Итоги Итоги - Итоги № 24 (2013)

• Название: Итоги № 24 (2013)
• Автор: Итоги Итоги
• Жанр: Публицистика

---

— Еще надо было уметь постоять за себя во дворе.

— В детстве я был азартным спорщиком. Это качество, кстати, сохранилось во мне до сих пор. Или ты докажешь, что чего-то стоишь, или тебя будут гонять. Дрались до первой крови, лежачих не трогали. Часто сходились улица на улицу, район на район. Я даже в боксерскую секцию ходил. Шрам над левой бровью — это привет из детства. Бровь мне разбили на ринге. Но это не самое сильное повреждение, у меня есть и более серьезные шрамы. Когда папин приятель, чемпион страны по боксу, узнал, что я занимаюсь футболом, то отвесил подзатыльник и на следующий день отвел меня в «Трудовые резервы». Моим первым тренером был Игорь Ефимович Штернберг — очень сильный наставник. Но футбол я все-таки не бросил, параллельно с боксом продолжал гонять мяч.

— Какой главный урок вы вынесли из воспитания улицей?

— Не верь никому, смотри на людей через черные очки. Лучше ты ошибешься и потом извинишься, чем тебя обманут. Я также очень рано научился не ждать подарков от Деда Мороза, а добиваться всего сам. Наш дом располагался в самом центре Харькова, недалеко от сада Шевченко. Это был очень благополучный район, моими одноклассниками являлись дети работников обкома и горкома, сотрудников прокуратуры. Мы называли их мажорами, хотя среди них были чудесные ребята. Но, естественно, бабушка не могла на свои средства купить мне все то, что позволяли себе их родители. Тогда я и понял, что нужно пробиваться самому. Про меня в школе учителя говорили: «Мальчик хороший, но толку из него не будет. Ничего его не интересует». Я приходил в класс, наспех читал заданное, если вызывали — отвечал. А после окончания урока тут же забывал, о чем шла речь. Оценки у меня были хорошие, школу я окончил без троек. Но просто не понимал: зачем? Бабушка говорила, что дороги у меня всего две: одна — в вуз, другая — в тюрьму. Если выберу вторую, у бабушки есть таблеточка, которая завершит все ее страдания. И показывала какую-то белую пилюлю, как я теперь понимаю, обычный анальгин. В институт инженеров коммунального хозяйства я пошел только ради бабушки. В то время в голове были такие мысли: пойду работать в пункт рембыттехники, буду зарабатывать 300 рублей в месяц, плюс еще 200 под столом. Стану после окончания института инженером — годам к пятидесяти дорасту до начальника какого-нибудь строительства с окладом в двести рублей. Но институт я так и не окончил. Сейчас я иногда чувствую, что знаний мне не хватает. А тогда этого просто не понимал.

В октябре 1979-го меня призвали в армию. Я служил прямо в Харькове, в учебке связи. Полгода учился, потом остался в ней дослуживать. С дедовщиной не приходилось сталкиваться потому, что учебная часть стояла в городе. Ну представьте, если бы меня кто тронул, мне даже самому лезть в драку не надо было бы. Приехали бы ребята, разъяснили, кто тут хозяин. Ко всему прочему у меня в Харькове были хорошие связи. Практически с самого начала службы я выводил взводы на хозяйственные работы, за которые часть получала краску, доски и прочий дефицитный стройматериал для ремонта казарм. Естественно, это тоже влияло на мое положение.

В декабре 79-го были введены войска в Афганистан. Весь мой взвод написал заявления о переводе добровольцами. Мол, просим направить для выполнения интернационального долга. Я был в шоке: что мы там потеряли? Всегда был аполитичным человеком, и тогда, и сейчас. Но делать нечего, пришлось подписаться вместе со всеми. К счастью, командир части — очень грамотный был мужик — объяснил всем, что сначала надо выучиться. Так наша афганская эпопея и закончилась.

— Вы стали обладателем своего первого автомобиля едва ли не в 18 лет. «Запорожец», конечно, не самая престижная марка, но для того времени владеть собственной машиной все равно было очень круто. Как она попала к вам в руки?

— Могу только сказать, что не угнал. Я достал на велозаводе, где производились знаменитые харьковские велосипеды, банку бирюзово-перламутровой краски, выкрасил свою машину и гордо раскатывал на ней по всему городу. Друзья называли ее Старфайер в честь первого реактивного самолета-перехватчика, многих из них я научил ездить. Машина постоянно ломалась, мы все время перебирали двигатель, коробку. Поставили резину от третьей модели «Жигулей». Она, правда, не проходила по своим параметрам в крылья и цеплялась на поворотах. Зато как смотрелись колеса!

— Сколько автомобилей сейчас в вашем гараже?

— Штук пять или шесть — разные модели, включая спортивные. Есть «Роллс-Ройс Фантом», потрясающая машина! Но как марке я отдаю предпочтение «Мерседесам».

— Помните, когда заработали свой первый миллион долларов?

