Феликс Эльдемуров - Птичка на тонкой ветке

• Название: Птичка на тонкой ветке
• Автор: Феликс Эльдемуров
• Жанр: Фэнтези

---

- Так у них принятоу, - вставил кот.

- А песенки эти у нас называют "попса". Смысла в них нет никакого, их заводят просто потому, что хотят не думать ни о чём серьёзном. И слова у них самые, что ни на есть простецкие, и в тексте постоянно повторяются одни и те же выражения. Например, "Будь со мной! будь со мной! будь со мной всегда ты рядом!" - отсюда появился Буцамной. Или, "как-то раз"... Была такая песенка "на вернисаже Как Тарас случайно встретил Аяваз". Коты всё поняли по-своему. Так у них принято... В каждом из нас сокрыта своя сказка... смотря какая для каждого...

Мякушкин, снова мурлыча на его груди, на секунду открыл глаза и согласно мяукнул.

- А насчёт Ахискалы... А, впрочем, я вспомнил! "Ах, искала я, искала, я любовь свою искала..."

- Простите, из чего любовь? - не расслышал де Борн, пытавшийся распутать верёвки.

- Очевидно, это образец явно не куртуазной поэзии, - предположил Тинч, успевший набраться новых слов от Леонтия.

- Да-а... отнюдь не куртуазной!.. - рассеянно отозвался тот. - "Я тебя слепила из того, что было..." Ах, мой дорогой Мякушкин! Как я всё-таки рад, что ты живой и здоровый! Только почему ты теперь Мяурысьо?

- Ну-у... как этоу почемоу-у... Так принятоу.

И Мякушкин процитировал:

- "Мяурысьо!.. с мечом!.. продвигается по полю!.. Устремляется к воротам!.. Удар! Гоул! Удар! Гоул! Удар! Го-оул!.." Великий воин Мяурысьо!*

-----

* Маурисьо, конечно... Ну, футболист, конечно...

-----

И попросил:

- Почешиу меняу за ушком.

И добавил, не прерывая мурчанья:

- А потоум что-то случилось и мыу всеу перенеслись сюдау. И стали такимиу, как вы видитеу... Ну чтоу, хозяин, тебе теперь полегче?

Леонтий прокашлялся.

- Да... Ой, спасибо, милый ты мой.

- Мы, котау, животноу лечебноу, - наставительно сказал Мякушкин, отстраняясь и присаживаясь рядом. Так у нас принятоу...

И, как ни в чём ни бывало, принялся умываться.

- Да позволит мне великий вождь собрау мои стрелы и дротики, - обратилась к Мякушкину до сих пор молчавшая кентавриха.

- Ах дау, ну конечноу! - откликнулся тот. - Я всё хочау спросяу: ведь выу с одной стороны женщина, с другой стороны конь? С коняуми нам делить нечего, а женщины... о! женщиныу! Они обычно нас ласкау, чесау за ушком и угощау молочкоум... У вас, случаем, нет с собоу моулочка?

- Аувы, - призналась кентавриха.

- Ваши дротики и стрелы собирау наши котята... Ау! Летучие когти! Как жаль, что мыу ими не поульзуемся!.. Впроучем, нау один из них я хотеу бы взглянуть внимяутельнее.

- Как вам будем угодно, великий вождь, - склонила Ассамато свою лебединую шею.

И только сейчас все обратили внимание, что разговаривает она совсем не так, как раньше.

- Ау! Какой аудар! - с уважением заметил Мякушкин, осматривая труп псоглавца. - Ноу, что этоу? Моу родовой знак! Ах, мяурзавец!

И, сняв с груди поверженного противника символ в виде "Я", торжественно провозгласил на весь лес:

- Да возрадау все крысокоты! Великий знак Солнечного Котяу Ра сноу с науми!

И тут же склонился перед кентаврихой, приложив к сердцу лапу:

- Да благословиу тебя всеу боги, о! великая женщина-конь! Ты самау не знау, какую ценность помогау нам вноу обрести своим ударом!

- Так у нас принятоу, - подмяукнула Ассамато.

- А в чём заключается её ценность? - спросил Тинч.

- Нау, наупример... Мы моу увидеть, каким ктоу был в проушлом и кем станет в будущем. Вот, посмотрю я, наупримеу, на нашу женщину-коня...

Широкий, в пол-ладони, золотой знак имел просвет, закрытый особым стёклышком, и с одной стороны оно было синим, с другой - красным.

- Яу... Вижу мауленькую деувочку верхоум на сероу, в яблоках лоушадке, - задумчиво произнёс Мякушкин.

- Значит, Ассамато не всегда бывает кентавром?

- Оу, нет! Оуверяу вас, нет!

- Это так... - подтвердила его слова Ассамато.

- Ау в будущем... Я вижоу её на тронеу и серая кобылицау пасётся на полянеу...

Он на миг оторвался от своих стёклышек и, снизу вверх, внимательно посмотрел в глаза кентаврихи.

- Прости меняу, о принцесса! Ноу, этот мир-р так непредсказуем...

- А ты погляди, что там было и будет у этого молодого человека, - чтобы разрядить обстановку, предложила она.

- Ау него... Ау? Ау! Ау! Ты быу рыбакоум! Мур-ры! - заурчал Мяурысьо и с уважением поглядел на наколку с дельфином и якорем.

