Олег Ростислав - Закон Дарвина

• Название: Закон Дарвина
• Автор: Олег Ростислав
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-64347-9

Первые американские бомбы обрушились на города Казахстана. Более трагическая судьба постигла Поднебесную – китайский народ почти подчистую выкосила «загадочная» Желтая Чума. И только в Россию, проданную и преданную собственным правительством, войска ООН вошли без единого выстрела. Но «бархатная» оккупация вскоре обернулась безжалостным ограблением страны и вывозом миллионов детей в публичные дома Турции и арабских шейхов. А самых подходящих по физическим кондициям «миротворцы», не таясь, пускали на органы. Но именно здесь, на поруганной и многострадальной земле России, зародилось кровавое и беспощадное сопротивление. Русские напрочь перечеркнули столь «заманчивые» планы Соединенных Штатов. Началось самоочищение Европы, да и всего мира от «демократии по-американски», а заодно и от засилья воинствующего ислама…

---

– Миста сажнт, ю си, ю си?! Вис из олд фашист, хи блоу Юсуф фор хис нэшэн энд колор скин! Вис из олд рашен фашист![3]

Двое солдат, повинуясь молчаливому жесту сержанта, подошли к старику. Он спокойно посмотрел на них снизу вверх и как ни в чем не бывало продолжал растягивать петлю. Потом, отбросив ловушку, помассировал хрипящей и кашляющей девчонке горло и поднялся, держа палку в руке.

Один из американцев ударил его в лицо стволом винтовки…

– Ма-мммм!!! – повис над двором одинокий детский крик.

На него обернулись все сразу.

Из подъезда, наискось от места схватки, двое солдат – не курдов – вытащили извивающегося мальчишку лет 12–13, одетого в майку и трусы. Он лягался, кусался и не переставал звать на помощь маму; тапки на левой ноге не было, с правой – слетела, когда солдаты поволокли его через газон.

Толпа заволновалась.

– Это ж не беспризорный!

– Это учительницы сын, из 27-й!

– Андрюша, за что они тебя?!

– Не знаю! – брызнув слезами и яростью, крикнул мальчишка, выкручиваясь из рук солдат и тормозя пятками. – Я не знаю! Они дверь вышибли! Мама там… в квартире, без сознания! Помогите! Помогите, люди, помогите!

– Эй вы! – вдруг послышался резкий окрик. – Оставьте пацана! Живо!

От грибка, под которым сидели несколько картежников, шел грузный бородатый мужик в майке, шортах и шлепках. Он раздвинул толпу, помог подняться старику, который – ого! – не потерял сознания и теперь унимал кровь из рассеченной щеки, и подошел к остановившимся солдатам.

– Пацана оставьте, козлы, – ровно произнес он.

Солдаты переглянулись. Один из них – здоровенный негр – отпустил ногу мальчишки и толкнул мужика в грудь стволом винтовки.

– Отвали, – сказал он выученное по-русски слово.

Мужик взялся за ствол винтовки и согнул его плавным движением. Потом положил руку на плечо чернокожего гиганта – и тот перекосился на сторону с возмущенным воплем, перешедшим в писк.

– Я тебе чего сказал, еб…о твое гуталинное? – спросил мужик спокойно.

И тут же второй солдат, отпустив упавшего мальчишку, коротко и точно ударил мужика в горло примкнутым штыком.

– Ыхххх… – сказал мужик, хватаясь за винтовку. Задумчиво придвинул к себе ошарашенного солдата, подмял его, повалил, упал сверху. Дернулся несколько раз на неподвижном американце.

И затих…

…Толпа придвинулась молча, и это обмануло конвой. Американцы запереглядывались. Потом рослый сержант лениво подошел от «Хаммера», поднял ствол винтовки и громко, повелительно сказал по-русски:

– Назач, скоти.

И выстрелил короткой очередью в воздух.

И тогда толпа придвинулась еще ближе…

…Майор Роскилл был два восьмимесячных срока в Ираке и один четырехмесячный – в Афганистане, занимался охраной миссий в Либерии и Эфиопии. Россия на фоне тех диких мест показалась ему тихой и пришибленной, русские – глуповатыми и покорными, сама миссия – приятным и хорошо оплачиваемым отдыхом.

Но сейчас он стоял посреди двора, слышал, как перекликаются и недоуменно ругаются его солдаты, и не знал, что сказать и что подумать…

…Из шестнадцати человек конвоя уцелел только один – молодой парень, который вовремя успел – от страха – бросить винтовку и заскочить в какой-то полуподвал. Сейчас его – трясущегося, с выпученными глазами, полуседого и практически невменяемого – оттуда как раз вытащили и подвели к Роскиллу. Но майор с ходу понял, что тут можно ничего не спрашивать… Да и не нужно тут было ничего спрашивать.

Два грузовика и «Хаммер», опрокинутые и пустые, все еще горели у вьезда во двор. В люке «Хаммера» торчал обгорелый скелет в расплавленном шлеме, сросшийся с пулеметом.

Опознать удалось двоих из конвоя. Голова сержанта Спаркса – с вырванными глазами, забитыми песком, – торчала на арматурном пруте над детской площадкой (тело обнаружить не удалось). Рядовой Маковски – с топором, торчащим в спине, – лежал возле мусорных ящиков. Отрубленные руки рядового валялись тут же.

