Иван Ильин - Путь духовного обновления

• Название: Путь духовного обновления
• Автор: Иван Ильин
• Жанр: Религиоведение
• Год: 2001

Иван Александрович Ильин – философ и мыслитель русского зарубежья, предсказавший будущее России на много десятилетий, в своей книге «Путь духовного обновления» рассуждает о вере, любви, свободе, о том, что даже право и государство возникают из внутреннего, духовного мира человека и что в эпоху соблазна «мы должны противопоставить этим временным соблазнам – вечные основы духовного бытия, необходимые человеку в его земной жизни».

Эта книга для ищущих путь. Книга для жаждущих обновления. Для тех, кто задает себе вопрос: Что мне сделать, чтобы совершить нравственно лучшее?

---

А это означает, что введение коммунизма не только не скомпрометирует идею частной собственности, но окончательно реабилитирует ее. Так, попытка предпочесть ложный путь непременно вернет человека на верную дорогу, ибо рано или поздно он увидит свою ошибку. Вопрос лишь в том, после скольких неудач и страданий он поймет ее и сделает надлежащие выводы.

3. Обоснование частной собственности

Обосновать частную собственность – значит показать ее необходимость для человека, ее жизненную целесообразность и ее духовную верность. Это значит указать те существенные свойства человека – естественные, инстинктивные и духовные – в силу которых частную собственность нужно принять, признать, утвердить и оградить.

Однако это не значит одобрить и оправдать всякое наличное распределение имущества и богатства. Обыкновенно эти два вопроса смешиваются, что совершенно недопустимо. Институт частной собственности может быть необходим, целесообразен и верен; но наличное распределение имущества – может быть неверным и жизненно нецелесообразным. Необходимо, чтобы вещи принадлежали людям с такою полностью, исключительностью и прочною обеспеченностью, которая вызывала бы в душе каждого полную и неистощимую волю к творческому труду: но совсем не необходимо, чтобы люди делились на сверхбогачей и нищих, или на монопольных работодателей и беззащитных наемников. Фактическое распределение имущества неодинаково в различных странах; в силу одного этого его нельзя «оправдывать» или осуждать его целиком. Но и в пределах каждой отдельной страны целесообразность имущественного разделения может быть неодинаковой в различных областях жизни (землевладение, домовладение, леса, фабрики, промысловые снасти, железные дороги, скот, библиотеки и т. д.). К тому же имущество все время переходит из рук в руки, состояния распадаются, выдвигаются новые слои людей, уровень народного благосостояния колеблется, уровень частного накопления подвижен и неустойчив. В довершение всего возможно государственно организованное перераспределение имущества (напр., так называемый «земельный передел», ср. реформу Столыпина), которое должно проводиться так, чтобы идея частной собствен-посты и чувство частной собственности не приходили в колебание. Одним словом – обосновывать частную собственность, не значит оправдывать любое и всякое распределение имущества, или тем более любое и всякое злоупотребление имуществом (шикану, ростовщичество, эксплуатацию, поджигание своего дома для получения страховой премии и т. д .) [115] .

Говоря о частной собственности, я разумею господство частного лица над вещью — господство полное, исключительное и прочно обеспеченное правом (т. е. обычаем, законом и государственной властью). Итак, я разумею именно право собственности, т. е. закономерное полномочие, а не фактическое господство силы и не произвольный захват. Я разумею именно право лица, т. е. прежде всего индивидуального человеческого существа, одаренного личным инстинктом и личным духом, имеющего субъективное правосознание и субъективную хозяйственную волю, и притом частного лица, преследующего свои частные интересы трудового, хозяйственного характера [116] . Этому-то лицу следует предоставить полное господство над вещью, т. е. право во всех отношениях определять ее судьбу (право пользоваться ею или не пользоваться, распоряжаться ею, видоизменять ее, отдавать, продавать, дарить, бросать ее или даже уничтожать) [117] . Это господство должно быть исключительным , т. е. собственник должен иметь право устранять всех других лиц от пользования вещью или от воздействия на нее, он должен иметь право требовать ее возвращения от похитителя и т. д. Наконец, это господство должно быть прочно обеспеченным — т. е. оно должно быть оговорено в законах, ограждено правосознанием сограждан, полицией и судом, и не подвергаться постоянным угрозам отчуждения, или тем более бесплатного отчуждения со стороны политических партий или государственной власти. Частный собственник должен быть уверен в своем господстве над своими вещами, т. е. в законности этого господства, в его признанности, почтенности и жизненной целесообразности; он должен быть спокоен за него, за его бесспорность и длительность, за то, что имущество его не будет подвергаться ни нападению, ни поджогу, ни экспроприации; он должен спокойно помышлять о судьбе своих вещей, замыслом долгого и творческого дыхания, предусматривая частные интересы своих детей и внуков.

Это необходимо человеку и в инстинктивном отношении, и в духовном измерении; и притом в силу того, что как инстинкту его, так и духу – от природы присуща личностная, индивидуальная форма жизни.