— Где-то в конце 1990 — начале 1991 года. У меня было несколько видов бизнеса. Приходилось, конечно, драться, чтобы тебя не съели, как котлету.

— Помимо всего прочего вы держали в Москве вещевые рынки — в «Лужниках», на территории спорткомплекса ЦСКА. Мне показалось, что вы не очень любите распространяться об этом. Неужели стесняетесь?

— Боже упаси, чего здесь стесняться? Это было становление страны, период накопления первичного капитала. Этап базарного бизнеса, который потом приобрел более цивилизованные формы. Сейчас по всей стране стоят торгово-развлекательные центры, я сам как раз новый строю. Тогда же люди одевались на вещевых развалах. Бутики Армани и Версаче в 1991-м были бредом, никто туда бы не пошел... При этом мы с партнерами никого не обманывали. Может быть, мой стартовый капитал не совсем белый и пушистый, но постыдных поступков я не совершал никогда. К нам приходили люди, арендовали павильоны и знали, что их не ограбят, деньги вымогать не будут, товар не пропадет. Больше того, многие поднялись именно на ярмарке в «Лужниках» и сейчас являются очень состоятельными бизнесменами, входят в список Forbes. Когда мы встречаемся, они жмут руку и говорят: «Спасибо, мы начинали у тебя еще тогда». Я никогда не делил людей, к примеру, на представителей власти и преступного мира. Есть человек — хороший или плохой, — и все. У меня много товарищей абсолютно во всех областях.

— С Романом Абрамовичем вы познакомились примерно в то время?

— Нет, Рому я узнал уже в конце 90-х, и футбол его тогда вообще не увлекал. Нас свели Алишер Усманов с Сергеем Ястржембским. С тех пор мы дружим и общаемся с Романом Аркадиевичем уже много лет. Равно как и с Алишером Бурхановичем. Я еще раз убедился, что настоящая дружба ярче всего проявляется в трудную минуту. Последний год получился непростым для команды, и Алишер Бурханович, не раздумывая, нам помог.

Я дружу с президентом «Зенита» Александром Дюковым, так же как и с владельцем «Анжи» Сулейманом Керимовым. Скажу вам честно, о наших командах мы практически не разговариваем. Беседы могут идти о российском футболе вообще или на сторонние темы. А вот так, чтобы мы обсуждали матч «Зенит» — ЦСКА или ЦСКА — «Анжи», — такого почти не бывает. С Дюковым и Керимовым мы договорились, что, если у меня появится интерес к кому-то из их игроков, я позвоню им напрямую. Если у них будет возможность, они отпустят. То же самое и в обратном случае. К самому футболисту или его агенту никто обращаться не будет, чтобы они потом не ходили к руководителям клуба и не ныли. Эта договоренность соблюдается очень четко, она выше всяких протоколов. Просто потому, что мы с большим уважением относимся друг к другу. Это не картель, это наши личные симпатии. Суть договора — мы не воруем игроков друг у друга. Он ведь почему возник? У наших клубов хорошие школы, но мы просто обречены подпитываться еще и футболистами со стороны. Существует и другой момент... Скажем, с владельцем «Спартака» Федуном мне договариваться не надо. Наши болельщики просто не воспримут, если кто-то из спартаковцев придет в ЦСКА, и наоборот. Это вытекает из давнего соперничества обоих клубов и традиций московского дерби. Столь обостренного восприятия «Зенита» или «Анжи» у армейских фанатов нет.

— В ноябре 2012 года прошло сообщение, что вы продали контрольный пакет акций клуба президенту Уральской горно-металлургической компании Искандеру Махмудову. Сейчас вы являетесь миноритарным акционером ЦСКА?

— Да, только все денег жду. Говорю Искандеру: «Ты же купил, плати!..» А он мне в ответ: «Да ты хоть скажи, что я купил?» (Смеется.) А если серьезно, мы оба узнали эту новость из средств массовой информации. Это полный бред.

— То есть вы по-прежнему остаетесь главным акционером ЦСКА?

— Да, главным и единственным.

— Но ведь бывают ситуации, когда интересы бизнеса у друзей-приятелей пересекаются. Например, они у вас пересеклись с Михаилом Прохоровым, когда вы занимались объединением двух хоккейных клубов ЦСКА.

— Никаких сложностей не возникло. Владельцем одного клуба являлся Михаил Прохоров, мы были собственниками второго. Тогдашний министр обороны Игорь Сергеев попросил нас решить эту ситуацию, поскольку двух хоккейных ЦСКА быть не может. Мы с Мишей встретились, буквально за двадцать минут уладили все вопросы, ударили по рукам и объединили клубы. Хотя вообще я очень жесткий переговорщик, иметь со мной дело тяжело. Но можно быть бескомпромиссным бизнесменом, а во время просмотра сентиментальных сцен в кино ронять слезы. Я запросто могу всплакнуть, когда на экране отец обнимает свою вновь обретенную дочь.