Владимир Мещеряков - Сталин и заговор военных 1941 г.

• Название: Сталин и заговор военных 1941 г.
• Автор: Владимир Мещеряков
• Издательство: ООО «Издательство «Эксмо»
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: ISBN 978-5-699-44952-1

О заговоре военных 1937 года написано уже немало книг, и теперь нет сомнений, что он был в действительности.

Впрочем, удалось ли Сталину очистить армию от всех предателей и заговорщиков в 1937–1938 гг.?

Автор данного исследования уверен, что нет. Почему, спрашивает он, в начальный период войны нам пришлось так тяжело?

Что за странные перестановки кадрового состава происходили в Московском военном округе в день нападения Германии на нашу страну?

На эти и многие другие вопросы читатель найдет ответы в книге, представленной его вниманию.

Позиция автора подтверждена документальными материалами.

---

Может, стоит сравнить осколочное ранение Исакова, который только через двое суток был доставлен в госпиталь и в результате гангрены, ему вынуждены были ампутировать ногу, — с пулевым ранением в ногу генерала Ватутина? Первый, даже в результате начавшейся гангрены остался жив, правда, потеряв ногу, другой же, в более «тепличных» условиях расстался с жизнью от раны, которая, по мнению академика Н.Бурденко, не представляла особой опасности. Видимо, Ивану Степановичу повезло больше от того, что рядом не оказалось Хрущева?

Таким образом, Исаков, кстати, по просьбе самого Сталина, имея инвалидность, продолжал службу в рядах ВМФ. По-поводу физического недостатка Ивана Степановича, Сталин заметил, что некоторые военные и на двух ногах не имеют такой умной головы, какую имеет Исаков, стоя на одной ноге.

Поэтому Сталин с учтивостью, и помог Исакову подняться со своего места и, поддерживая под руку, шел с ним по коридору. И когда же, по мнению читателя, в действительности, произнес Сталин, ту, страшную фразу о кремлевской охране? Неужели, в середине 30-х годов? Судя по характеру поведения вождя, я предполагаю, что встреча состоялась после Курской битвы, так как Сталин был в приподнятом настроении. А если наложить на это событие «дело волчат», то вождю, действительно, имело смысл опасаться за свою жизнь, даже, в Кремле. Как он был прозорлив!

Подошло к завершению еще одно небольшое исследование о действиях советского флота в начальный период войны. Несколько слов о начальствующем составе ВМФ, который получил после войны тюремные сроки. Как и все послевоенные события, эта история окутана плотным туманом. По сведениям в открытой печати известно, что суду были привлечены нарком Кузнецов и ряд высокопоставленных военных из руководства ВМФ: Алафузов, Галлер и Степанов. Есть сведения, что они были осуждены по статье 193-17а. Но есть определенные странности, так как по данной статье и пункту 17-а, наказание определялось сроком не ниже шести месяцев. Почему Военная коллегия Верховного Суда так высоко задрала верхнюю планку наказания, оценив халатное отношение подсудимых сроком в десять лет? Не буду, особо придирчив, к нашим судебным органам, тем более, что по этой же статье, но пункту 17-б, была высшая мера социальной защиты. С другой стороны, по пункту 17-в — вообще требовалось применять к виновным, лишь, дисциплинарный устав РККА. Да, но и состав обвиняемых был разделен по степени наказуемости. Алафузов и Степанов получили по 10 лет, Галлеру определили только 4 года, а Кузнецов отделался только понижением в должности и звании.

Но смотрите, что получается? Иван Степанович Исаков выпал из общего списка репрессированного руководства ВМФ, хотя и после войны, до 1947 года занимал пост начальника Главного штаба, в последующем, связи с болезнью, занимал немалую должность, будучи заместителем Главнокомандующего ВМФ. Видимо, не нашлось грехов, в славной карьере одного из руководителей флота, а может быть, еще и не сказалась непричастность к тем, «темным» делам, по началу войны. Не зря же наградил его Сталин собственной премией за благие дела перед Отечеством.

Часть 2. Нарком ВМФ Кузнецов вспоминает…

Мы уже обращались к воспоминаниям адмирала Кузнецова изложенные в его книге «Курсом к победе», а также, приводили его интервью, данное историку Куманеву. Но у него есть еще книга «Накануне». Она тоже представляет определенный интерес, так как в ней, материал по началу войны, изложен более полно. Если и будут встречаться известные нам сведения, не беда: кашу маслом не испортишь!

«На июнь было запланировано учение на Черном море. Но международная обстановка так накалилась, что у меня возникло сомнение: не лучше ли отказаться от учения? Поскольку проводить его предполагалось совместно с войсками Одесского военного округа, мы запросили мнение Генерального штаба. Оттуда не сообщили ничего, что дало бы основание изменить наш план. В целях предосторожности мы дали флоту указание держать оружие в полной готовности. Руководить учением выехал начальник Главного морского штаба адмирал И. С. Исаков. Перед отъездом мы с ним договорились, что я немедленно поставлю его в известность, если обстановка примет чрезвычайный характер. Он на месте должен был дать указание командующему применять в случае необходимости оружие».

