Владимир Осинин - Полк прорыва

• Название: Полк прорыва
• Автор: Владимир Осинин
• Издательство: Воениздат
• Жанр: О войне
• Год: 1983

Повесть «Полк прорыва» и роман «Полигон», составившие книгу, посвящены танкистам.

События в повести происходят в последние годы войны. Погибшего комсорга заменяет командир взвода гвардии старший лейтенант Михалев. В свои двадцать лет он побывал не в одном бою, не раз горел в танке. Потому легко и находит он пути к сердцу своих солдат. Чистой была его любовь к девушке, которую он встретил на войне. Война же и развела их судьбы на долгие годы.

Роман «Полигон» — о мирных буднях бывших фронтовиков и современных воинов-танкистов.

---

Молнии ломаными стрелами вонзаются в землю, словно отблески северного сияния расплываются на горизонте. Дождь льет и льет, стремительный и ледяной. Может, после него выпадет снег.

— Вот это пустыня! — майор Сорокин утирает платком лицо. У него особенно сложное положение: не успел принять батальон — выехал на занятия. — Пустыня-матушка! У нее свои законы. А командир каков!

— Да, командир не растерялся, — согласился Шорников. — Но все же я чего-то не понимаю. Если применить к фронту… Как будто на засаду напоролись. Если такое случалось, то чем кончалось?.. Страшно подумать.

Доложив командиру дивизии по радио, что полк вышел в заданный район точна в назначенное время, полковник Огульчанский расстелил на песке небольшой коврик и уселся, достал термос. Отвинтил пластмассовый стакан:

— Желаете, Николай Иванович?

— Думаю, что не надо.

— Ну, вы как хотите, а я должен выпить. Иначе я загнусь. Меня уже всего лихорадит. После такой ночи и ливня люди будут как мухи сонные. Особенно когда пригреет солнце. А задачу выполнять придется.

Огульчанский заметил, что солдаты второго батальона, вместо того чтобы отдыхать, начали приводить в порядок технику.

— Что это такое! — встал он. — Я же приказал всем спать.

— А я их, товарищ полковник, попросил сначала проверить все, а потом уже отдыхать, — ответил майор Сорокин.

— Порядок для всех есть порядок!

— Отставить работу! Всем спать!

— Ладно уж, пусть закончат.

Посидев немного с Огульчанский, Шорников поднялся:

— Я пройду по подразделениям.

Экипажи молча возились у танков и бронетранспортеров, тряпок не хватало, поэтому счищали грязь руками, прошлогодней травой, которую можно было собрать в лощине.

Когда техника была приведена в порядок, майор Сорокин и Матросов сели у колеса бронетранспортера, стали обсушиваться. На колесах лежали их сапоги и портянки.

— Пристраивайтесь рядом, — сказал замполит Шорникову. — Или боитесь каракуртов?

За последние дни Шорников и Сорокин столько наслышались былей и небылиц, что всего опасаться станешь.

— Снимайте сапоги, а то ноги не выдержат.

— Неудобно, солдаты кругом, — ответил Шорников.

— На вас уж гимнастерка парится.

— Вот и хорошо, на плечах высохнет.

— Зря шутите.

Шорников разулся, снял и гимнастерку. Солнце припекало все сильнее. Они вздремнули, прислонившись к колесам бронетранспортера, и почувствовали, что вернулись силы, хотя спали совсем мало, всего минут тридцать или сорок. Сорокин засунул руки в карман брюк и вытащил небольшой мешочек из искусственной черной кожи, потряс его.

— Что это там у тебя?

— Номерки от вешалок.

— Зачем они тебе?

— Так это же не обычные номерки! — Он развязал мешочек и вынул один из номерков. — Вот на этой вешалке висело пальто писателя Шолохова. А на этой — фуражка маршала Рокоссовского…

И они уже перестали удивляться: у каждого могут быть свои странности, — есть люди, которые коллекционируют самые скучные книги, даже паровозы и пароходы. А у Сорокина совсем безобидное занятие.

— А как ты их достаешь, Гриша? — спросил Шорников.

— Не обходится без шоколада! — усмехнулся он. — А иногда и просто — ловкость рук… У меня, сознаюсь, собраны номерки почти всей хоккейной команды ЦСКА! Это, брат, не то что какие-то там автографы!

Портянки высохли, можно было обуваться. Шорников кое-как напялил сморщенные сапоги и направился к штабной машине, но вдруг услышал странный крик. Оглянулся: майор Сорокин прыгает на одной ноге, другой сапог надет наполовину, болтается.

— Что у тебя, судороги? — подбежал к нему Шорников.

— Зме-ея!

— Укусила?

— Нет, сидит там, в сапоге.

— Замрите! — насторожился Матросов.

Сорокина окружили. Предлагали ножом разрезать сапог, но кто-то предупреждал, чтобы он не вздумал шевелиться.

— Слышите, как тикает!

Шорников приложил ухо к сапогу — правда, что-то тикало.

Расталкивая всех, подбежал полковник Огульчанский, сорвал сапог с ноги Сорокина и отбросил в сторону. Из сапога выпали часы.

