Жюль Верн - История великих путешествий. Том 2. Мореплаватели XVIII века

• Название: История великих путешествий. Том 2. Мореплаватели XVIII века
• Автор: Жюль Верн
• Издательство: Ладомир
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1997
• ISBN: 5-86218-319-1, 5-86218-022-02

Большую научно-популярную работу "История великих путешествий и великих путешественников" Жюль Верн писал на протяжении 16 лет. В ней ярко и занимательно описаны наиболее значительные путешествия, открытия, события постепенно изменявшие представление человека о географии мира, стиравшие белые пятна на картах, сулившие богатства и становившиеся причинами войн. Автор охватил период от глубокой древности до 40-х годов XIX века. В работе большую помощь ему оказал географ, переводчик и библиотекарь Габриэль Марсель.

Второй том "Истории", озаглавленный "Мореплаватели XVIII века", рассказывает о наиболее значительных — в основном морских — путешествиях этого времени, в том числе о трех экспедициях прославленного капитана Кука.

За основу перевода в данной книге взят "канонический" перевод, впервые опубликованный в 50-х гг. XX века. Он был заново сверен с оригиналом, в тексте исправлены неточности и восстановлены обширные купюры. Перевод пропущенных отрывков — А. Москвина. Также им заново был составлен список дополнительной литературы.

Книга сопровождается классическими иллюстрациями Бенетта и Филиппото, а также факсимиле старинных гравюр и карт.

---

— Это Атуа! — воскликнул Оту, вне себя от радости при видетакого счастливого предзнаменования.

На следующий день состоялось продолжение церемонии: принесли в жертву свиней. Жрецы, как это делали римские оракулы, пытались по последним судорогам животных предугадать исход войны.

Кук, молча присутствовавший при совершении всех этих обрядов, не смог скрыть по их окончании того ужаса, какой они ему внушили. Омаи красноречиво и энергично выразил его мысли. Затем, не в силах сдержать свой гнев, молодой таитянин добавил от себя:

— Если бы вождь убил какого-нибудь человека в Англии, как он поступил здесь с несчастной невинной жертвой, принесенной им своему богу, то ничего не спасло бы его от виселицы — единственного наказания, применяемого там по отношению к убийцам.

Такое резкое замечание Омаи вряд ли могло считаться уместным; Куку следовало знать, что нравы не всюду одинаковы. Наказывать на Таити за то, что в Лондоне считается преступлением, было бы нелепостью, ибо таитяне не совершали беззакония, а следовали своему обычаю. Всяк хозяин в своем доме — гласит народная поговорка. Европейцы слишком часто ее забывают. Под предлогом насаждения цивилизации они сплошь и рядом проливают больше крови, чем пролилось бы, если бы они воздержались от прямого вмешательства.

Перед тем как покинуть Таити, Кук передал Оту животных, с таким трудом доставленных им из Европы. То были гуси, утки, индюки, козы, овцы, лошади и коровы. Оту не знал, как и благодарить «арики но Претоне» (короля Британии), в особенности когда увидел, что англичане не могут погрузить на корабль оказавшуюся слишком большой великолепную пирогу с балансиром, построенную по его приказанию самыми лучшими мастерами и предназначенную в подарок его другу — английскому королю.

Тридцатого сентября «Резолюшен» и «Дискавери» снялись с якоря и зашли на остров Эймео. Пребывание там омрачилось печальным событием. В течение нескольких дней происходили постоянные кражи, в частности, была похищена овца. Чтобы проучить туземцев, Кук сжег пять или шесть хижин и множество пирог и пригрозил вождю еще более тяжелым наказанием, если животное не будет немедленно возвращено. Как только требование было удовлетворено, Кук направился на Хуахине; Омаи, собравшийся поселиться на этом острове, его сопровождал.

В обмен на богатые подарки вожди области Уаре уступили довольно большой участок земли. Кук распорядился построить на нем дом и разбить огород, засеяв его европейскими овощами. Он оставил Омаи двух лошадей, коз и домашнюю птицу. Кроме того, ему подарили кольчугу и полное вооружение: порох, пули и ружья. Переносный орган, электрическая машина[123], произведения искусства и различные предметы домашнего обихода дополнили коллекцию диковинных подарков, которые должны были дать таитянам высокое представление об европейской цивилизации. Замужняя сестра Омаи жила на Хуахине, но ее муж занимал слишком скромное положение и не смог бы оградить богатства своего шурина от расхищения. Поэтому Кук торжественно заявил, что он друг Омаи и вскоре вернется, чтобы узнать, как с ним обходятся, и строго накажет всех, кто будет причинять ему какие-нибудь неприятности.

От этих угроз можно было ждать желаемого действия, так как незадолго до того англичане, захватив воров на месте преступления, обрили им головы и отрезали уши. Несколько позже на острове Раиатеа (Ульетеа) Кук, стремясь добиться выдачи матросов-дезертиров, захватил в качестве заложников всю семью вождя Орео. Терпимость, проявлявшаяся командиром во время первого путешествия, все чаще уступала место суровости. С каждым днем он становился все более требовательным и строгим. Такое поведение в конце концов неизбежно должно было привести к роковому исходу.

