Тьерри Коэн - Она так долго снилась мне...

• Название: Она так долго снилась мне...
• Автор: Тьерри Коэн
• Жанр: Современная проза
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-389-05422-6

Лиор устала искать свою любовь. Она одинока и целиком погружена в работу. Одно только занятие скрашивает ее дни — чтение. У нее есть любимый автор, и она с нетерпением ждет его нового романа: ей кажется, что в нем она найдет ответы на все свои вопросы и жизнь немедленно наладится. Но, как назло, писатель объявляет, что отныне не напишет ни строчки: сказать ему больше нечего, да и жить в мире фантазий порядком надоело.

Девушка в отчаянии: ей не дождаться своей путеводной книги, а как жить дальше, она не понимает. Однажды она забредает в старый книжный магазин, даже не догадываясь, что за порогом ее ждет чудо.

---

Какие у нее были волосы? Темно-каштановые или черные. А глаза? А глаза светлые. И печальные. Она походила на фигуру со старинной картины, ее облик был прекрасен по тем, прежним, канонам. В позе ее чувствовалась беззащитность, во взгляде сквозила растерянность, словно она пыталась уловить какое-то воспоминание и сознавала, что это невозможно.

По правде говоря, мне трудно ее описать. Ночь похитила у меня ее образ.

Потом она увидела меня или как-то иначе заметила мое присутствие, и по ее губам скользнула улыбка. Она произнесла какое-то слово, я не расслышал его, но, как мне показалось, угадал: «любить».

Я хотел подойти к ней, услышать ее, но печальный образ растаял в ночи.

Этот сон я видел за пять лет до начала истории, которую бы хотел вам поведать. Я мог бы опустить этот эпизод, как и несколько последующих, и сразу же приступить к рассказу о встрече с единственной девушкой, для которой и была написана эта книга. Тогда история стала бы намного правдоподобней — если вообще в той закрытой реальности, которая служит ареной для наших фантазий, нашлось бы для нее место. Но я уверен — только искренностью можно добиться полной достоверности. Я долго не мог решиться прибегнуть-таки ко лжи, хотя бы и к умолчанию. Считал, что заблуждаются те, кто расцвечивает и лакирует действительность, придавая ей видимость истины. И когда мне случилось предать свои убеждения — вроде бы из благородных и чистых побуждений, — я потом горько об этом пожалел.

Поэтому не стану от вас ничего скрывать.

Этот сон — мимолетная яркая вспышка в ночи — озарил всю мою жизнь. Я сразу же понял, что эта девушка отныне будет занимать все мои мысли, что нас обязательно сведет судьба.

Мои слова могут показаться вам бредом автора, томящегося в поисках вдохновения. Вы распознаете миф о музе, трансформированный сухим и противоречивым умом современного человека. Решите про себя, что я вовсе не пережил ничего подобного, но всего лишь представил события в некоем романтическом свете, чтобы было легче обвести вас вокруг пальца и увлечь перипетиями любовной интриги. Мне нечего предложить в ответ на такие доводы, кроме своего стремления к цельности картины. Я всегда старался быть искренним. Но вы меня совсем не знаете и поэтому можете не поверить на слово, не станете читать эту книгу или бросите меня с моими чувствами посреди дороги.

Именно так она и сделала.

И потому я начал писать.

ЛИОР

Я была маленькой девочкой и в мечтах представляла себя принцессой; была подростком и торопилась повзрослеть; была романтичной девушкой и мнила себя женщиной, опытной соблазнительницей, упивающейся своей властью.

Я была всеми этими женщинами, и ни одна из них мне не нравилась.

Только женщины поймут, что я хочу этим сказать.

Ведь в каждой женщине присутствуют принцесса, упрямый подросток, авантюристка, подруга, мать; все, кем она была или могла быть; все, кем она станет однажды; все, кем она никогда не станет.

Эти сущности сталкиваются между собой, перемешиваются, сплетаются с изгибами судьбы и характера и в итоге составляют личность, сотканную из света и тени, из подлинного и наносного, из чистых цветов и оттенков.

Часто нам кажется, что речь идет всего лишь о раздвоении личности: маленькая девочка в теле взрослой женщины, принцесса, что томится в роли покорной жены, романтичная натура, ищущая свою душу в плоти разных мужчин, мать, которую разрывают любовь к детям и страсть к мужу.

Но на самом деле все гораздо сложнее. В каждой из нас все эти женщины живут одновременно.

Есть некий универсальный язык, он записан в глубине каждой женской души. Он нас объединяет и позволяет понимать друг дружку, угадывать тайные движения души, а главное — ожидание любви и чувство одиночества. Любовь и одиночество — два основных слова нашего языка. Вот такой выбор. Словно две двери открываются в чужие миры. Однако все женщины знают, что эти два слова неразрывно связаны. Потому что выбор не зависит от нас — или совсем в малой степени.

