатила глаза.

— Ну, — сказал я минуту спустя.

— Ну, — сказала она.

— Эмм. Нам нужно поговорить?

— Насчёт чего?

Мыш оглядел нас по очереди и с надеждой завилял хвостом.

— Тихо ты, — сказал я и почесал ему уши. — Тебя одолел плохой костяной парень? Черити слишком тебя раскормила? Эта схватка, должно быть, напоминала поединок Скуби-Ду с Привидением Скуби-Печенья.

Мыш радостно и беззаботно улыбнулся, всё ещё виляя хвостом.

— Не наседай так не него, — сказала Кэррин. — Всегда есть кто-то больше тебя.

Она встряхнула головой и произнесла:

— Вау, да мы просто как дети. Цепляемся за любой повод, чтобы не говорить об этом прямо сейчас.

Мой суп слегка булькнул в чашке.

— Эмм, — сказал я. — Ага, — и сглотнул. — Мы… мы поцеловались.

— Есть даже песня про то, что это значит, — сказала Кэррин.

— Ага. Только я не пою.

Она сделала паузу, словно её суп тоже внезапно начал вытворять в кружке выкрутасы.

Затем она продолжила, очень осторожно:

— Есть определённые факторы…

— Вроде Кинкейда, — сказал я без тепла, но и без обиды.

— Кинкейд не относится к этим факторам, — возразила она. — Больше не относится.

— Ох, — сказал я, немного удивлённый.

— Дело в тебе, Гарри.

— Я почему-то был глубоко уверен, что окажусь одним из этих факторов.

— Ага, — произнесла Кэррин. — Только… не против тебя.

Она взяла меня за руки:

— Я увидела в тебе за прошедший день нечто, что… меня обеспокоило.

— Обеспокоило.

— Испугало до чёртиков, — спокойно уточнила она. — Твоя Зимняя Мантия. Ты не меняешься. Ты уже изменился.

Я немного похолодел:

— Что ты имеешь в виду? Сегодня ночью? Чёрт возьми, Кэррин, когда мы не уделывали монстров и не калечили кого-нибудь?