Двух новозеландцев, пожелавших сопровождать Омаи, высадили вместе с ним. Старший из них охотно согласился остаться жить на Хуахине; но младший так привязался к англичанам, что юношу пришлось высаживать, можно сказать, силой, между тем как он продолжал изливаться в самых трогательных проявлениях любви. Когда корабль уже снимался с якоря, Омаи распрощался с Куком; все его поведение и слезы показывали, что он понимает, какая ему предстоит потеря.

Расставаясь с доверившимся ему молодым таитянином, Кук испытывал удовлетворение, что смог так щедро его одарить, но серьезно опасался за будущее. Он знал непостоянный и легкомысленный нрав Омаи и потому неохотно оставил ему огнестрельное оружие, боясь, как бы тот не употребил его во зло. К сожалению, эти предчувствия оправдались. Вождь Хуахине окружил Омаи исключительным вниманием, выдал за чужеземца свою дочь и переменил ему имя на Паори, под которым тот в дальнейшем и был известен. Но молодой таитянин, заняв высокое положение, проявил себя жестоким и бесчеловечным. Всегда вооруженный, он дошел до того, что упражнялся в меткости стрельбы из ружья и пистолета, выбирая мишенью своих соплеменников. Он оставил о себе ужасную память на Хуахине, где воспоминания о его жертвах и о посещении англичан в течение долгого времени были между собой неразрывно связаны.

После Хуахине Кук посетил остров Раиатеа (Ульетеа), где снова встретился со своим другом Орео, утратившим верховную власть; затем 8 декабря он высадился на Борабора и купил у вождя Пуни якорь, потерянный там Бугенвилем.

Во время длительных стоянок на островах Общества Кук пополнил запас географических, гидрографических и этнографических сведений и продолжал изучение природы. В этой серьезной работе ему помогали Андерсон и в особенности высшие офицеры, постоянно проявлявшие самое похвальное рвение ради прогресса науки.

Двадцать четвертого декабря Кук открыл еще один необитаемый низкий остров, получивший название Кристмас (Рождества), в честь наступавшего праздника. Это название сохранилось за главным островом цепи Лайн (Центральные Полинезийские Спорады); команда обнаружила там множество черепах.

Хотя со времени отплытия из Англии прошло семнадцать месяцев, Кук считал, что его путешествие только начинается. В самом деле, он еще и не приступил к выполнению той части инструкций, в которой говорилось об исследовании северной части Тихого океана и поисках Северо-Западного прохода в Атлантический океан.

II

Открытие Сандвичевых (Гавайских) островов. — Исследование западного побережья Америки. — По ту сторону Берингова пролива. — Возвращение на Гавайские острова. — Приключения Роно. — Смерть Кука. — Возвращение экспедиции в Англию.

Восемнадцатого января 1778 года на 160° западной долготы и 20° северной широты корабли очутились в виду Сандвичевых, или Гавайских, островов. Вскоре мореплаватели убедились, что этот архипелаг заселен. Множество пирог отделилось от берега острова Атоуи, или Кауаи, и окружило корабли.

Англичане не очень удивились, услышав, что туземцы говорят на таитянском наречии. Сразу же установились дружеские отношения, и на следующий день многие островитяне согласились подняться на корабли. При виде стольких незнакомых предметов они выражали свое изумление и восторг взглядами, жестами и беспрерывными восклицаниями. Впрочем, железо они знали и называли его «хамаите».

Но такое количество редкостных, ценных предметов не замедлило пробудить в них алчность, и они постарались всеми способами, дозволенными и недозволенными, ими завладеть.

Склонность к воровству оказалась у гавайцев так же сильно развита, как и у всех народов, населяющих острова Южного моря, и они проявляли в этом деле такую же ловкость; чтобы воспрепятствовать кражам, приходилось применять тысячу предосторожностей — да и то они чаще всего оказывались бесполезными. Когда английские моряки под командой лейтенанта Уильямсона приблизились к берегу для промеров и поисков якорной стоянки, им пришлось силой отражать попытки туземцев их обворовать. Убийство одного из этих дикарей заставило остальных прекратить бесчинства и уверовать в могущество чужестранцев.

Лишь только «Резолюшен» и «Дискавери» стали на якорь в бухте Уаи-Меа, Кук съехал на берег. Не успел он ступить на землю, как гавайцы, собравшиеся большой толпой на пляже, простерлись перед ним ниц и стали всячески выражать ему глубочайшее почтение. Такой необыкновенный прием сулил приятную стоянку; свежая провизия там имелась в изобилии, и на корабль стали приносить со всех сторон плоды, свиней и домашнюю птицу.

Одновременно часть туземцев помогала матросам наполнять водой бочки и грузить их на шлюпки.

Мирные настроения островитян побудили Андерсона и художника Веббера совершить прогулку в глубь страны. Вскоре они очутились перед «мораи» (святилище), во всем напоминавшем таитянский. Это открытие, а также сходство наречий подтвердили предположения англичан о родственности жителей Гавайских островов и Таити. В отчете Кука имеется гравюра, изображающая внутренний вид посещенного им «мораи». Там стояли две статуи, верхнюю часть головы которых покрывала высокая цилиндрическая шапка, похожая на те, что украшали монолиты на острове Пасхи. Это сходство, во всяком случае, наводит на размышления.