Идея частной собственности отнюдь не выдумана произвольно лукавыми и жадными людьми, как наивно думали Руссо и Прудон. Напротив, она вложена в человека и подсказана ему самою природою, подобно тому как от природы человеку даны индивидуальное тело и индивидуальный инстинкт. Тело человека есть вещь, находящаяся среди других вещей и нуждающаяся в них (человек лежит, ходит, дышит, согревается, питается, лечится и т. д.). Для того чтобы жить, человек должен заниматься этими вещами, приспособлять их к своим потребностям, посвящать им свое время, отдавать им свой труд (телесно-мускульный, нервно-душевный и со-зерцательно-духовный), совершенствовать их, вкладывать в них себя и свои ценности, как бы «облекаться» в них [118] – словом, превращать их в объективное выражение и продолжение собственной личности.

Эту связь свою с вещами, это вкладывание себя в них человек может сводить иногда к самому скудному минимуму: один делает это от лени и беспечности (напр., итальянские лаццарони), другие – ради высшего духовного сосредоточения (индийские йоги, христианские аскеты). Но совсем обойтись без этого – человеку не дано. У человека же, создающего хозяйственную культуру –  это общение с вещами становится основной формой деятельности.

Хозяйствуя, человек не может не сживаться с вещью, вживаясь в нее и вводя ее в свою жизнь. Хозяин отдает своему участку, своему лесу, своей постройке, своей библиотеке – не просто время и не только труд; он не только «поливает потом» свою землю и дорабатывается до утомления, до боли, до ран на теле; он творчески заботится о своем деле, вчувствуется в него воображением, изобретает, вдохновляется, напрягается волею, радуется и огорчается, болеет сердцем. При этом он не только определяет и направляет судьбу своих вещей, но он и сам связывает с ними свою судьбу, вверяя им свое настоящее и свое будущее (свое, своей жены, детей, потомства, рода). Все страсти человеческие вовлекаются в этот хозяйственный процесс – и благородные, и дурные – от религиозно-художественных побуждений до честолюбия, тщеславия и скупости. Все интересы человеческие связуются с успехом и неуспехом дела – от инстинкта самосохранения, до самых высших, духовных потребностей. Это значит, что человек связывается с вещами не только «материальным» интересом, но и волею к совершенству, и творчеством, и любовью.

Человек не только живет «вещью», т. е. плодами и доходами ее, но живет вместе с нею и в ней; он творит ее, творит из нее, ею; он объективирует себя в ней, художественно отождествляется с нею, совершенствует ее своим трудом и воздержанием в ее пользу, и совершенствует себя ею; он изживает в ней энергию тела, души и духа. Все это не пустые слова и не отвлеченные выдумки. Называя свою землю «матушкой» и «кормилицей», пахарь действительно любит ее, гордится ею, откладывает и копит для нее, тоскует без нее [119] . Садовник не просто «копается в саду», но творчески чует жизнь своих цветов и деревьев и, взращивая их, совершенствует их, как бы продолжает дело Божьего миротворения. Строя себе дом, человек создает себе оплот телесного существования и средоточия духовной жизни, свой священные очаг, как бы свое внешнее «я». Все знаменитые коневоды и зоологи были художественно влюблены в свое дело. Погромщик и поджигатель страшны не столько убытками, сколько неутолимой завистью и дикой ненавистью к чужому творчеству, слепотою к «инвестированной» духовности.

Человеку дано художественно индивидуализировать не только свое отношение к людям, но и свое отношение к внешним вещам, к природе, к зданиям, к земле, к быту. Человеку дано художественно отождествляться не только с друзьями и с поэтическими образами любимых поэтов, но и с розами в саду, со взращенным виноградником, с насаженным его руками лесом, с колосящеюся нивой и с построенною им фабрикой. Только люди религиозно мертвые и художественно опустошенные, люди механического века, люди рассудочные и бумажно-кабинетные – могут думать, что хозяйственный процесс слагается из эгоистического корыстолюбия (жадности) и физического труда и что он состоит в том, что «классовые пауки» «высасывают кровь» из «чернорабочих». Трудно сказать, чего больше в этом воззрении – отвлеченной выдумки, лукавой демагогии или морального ханжества; но несомненно, что живая и глубокая сущность хозяйственно-творческого процесса просмотрена и упущена в нем совершенно. Расцвет и обилие создаются не «голодом» и не «жадностью» и даже не просто здоровым инстинктом и интересом, но всею душою, при непременном участии духовных побуждений и запросов – призванием и вдохновением, чувством ответственности и художественным чутьем, характером и творческим воображением. Само собой разумеется, что у каждого человека сочетание этих побуждений и сил слагается по-своему, но каждый вовлекается в творческое общение с вещами всем своим существом; и успех его творчества обусловливается не только напряжением его инстинкта, но и усилиями его духа.