Смеялся весь полк. Смеялись не только люди, но, наверное, и машины, и пески, и само небо.

— Ну и молодец! — сказал Огульчанский. — Здорово вы всех нас разыграли! Райкин бы так не смог!

Сорокин улыбнулся через силу:

— Я не разыгрывал.

Ему никто не поверил.

Полковник Огульчанский вглядывался в даль — не покажутся ли тылы полка. Но на горизонте было пустынно, только тонкой полоской темнело то место, где небо соединялось с землей.

— Ну что, товарищ заместитель, чем полк кормить будем? — сказал он Шорникову.

«Вы же знали, что делали», — подумал Шорников, но промолчал.

— Я считаю, что вам надо возглавить «продовольственную группу». Возьмите взвод бойцов и вернитесь к оврагу. Я не очень надеюсь на помпохоза Балояна.

— Почему же?

— Я его знаю получше вас. Даже не в этом дело. Будет надежнее, если этим займетесь вы.

— А какие машины взять?

— Машин, к сожалению, нет. Боевые я отпустить не могу. Придется своим ходом. Тут не очень далеко.

— Пятнадцать километров.

В «продовольственную группу» выделен был взвод лейтенанта Мигунова, наверное, потому, что сам лейтенант был длинноногим. Но он умаялся первым. Прикрывая фуражку белым носовым платком, сказал:

— Сейчас бы тулупчик на плечи! И зеленого чая фляжку.

— У Балояна чай, наверное, найдется.

Солдаты шли со скатками через плечо, с оружием. И не шли, а почти бежали. Полковник Огульчанский приказал быть на месте через полтора часа.

Небо гладкое, будто покрытое лаком, но солнце на нем бледно желтело, и можно было только удивляться, откуда такой зной.

Идти по песку не легче, чем по грязи. Грунт прогибается и разъезжается, приходится с трудом отрывать ногу, чтобы сделать новый шаг. Гимнастерки трут шею, промокли, соль разъедает тело.

Мигунов хоть и имел страусиные ноги, но шагал каким-то детским шагом, будто пробуя грунт, который может провалиться. Сначала он подтягивал колонну, требовал, чтобы солдаты шли строем, потом понял, что торопить их нет смысла, они и так топают изо всех сил.

— Может быть, сделаем привал? — обратился лейтенант к солдатам.

— Нет! Хуже будет.

И все зашагали быстрее.

«Ничего, вернемся с учений и откровенно обо всем поговорим».

И Огульчанский сразит его наповал. Каким-нибудь одним словом. В практике командира может случиться всякое. Надо — ляжешь за пулемет, будешь таскать на себе боеприпасы или мешки с крупой.

Они еще издали заметили, что в Черном овраге работа шла полным ходом. Два грузовика застряли в грязи, кухни тоже. Солдаты переносили на руках какие-то ящики с той стороны на эту. Сам майор Балоян тащил на спине зеленый термос, в руке ведро с маргарином.

Хозяйственник был рад не столько подкреплению, сколько тому, что командир полка вспомнил о тылах.

— Воды хотите? Пейте от пуза! Эй, повар! Напоите их всех!

Солдаты попили и стали выстраиваться цепочкой поперек оврага, чтобы передавать груз из рук в руки.

— Может быть, сначала попробуем машины перетащить? — сказал Балоян. — А то придется вам переться по пустыне с кашей и чаем.

— Попробуем! — ответил лейтенант Мигунов. Он шагнул в грязь, направляясь к грузовику, и ступал, как цапля в болоте, широко ставя ногу и высоко поднимая ее.

Шорников пошел за ним.

— Поднажмем, хлопцы! А ну, взяли! Раз-два!

Грузовики удалось перетащить без особого труда.

— Ребята, — сказал майор, — в кухнях у меня гречневая каша с тушенкой.

— Раз-два! Взяли!

Далеко-далеко на горизонте, будто в мираже, показались бегущие букашки. Они бежали, бежали, потом исчезали и опять появлялись. И вдруг оказались почти рядом — какие-то легковые машины. Остановились.

— Старшего офицера прошу подойти ко мне!

«Если подойду я, — подумал Шорников, — то начальство может спросить: «Почему вы здесь?» Лучше пусть представляется Балоян».

— Подполковник Шорников! — узнал он голос Хлебникова.

Подбежал к газику, доложил, куда следуют тылы.

— А полк где?

— В указанном районе.

— Ясно… А сейчас вот какая загвоздка — как нам перебраться? Объезжать — далековато.

Вперед шагнул майор Балоян:

— Товарищ маршал! Минуточку! — Он схватил свою шинель, которая лежала на каких-то пухлых мешках, и швырнул ее на грязь перед колесами маршальской машины. За ним то же самое начали делать и солдаты.

— Он с ума сошел! — произнес кто-то за спиной Хлебникова.

— Кто знает! — ответил маршал. — Люди порой изумляют своими поступками, это верно. А когда представишь себя на их месте, то и все понимаешь.