- Ну... и рыбаком тоже пришлось... - смутился Тинч. - Бывал и строителем, и пастухом и даже пивоваром... Что в этом особенного?

- Оу, тыу ловил рыбку! Оу! Рыбку! Рыбку! Рыбку! Он снова оторвался от стеклышка - для того, чтобы в очередноу... (тьфу!)... в очередной раз выразить своё восхищение.

- Тыу научишь нас ловиу её? Мыу одарим тебяу всем, чем моужем! Я так давно не едау рыбки! Жиу около реки - и не едау рыбки! Поймиу меняу!..

- А что там у меня в будущем? - спросил Тинч.

- С готовностью, о веуликий рыболоув!

И тотчас же отложил символ после того, как посмотрел. И сказал озадаченно:

- Яу неу понял. Тебяу там так многоу... Яу видел тебя и моложе, и таким, как тыу сейчас. Я видел тебя и постарше, оучень боульшим боуродатым великаном, и в руках у тебяу был этот же посох. И звали тебя тоугда Таургрек-Оутшельник... И ещё яу видел... страшноу... огонь, смеурть...

- Было и такоу... И будет впредь...

- Тыу - человек страшный и доубрый, безжалостный и милостиувый... Тыу - странный человек во все векау...

- Да, во все векау, - подтвердил сказанное Тинч.

- И ты знау призыу крысокотоу! Яу не знау, что сказать!.. - Мякушкин не скрывал своего восхищения.

- Впроучем, - прибавил его величество холодно, - всёу это не мешау нам исполнить оубряд преузрения к поуверженному враугу! Так у нас принятоу!

С этими словами он поднял хвост и, как ни в чём ни бывало, пустил струю прямо в морду псоглавца.

- Для истинноу крысокота неу ничегоу приятнее, чем помочиться на труп своего врага!

- Надо бы убрать трупы, - сказал Леонтий.

- Не стоу! Их ещё остау. Они ещёу вернутся, чтобы их пожрау. Они всегдау так делау. Так у них принятоу... А вот нам, мои друзьяу, хорошо бы подкрепить наше знакомство хорошеу трапезой.

- Да, интересно бы узнать, что едят на обед крысокоты! - хмыкнул рыцарь. - Наверноу, то же, что их собратья в нашем мире?

- Ну-оу... - не нашёлся что сказать великий Мяурысьо.

- Видите ли, олений бок приказал долго жить, а питание мышами и крысами напоминает мне один невесёлый эпизод при осаде Ашкелона... Дозволяется ли гостям охотиться в ваших лесах, многоуважаемый владыка?

- Оувы, нет. Здесь есть свой Лесной Хозяу, который...

- Да бросьте вы, сэр Бертран, - сказал Тинч. - Ведь у нас есть сети! Они крепки и широки, они как раз то, что надо. На крупную рыбу пойдёт... Говоришь, река неподалёку? Надо только вырезать эти непонятные штуки... Эй, вождь, зови своих котят!.. это час работы, а там забросим две-три тони... Э-э-э, что это за нож, кислое молоко резать!.. - прибавил он, откладывая в сторону то, чем пытался резать и вынимая из ножен свой собственный тесак.

- Какие штуки? - спросил Леонтий. - И что это за нож?

- Да вот, эти дурацкие кусочки ткани... Какой-то чудак не пожалел времени, вплёл их в основу сети. Зачем, интересно бы знать? Они только рыбу распугают... А нож - тот, что я отбил посохом, когда псоглавец...

- Погоди... Странно. Знаете, что это? Это же маскировочная сеть...а это штык-нож от автомата... Это вещи из моего мира. Откуда они взялись здесь?..

- Наверное, из мира в мир способны переходить не только люди, но и вещи...

- Великий вождь!

Громадный, рыжий, с исцарапанной рожею, по виду - настоящий бандит, Буцамной что-то шепнул Мякушкину на ухо.

- Ур-мяу! - воскликнул вождь. - Это же ваужное известие!

И пояснил:

- Котята нашли в лесу двух осёдланных коняу!

- Это наверняка кони моих оруженосцев! - вскинулся сэр Бертран.

- Неподалёку ониу нашлиу два истерзанных трупа, - продолжал Мякушкин. - Ониу похорониу их... Так у нас принятоу.

- Да-да, конечно... - поник рыцарь. - До отъезда надо бы сходить, поклониться их могилам.

И минул день, и прошёл обед, и прошёл полуденный отдых. В лесу темнеу...

2

Главное село кошачьего народца называлось и красиво, и звучно - Терракота. Оно представляло из себя огороженный плетнями участок леса, с трёх сторон окружённый водой - река в этом месте делала изгиб и берег нависал над стремниной. Центр Терракоты занимал большой костёр, на котором готовили пищу и возле которого сушились после летних гроз и росистых ночей. Полы в плетёных из ивняка хижинах были устланы циновками и охапками сухой травы, иной мебели у вольного племени не существовало.

- Вот и всёу, воут и устаканилось, - мурлыкал Мякушкин, растянувшись у костра. - О рыбка! Рыбка-рыбка-рыбкау...

- Оустаканилось? - недоверчиво усмехнулся Леонтий. - А что, если эти твари опять...

- Оу, не воулнуйся... Оуни заняты тем, что пожирают свою падаль. Яу приказал котяу следить за ними...