Александр Фурсенко - Адская игра. Секретная история Карибского кризиса 1958-1964

• Название: Адская игра. Секретная история Карибского кризиса 1958-1964
• Автор: Александр Фурсенко
• Издательство: Гея итэрум
• Жанр: Публицистика
• Год: 2001
• ISBN: 5-85589-046-5

Книга российского и американского историков освещает наиболее драматический период «холодной войны» — Карибский кризис, когда человечество стояло на грани ядерной катастрофы. Основанный на ранее скрытых за семью печатями материалов архивов США и СССР, включая документы Н.С. Хрущева, его ближайшего окружения и КГБ, — это первый полный отчет о самом опасном противостоянии великих держав во второй половине XX века.

Шаг за шагом, день за днем в книге показан путь к роковому дню 22 октября 1962 года, который мог стать последним в истории человечества.

---

Так начался короткий период ослабления напряженности между сверхдержавами, так называемая разрядка. Летом 1963 года помимо подписания договора об ограничении испытаний ядерного оружия обе страны открыли круглосуточную горячую линию, чтобы впредь избежать возникновения ситуации, подобно октябрьской 1962 года, когда экстренные сообщения передавались часами. Кеннеди вновь предложил совместный полет на Луну, который СССР снова отверг. Однако в духе улучшения отношений Москва впервые согласилась с тем, что договор по разоружению по крайней мере на какое-то время позволит сверхдержавам сохранить свои ядерные арсеналы. До этого СССР предлагал либо взаимное ядерное разоружение в качестве первого шага, либо ничего.

Кубинский ракетный кризис стал достоянием истории, однако благодаря ему и Кеннеди и Хрущев были готовы пойти на улучшение отношений. Хрущеву нужны были более предсказуемые отношения с Кеннеди, а перед Кеннеди открылись возможности соответствующим образом настроить общественное мнение, чтобы добиться одобрения своей внешней политики. Как и прежде, на горизонте маячил Кастро как потенциальное препятствие для достижения взаимопонимания двух сверхдержав.

Глава 2

Даллас и Москва

22 ноября 1963 года пуля поразила Кеннеди, и весь мир затаил дыхание. В Москве и Гаване Никита Хрущев и Фидель Кастро опасались, что в полдень в Далласе прервалась не просто жизнь одного человека. Спустя несколько часов после ареста Ли Харви Освальда американский народ узнал о его приверженности марксизму и действиях в защиту режима Кастро на Кубе. Освальд был женат на русской девушке Марине, с которой познакомился во время трехлетнего пребывания в Советском Союзе. Сначала Освальд отказался от американского гражданства; затем в 1962 году, устав от советской действительности, вернулся с женой и маленькой дочкой в США. Недовольный курсом внешней политики, проводимой Кеннеди, Освальд создал в Новом Орлеане комитет «Честная игра в пользу Кубы» в знак протеста против линии США в отношении Кастро. Когда американская общественность узнала подробности жизни Освальда, многие посчитали его пешкой в руках Советского Союза. Это было не так, однако в коммунистическом мире, который он пытался рьяно защищать, поступок Освальда рассматривался, похоже, как акт, вернувший сверхдержавы к худшим временам холодной войны. Известие об убийстве Кеннеди расстроило и встревожило Хрущева. Он боялся, что противники разрядки, к достижению которой так стремились он и Кеннеди, возьмут верх. По инициативе Кеннеди Советский Союз и США готовили новый раунд переговоров по контролю над вооружениями. 30 сентября 1963 года через своего пресс-секретаря Пьера Селинджера Джон Кеннеди пытался возобновить конфиденциальный контакт с советским руководством. Для этой цели американская сторона предложила использовать полковника Г.В.Карповича — сотрудника резидентуры КГБ в посольстве в Вашингтоне{1}. Хрущев одобрял использование КГБ как посредника для обмена предложениями, которые не проходили по обычным дипломатическим каналам. Вечером 22 ноября Хрущев узнал от министра иностранных дел Андрея Громыко, что Кеннеди умер. Инициатива использования Карповича, которая предвещала потепление отношений, прервалась, не начавшись, и будущее советско-американских отношений представлялось неопределенным.

Немногие американцы понимали, что Хрущеву был нужен Кеннеди. Годом ранее советский руководитель, считая, что Кеннеди останется президентом до 1968 года, успокаивал критиков соглашения, которое положило конец ракетному кризису.

«Будет ли вторжение на Кубу? Я не пророк и не могу делать ни предсказаний, ни заверений. Нельзя поручиться за империалистический лагерь, он с нами не советуется. Одно только знаю, что Кеннеди во время его пребывания в Белом доме нелегко будет отказаться от взятых им обязательств о невторжении на Кубу. Эти обязательства будут связывать Кеннеди, будут связывать правительство США. Остается еще два года до президентских выборов. Все говорит за то, что Кеннеди будет избран на второй срок. Это значит, что еще 6 лет президент США будет связан публичными обязательствами о невторжении на Кубу»{2}.

