Юрий Клименченко - Штурман дальнего плавания

• Название: Штурман дальнего плавания
• Автор: Юрий Клименченко
• Издательство: Лениздат
• Жанр: Морские приключения
• Год: 1983

Роман о становлении характера молодого человека, связавшего свою жизнь с морем, о трудных испытаниях, выпавших на его долю в годы Великой Отечественной войны, когда главный герой вместе со своими товарищами оказался интернированным в одном из фашистских портов, о налаживании мирной жизни.

---

— Игорек, мамы нет, — чуть слышно отвечает Женя, — она умерла несколько месяцев тому назад… в эвакуации… Я все расскажу потом.

Игорь замер.

Матери нет. Значит, он никогда больше не увидит ее карих умных глаз, не услышит голоса, никогда ее ласковые руки не прикоснутся к его голове и не взъерошат ему волосы. Мать любила делать это, даже когда он стал взрослым… Ушел его лучший друг, который все понимал, все прощал и всегда готов был помочь. Мать…

Женя молчала. Она крепко сжимала руку мужа…

— Игорь Петрович, куда это ты спрятался? Пора в машину садиться, — услышал Микешин за своей спиной знакомый бас.

Он обернулся и увидел начальника пароходства Королева. Тот широко улыбался:

— Встретил жену и сына? Рад небось? — Но, взглянув на Микешина, согнал улыбку и задушевно сказал: — Знаю, Игорь Петрович… Что же сделаешь? Нет такой семьи сейчас, где бы не было своего горя… — Королев тяжело вздохнул и взял Игоря под руку. — Пошли. Сейчас все на пассажирский пароход, потом в баню — и отдыхать. Там для вас все приготовлено. Придется в карантине посидеть с недельку. Забирай своих, и поехали.

Игорь, автоматически переставляя ноги, двинулся за начальником к машинам. По пути его радостно приветствовали старые товарищи, жали руки. Впереди он увидел Линькова.

— Ну, Юра, встретился? Где жена? — спросил Микешин, тронув его за локоть.

Линьков посмотрел на него отсутствующим взглядом и тихо проговорил:

— Нет жены. Вышла замуж в первый год войны за капитана второго ранга. И дочку взяла с собой…

У машин стоял Дробыш, нежно держа руку жены, и что-то ей говорил. Зинаида Викторовна, постаревшая, но еще полная и свежая, громко вздыхала:

— Да, Жорж. Я все понимаю. Мне тоже было так трудно…

Все сели в машины, Игорь не мог насмотреться на улицы Ленинграда.

Вот и порт. От красного здания, в котором помещалось пароходство, осталась только половина. Правое крыло разрушено. Торчат исковерканные балки, крыша провалилась, вместо задней стены — груда кирпичей. Кто работал здесь во время бомбежки?

Машины проехали главные ворота. Пусто и тихо в порту. У семнадцатого причала стояло нарядное пассажирское судно. Казалось, что пароход уходит в рейс. Морякам предоставили на нем каюты первого класса.

В курительном салоне собрались почти все моряки. Говорил Королев:

— Вы, товарищи, теперь отдыхайте. Поживете с недельку на этом судне, пройдете медицинскую комиссию. Решим, кому из вас нужно лечение или курорт. А остальные… Что же делать, работать придется. Отпусков не дам.

— Работать? Плавать пойдем, Максим Иванович? — радостно переспросил начальника пароходства Микешин.

— Ну а куда ж больше? Плавать, конечно. Флот принимать нужно. А тебе что — дома хотелось посидеть?

— Я уж не знаю, что мне больше хочется: дома посидеть или на судно идти, — улыбнулся Игорь. — И то и другое как сказка. Никак не могу еще поверить, что мы вернулись.

Королев вкратце рассказал о предстоящих делах пароходства и отпустил всех к родным.

Когда Микешин вошел к себе в каюту, Юрка бросился к нему навстречу:

— Папа, как ты долго! Прямо невозможно было тебя ждать. Можно мне посмотреть пароход?

— Пойди посмотри, сынок, только не задерживайся.

— И не упади в воду, — добавила Женя.

Юрка убежал, Игорь обнял жену. Так они сидели, счастливые оттого, что вновь обрели друг друга, и молчали. Нужно было сказать многое, но говорить не хотелось.

Игорь думал о том, что его мечты сбываются. Скоро он снова пойдет плавать, наяву услышит грохот якорного каната, звук судового свистка, вдохнет солоноватый запах моря… А может быть, это опять сон? Ведь еще совсем недавно шею больно резал веревочный хомут, а сзади толкал прикладом Шульц…

Микешин вздрогнул.

— Очень соскучилась? — спросил он Женю.

Она ничего не ответила… Игорь почувствовал на своей щеке слезу, упавшую с Жениных ресниц…

Он достал из кармана коричневую записную книжку:

— Это единственный подарок, который я могу сделать тебе за четыре года. Здесь моя жизнь и моя любовь к тебе. Ты почитай ее когда-нибудь…

Поздно вечером Игорь вышел покурить на палубу. Наступала светлая ленинградская ночь. В порту зажглись огни. Ветер совсем затих. Вода Морского канала потемнела и стала гладкой, как стекло. С Невы доносились гудки буксиров. Микешин курил и вдыхал прохладный воздух родного города.