Здесь мы сталкиваемся, один в один, с тревогой Головко о том, как бы поберечь ходовую часть кораблей флота перед нападением немцев. Кузнецов же, ясно пишет: «не лучше ли отказаться от учений»? Это были не чисто морские учения по отработке боевого взаимодействия кораблей и экипажей, а совместное учение, с привлечением ОдВО. Это намечалось провести после Сообщения ТАС от 14 июня. Решили что, немцев «обмануть» своей миролюбивостью, что ли? Кузнецов, естественно, запросил начальство, того же Тимошенко. В силу взаимосвязи с сухопутными войсками из Генштаба, через Жукова, получил приказ выполнять ранее принятое решение. Опять, мы видим, что с высоким начальством, много не поспоришь. Да и был ли, спор-то? Здесь обозначился Исаков. По-русски, читаем, насчет применения оружия на кораблях, в случае военного конфликта. Значит, Кузнецов, как уверяет, даст, мол, знать Исакову о боевой готовности № 1, чтобы враг не застал врасплох корабли флота на море. Тогда снова вопрос: «А зачем же тогда учения, когда со дня на день ожидается военное столкновение с Германией?»

Но, что так сухопутное начальство обеспокоено, именно, морскими учениями Черноморского флота? Даже, вынудили отправить туда начальника Главного морского штаба. Вроде, «Тирпица» с эскадрой на Черном море и близко не видать, а румын за серьезного противника, отродясь, не считали. Турки же, соблюдали нейтралитет, и без нужды, ввязываться в войну с нами планов не строили. Кого же было бояться-то? Если все это было устроено с целью удалить Исакова из Главного морского штаба? Тогда другое дело.

«Я пригласил к себе контр-адмирала В.А.Алафузова — он замещал уехавшего на Черное море адмирала И.С.Исакова. Не прервать ли учение в районе Одессы? Но одно соображение удержало нас: флот, находящийся в море в полной фактической готовности, не будет застигнут событиями врасплох. Это было 16 или 17 июня…».

Теперь понятно, с какого времени, убывшего на учения Исакова, замещал в его должности начальника штаба Владимир Антонович Алафузов?

«Я видел И.В.Сталина 13 или 14 июня. То была наша последняя встреча перед войной. Доложил ему свежие разведывательные данные, полученные с флотов, сказал о большом учении на Черном море, о том, что немцы фактически прекратили поставки для крейсера «Лютцов».

Кузнецов, в данных воспоминаниях более точен по дате встречи со Сталиным. 13 июня готовилось к выпуску в эфир, то, самое известное заявление ТАСС с разъяснениями относительно советско-германских отношений и Сталин, видимо, давал пояснения высшему командному составу, в чем суть этого дипломатического демарша с нашей стороны.

«Никаких вопросов о готовности флотовс его стороны не последовало. Очень хотелось доложить еще о том, что немецкие транспорты покидают наши порты, выяснить, не следует ли ограничить движение советских торговых судов в водах Германии, но мне показалось, что мое дальнейшее присутствие явно нежелательно. Для меня бесспорно одно: И.В.Сталин не только не исключал возможности войны с гитлеровской Германией, напротив, он такую войну считал весьма вероятной и даже, рано или поздно, неизбежной. Договор 1939 года он рассматривал лишь как отсрочку, но отсрочка оказалась значительно короче, чем он ожидал. У него, конечно, было вполне достаточно оснований считать, что Англия и Америка стремятся столкнуть нас с Германией лбами. Такая политика западных держав не являлась секретом, и на этой почве у Сталина росло недоверие и неприязнь к ним. Все сведения о действиях Гитлера, исходившие от англичан и американцев, он брал под сомнение или даже просто отбрасывал. Так относился он не только к сообщениям из случайных источников, но и к донесениям наших официальных представителей, находившихся в этих странах, к заявлениям государственных деятелей Англии и Америки. «Если англичане заинтересованы в том, чтобы мы воевали с Германией, значит, все, что говорится о возможности близкой войны, сфабриковано ими» — таким приблизительно представляется мне ход рассуждений И.В.Сталина. Он, конечно, понимал, что отрезвить агрессора можно только готовностью дать ему достойный ответ — ударом на удар. Агрессор поднимает кулак, значит, надо показать ему такой же кулак».

По-поводу приведения флотов в боевую готовность № 1, то есть в полную боевую готовность, то 13–14 июня Сталин, разумеется, счел это мероприятие преждевременным. Он же, вроде, дал команду 17–18 июня, как явствует из мемуаров наших флотоводцев, о приведении в повышенную боевую готовность всех вооруженных сил и флота в том числе. Так что, зачем же шпорить коня? Во всем остальном, в адрес Кузнецова можно, прямо, раздавать овации. Четко и толково изложил существо дела. Даже, не верится, что советский адмирал способен на такое.