Перед лицом неопределенности, вызванной гибелью Кеннеди, Хрущев действовал быстро. Он приказал привести советские войска в состояние боевой готовности на случай, если новая американская администрация решит организовать провокацию против Советского Союза в качестве кары за убийство. Сам Хрущев остался в Кремле, но послал своего верного помощника по иностранным делам Анастаса Микояна на похороны в Вашингтон. Присутствие Микояна на прощании с покойным президентом должно было символизировать искреннее соболезнование и озабоченность Москвы. Кроме того, предполагалось, что Микоян сможет составить мнение о новом лидере капиталистического мира.

КГБ подготовил для Микояна, который первый из советского руководства должен был встретиться с преемником Кеннеди, аналитическую справку на Линдона Джонсона. КГБ не питал особо радужных надежд на будущее потепление в советско-американских отношениях. «По большинству проблем внутренней и внешней политики, — писалось в справке, — Джонсон придерживается консервативных и реакционных взглядов». КГБ упомянул о его вялой поддержке в качестве лидера большинства в сенате законодательства по гражданским правам, его голосование за закон Тафта-Хартли и его постоянную поддержку высоких военных расходов. Все это было хорошо известно о демократе-южанине, которого Кеннеди выбрал в качестве вице-президента на выборах 1960 года для завоевания голосов избирателей Техаса. Единственное новое о Джонсоне, что КГБ удалось добыть через источник, близкий к Эдлаю Стивенсону из либерального крыла демократической партии, заключалось в том, что Организация за демократическое действие на съезде в Лос-Анджелесе в 1960 году выступила против выбора Джонсона в качестве вице-президента. Неудивительно, что теперь советское руководство информировали, что демократы-либералы «не видят разницы между Джонсоном и Никсоном»{3}. Сравнение с Никсоном, естественно, усугубило беспокойство Кремля в первые часы после убийства Кеннеди. В справке КГБ также содержался тот перечень внешнеполитических проблем, по которым взгляды Кеннеди и Джонсона расходились. «В ходе избирательной кампании в отличие от Кеннеди, — говорилось в докладе, — Джонсон выражал полное согласие с позицией администрации Эйзенхауэра по поводу инцидента с самолетом-разведчиком У-2»{4}. В справке приводились цитаты из речи в голландском порту Роттердам и в Бомонте (штат Техас), где Джонсон, похоже, пытался подорвать усилия Кеннеди по нормализации отношений с Советским Союзом, выступая за «политику с позиции силы», что звучало как стремление к стратегическому превосходству США. Однако доклад КГБ не рисовал карикатурного Джонсона, подчеркивая, что он неопытен во внешней политике. Его деятельность в конгрессе в основном касалась внутренней политики, и будучи в течение трех лет вице-президентом, «он редко принимал участие в выработке и реализации внешнеполитической линии». В докладе отмечалось, что ни разу во время четырех зарубежных поездок Кеннеди его не привлекали к серьезным переговорам{5}.

Единственным источником оптимизма для Кремля, по оценке разведки, стал богатый политический опыт нового президента. В течение 22 лет он являлся сенатором, сторонником компромиссов. «Влияние Джонсона было направлено на смягчение консерватизма», — информировала Кремль разведка. В общем, Джонсон «проявил себя как искусный специалист по достижению компромиссов и сглаживанию различных мнений в сенате». Москва считала, что это может сослужить хорошую службу в будущих переговорах. «Если Кеннеди мог быть весьма настойчивым и неохотно сдавался или отказывался от своих целей, — писали аналитики, — Джонсон проявил себя более уступчивым»{6}.

В докладе ничего не говорилось о вероятной связи между Джонсоном и самим покушением. Сначала КГБ было нечего сообщить по этому вопросу. В высших сферах советской разведки существовали подозрения по поводу официального объяснения покушения, распространявшегося в США. Как рассказывал впоследствии находившийся на посту председателя КГБ Владимир Семичастный, узнав, что Ли Харви Освальд арестован по подозрению в убийстве, он крайне удивился. «Не думал, что этот человек способен замыслить убийство»{7}. Москва запросила досье о пребывании Освальда в Минске.

Хрущева беспокоило, как бы на социалистические страны не пало обвинение в смерти Кеннеди. КГБ направил в нью-йоркскую резидентуру инструкции распространить через свои контакты установку, что в СССР Освальда подозревали как агента ЦРУ. Советский Союз сожалеет о трагическом событии, но ни в коей мере не причастен к этому{8}.