Жизнь начиналась снова…

7

Незнакомый подполковник, приехавший из Германии, разыскал Горностаева и передал ему записку от замполита «Днепра» Зубова. Он писал:

«Дорогой Павел Дмитриевич! Я надеюсь, что вы живы и мое письмо попадет к вам. Пишу вам из госпиталя во Львове, где нас заботливо «приводят в порядок» после Маутхаузена. Что там мы пережили, описывать не стану. Страшно вспомнить. Расскажу при встрече. Осталось нас в живых из шести трое: Каминский, Уськов и я. Остальные погибли в марте при американской бомбежке города. Американцы бомбили, а эсэсовцы расстреливали под эту марку.

Мы, наверное, тоже погибли бы, да в это время были на работе в каменоломнях. Состояние наше пока неважное. Очень слабы. Подполковник, который должен передать вам это письмо, обещал зайти к моим. На всякий случай очень прошу вас сделать то же. Пусть не беспокоятся. Скоро увидимся. Большой привет всем нашим. До свидания».

Микешин, услышав о гибели товарищей, долго сидел, уставившись в одну точку.

Чумаков погиб. Игорь вспоминал годы, проведенные в Риксбурге. Он видел живые глаза Константина Илларионовича, улыбку, слышал его негромкий спокойный голос: «Ничего, ребята. Еще поплаваем. Отпразднуем нашу победу в лучшем ленинградском ресторане». Он ни минуты не сомневался, что так будет. Верил и в других вселял эту веру. Настоящий коммунист. Нет Ларионыча! Не скажет он больше: «Эх, Игорь, Игорь! Ну чего ты мне наговорил? Думать надо. Вот слушай…»

Спустя четыре дня Микешин с женой и сыном уехал на две недели в пароходский дом отдыха.

8

В кабинет Максима Ивановича Королева, держа в руках объемистую папку, вошел начальник отдела кадров, маленький человек с узким лбом, бесцветными глазами, одетый в синие галифе и зеленый китель.

— Прошу разрешения! — по-военному сказал он и, не дожидаясь ответа, сел в кресло.

— Что у вас, Борис Васильевич? — спросил Королев.

— Вы отдали распоряжение, Максим Иванович, этих… ну, что приехали из Германии… — нервно начал начальник отдела кадров, — посылать их на суда. Так?

Королев кивнул головой.

— Мне кажется, Максим Иванович, что этого нельзя делать. Я категорически буду возражать и ответственность за них нести не хочу. Надо согласовать…

Королев с сожалением посмотрел на человека, почти утонувшего в кресле, и холодно проговорил:

— Успокойтесь, Борис Васильевич. Ответственность за свои распоряжения несу я. Кроме того, «этих», как вы изволили выразиться, я знаю много-много лет. С некоторыми из них я плавал. Другие выросли на моих глазах. А сейчас, что тоже очень важно, нам нужно принимать флот. Трофейный, репарационный…

Начальник отдела кадров хотел было что-то сказать, но Королев не дал ему открыть рта:

— Моряки, прибывшие из Германии, — наш золотой фонд. Опытнейшие люди. Поймите это и не волнуйтесь. Я уже все согласовал. Лучше займемся назначением людей.

Начальник отдела кадров недовольно поджал губы, развязал папку и вытащил список.

— Куда вы Горностаева наметили? — спросил Королев.

— Покуда никуда.

— Так вот… пошлите его на самое большое судно, которое мы принимаем. На «Принцессу океана».

Борис Васильевич сделал заметку в списке.

Один за другим назначались на суда вернувшиеся из Германии моряки. Дошло до буквы «М».

— Микешина куда?

— Микешина… Он долго плавал у нас старпомом. Дельный парень. Его пошлите на «Арктурус». Судно маленькое, легкое. Пусть начинает командовать.

В списке против фамилии «Микешин» появилась отметка: капитан «Арктуруса».

— И вызовите его из отпуска. Довольно ему отдыхать, — приказал Королев. — Давайте, кто там следующий?..

9

Трофейный теплоход «Арктурус», еще не получивший нового названия, стоял у стенки в Гутуевском ковше. Маленький, он поднимал всего тысячу тонн груза; низкая обтекаемая труба, каплеобразный нос, тонкие мачты, корпус, выкрашенный светлой шаровой краской, — он был хорош, этот морской малыш…

Микешин уже издали заметил теплоход, но не торопился войти на его палубу. Он шел медленно, издали любуясь им. Вот оно, это судно, которое так часто снилось ему в холодные риксбургские ночи. Маленькое, новое, блещущее чистотой. На таком судне лучше всего начинать плавать капитаном.

Вчера Игоря долго и придирчиво экзаменовала комиссия из опытных капитанов. Он ответил на все вопросы, и капитаны вынесли заключение: «Знания хорошие. Может быть использован капитаном на судах четвертой группы»[45].