Остальные… нет, остальное – было неопознаваемо. Часть тел, порванных в клочья, была перемешана с землей, размазана по асфальту. Два – раздернутые пополам – покачивались жуткими украшениями на склоненных над подъездной дорогой тополях, привязанные за ноги. Стена около подъезда была забрызгана кровью и мозгом – как будто кистью махали.

Курдов из ооновской миссии нашли в подвале. Их – и живых, и забитых до смерти – запихали туда, а потом кто-то подогнал к окошку «Газель» и просунул внутрь выхлопную трубу. «Газель» все еще стояла на этом месте…

– Как же так? – взвинченно спросил кто-то. – Они же просто стадо… Этого не может быть! Господин майор! – Молодой солдат подбежал к командиру, забыв о субординации, губы солдата тряслись. – Что это, кто это сделал?! Это же не люди сделали!

Роскилл не отвечал. Ему вспомнились слова, сказанные кем-то из офицеров штаба дивизии перед отправкой в Россию, – сказанные неожиданно, на прощальной вечеринке вразрез общему настроению: «Не обольщайтесь. Русские могут быть очень жестоки и коварны. Так, как даже не снилось мусульманам…»

Тогда Роскилл не поверил в это.

А сейчас не верил своим глазам.

– Вывести всех из домов! – крикнул майор, приходя в себя. – Выводите все…

Солдат, начавший при уверенных громких словах команды приходить в себя, увидел, как голова майора под шлемом лопнула, словно арбуз, по которому ударили молотком. Секунду солдат молчал. Потом закричал истошно, но его крика уже никто не услышал…

…На втором этаже главного корпуса девяностолетний сухонький старик – дед Илья, охотник с восьмидесятилетним стажем, – удовлетворенно хмыкнул и вогнал в освободившийся левый ствол старой ухоженной «тулки»-«бэшки» 16-го калибра «смычку» – патрон-самокрут с составной пулей: тремя «тандемом» соединенными шпилькой 12-миллиметровыми картечинами – точно такая только что разнесла голову офицеру, попав между глаз. И снова аккуратно приложился к четырехкратной оптике, выбирая себе новую цель.

– Етить тебе в дышло, – азартно пошевелил он желтыми от вечного курева усами, плавно нажимая спуск…

…Стреляли изо всех корпусов – не меньше тридцати стволов, охотничьих ружей и трофейных «М16», среди которых выделялся деловитый гортанный голос старого «MG42». Укрыться во дворе было просто некуда. После первых же десяти секунд шквального огня уцелевшие солдаты бросились к стоявшим на подъездной аллее машинам. Но из дренажной канавы тут и там начали, как чертики из шкатулки, подниматься фигуры ужами подползших пацанов, швырявших в машины фыркающие самодельными запалами бутылки со смесью бензина и сахара. Бросок – и исчезновение, а в следующий миг другая фигура поднималась в другом месте.

Через двадцать секунд горели все машины. Кто-то стонал и охал, кто-то звал на помощь. Вдоль аллеи ползал, собирая кишками пыль, воющий гранатометчик.

Во дворе начали появляться люди. Мальчишеский голос прокричал:

– Дядь Игорь! Тут один в люк заполз! Вон он!

– Иду, Сашок, иду, – отзвался неспешно мужской.

К гранатометчику подошел молодой парень со штыковой лопатой. Примерился.

– А!!! – оборвался последний вопль.

Хрустнули позвонки. Отложив лопату, парень присел и начал потрошить разгрузку обезглавленного, отпихивая ногой скользящие петли кишок…

…Когда через два часа бронеколонна из ближайшего гарнизона, двигавшаяся со всеми предосторожностями, вошла во двор – дома стояли пустые. Настежь были открыты квартиры, подвалы, гаражи. И – никого. Ни души.

Жители ушли.

Разные люди. Республика Тюркских Народов

По широкой улице шла влюбленная парочка. Светловолосый парень и рыжая девушка – судя по всему, им было очень весело.

И правда, медного цвета волосы, собранные в бесхитростный легкомысленный хвост, уже несколько секунд весело трепыхались от задорного смеха хозяйки – парень рассказал очень смешной анекдот.

– Вита-а-алик, ну хватит! – Она перескочила через небольшую ямку, и ее легкое платьице трепыхнулось, показывая миру светлые, почти молочно-белые колени.

– А что такого? – парень не преминул пройтись глазами по продолжавшейся долю секунды картине.

Девушка это заметила, но ничего не сказала, лишь улыбка еще больше обнажила ровные белые зубы.

– Да ничего! Просто такие пошлые анекдоты дамам не рассказывают!

– Пф-ф! Ира, можно подумать, будто ты обиделась! Или обиделась? Ну-ка, признавайся…. – Виталий резко защекотал девушку, и по улице прокатилась еще одна мелодичная волна смеха.

Дальше продолжалось обычное веселое щебетанье, которым наверняка увлекался каждый влюбленный, провожающий девушку домой.

Все это было прервано американским патрулем из Гражданской обороны, состоящим из трех азербайджанцев, прибывших в новообразованную РТН.

– Пиридъявите дакументи! – пропыхтел самый толстый, с нашивками сержанта, по коричневому его лицу катились крупные градины пота, лоб маслянисто блестел.