Сегодня вечером мое одиночество подводит итог и объявляет о моем поражении. Я знаю, что больше не буду женой, матерью, возлюбленной, и плачу над утраченными иллюзиями.

Я соберу в кулак остатки воли и те крохи достоинства, которые у меня еще остались, и поклянусь: никогда больше не буду чувствовать себя принцессой, никогда больше не стану воображать себя женой и матерью. Поклянусь, что отныне выбираю одиночество.

Я решила начать свой рассказ с этого отрывка из моего дневника, потому что он служит ключом к пониманию всей последующей истории.

Женщины много пишут. Пишут на бумаге, на экране компьютера, выцарапывают на поверхности сердца. Пишут исповеди и пустяки, пишут мощно и поэтично. Но редко кто из них может в этом признаться. Что до меня, я пишу, когда слова переполняют душу и чтение больше не способно унять мои мучения. Когда я читаю, я растворяюсь в истории, придуманной авторами, хитросплетения интриги отвлекают меня от бед и тревог. Я забываюсь, плыву по течению. Но, когда я пишу, я возвращаюсь к самой себе, вычленяю слова, которые меня волнуют и терзают, останавливаю их безумный бег и направляю их в другое русло — выплескиваю на бумагу или на экран. Но, поскольку я не слишком хорошо к себе отношусь, процесс получается довольно болезненный.

Я оставила в дневнике эту запись, когда меня оставил мой последний мужчина. Когда посреди бесконечной бессонной ночи, обессилев от слез, от ранящих душу воспоминаний, я бросилась писать, чтобы без слов вопить о своей боли. Чтобы словами затушить свое горе, закрыть раз и навсегда этот период своей жизни, покончить с мужчинами и принять решение больше не поддаваться чувствам.

Чтобы убедить себя, что я — свободная женщина.

И мой свободный выбор — одиночество.

Глава 2 Любовь — это путь

ИОНА

Надо рассказать вам, кем я был и кем я стал.

Был я писателем, а теперь — нет.

С какого момента можно считать себя писателем? С того момента, когда охватывает страсть к сочинительству? Или после того, как создан первый достаточно сильный текст, способный вырвать нас из плена повседневности?

Или с момента, когда издатель выказывает вам свое доверие, подписав договор?

А когда перестаешь быть писателем? Когда больше не хочется создавать книги? Когда чувствуешь, что былая страсть остыла, и пламень вдохновения погас? Когда забывают читатели? Если вообще посчастливилось заиметь свой круг читателей…

Что до меня, я с детства исписывал целые тетрадки, сочиняя заметки, стихи и рассказики, но писателем себя не считал. Писал я лишь затем, чтобы не разговаривать. Потому что слова, срываясь с моего языка, не умели ни сложиться в нужном мне порядке, ни выразить нужного мне смысла. Мои запинки и заикания вызывали у сверстников смех, я был обречен на молчание, в крайнем случае на краткие ответы и лаконичные односложные высказывания.

Я всегда держался среди ровесников особняком, не участвовал в общих играх, не лез в главари, не добивался внимания девочек. И даже когда заикание с годами прошло, я продолжал держаться в стороне. Соблюдал небольшую дистанцию, позволяющую мне чувствовать себя в безопасности. Не лез в гущу событий, а оставался внимательным наблюдателем.

Когда ты смотришь на мир со стороны, становятся очевидны его лицемерие и ханжество, можно отследить все ролевые игры, основанные на лжи и обмане, оценить всю неискренность привязанностей. Мне кажется, что люди вечно представляются друг перед другом. Они клянутся в верности, целуются, влюбляются, обещают друг другу любовь до гроба, награждают друг друга пышными эпитетами и превозносят по пустякам.

Так я наблюдал, анализировал, отдалялся от мира.

В итоге вырос человеком со сложным характером, принципиальным и непримиримым, честным и неподкупным, нетерпимым и упрямым. Я искал истину, но не был способен ничего сочинить, описать свои чувства, воплотить в действие свои идеи. А следовательно, одиноким.

Сочинительство было для меня способом извлечь на свет божий живущие во мне миры, приручить свои страхи, выплеснуть на бумагу любовь к жизни.

Папа был квалифицированным рабочим на металлургическом заводе, мама — парикмахершей. Они любили друг друга, и чувство их было чистым и глубоким — одного взгляда было достаточно, чтобы выразить его. Не знаю, возникла ли у них романтическая влюбленность с первого взгляда. Думаю, они просто восприняли свой союз как данность. По крайней мере, мне всегда нравилось так думать. Но нет сомнений, что их связывала настоящая любовь. Любовь, за долгие годы заботливо взращенная из зерна. Чувство, основанное на терпении и самоотдаче.

Они жили друг другом, жили друг ради друга и еще ради меня.

Мою страсть к чтению и сочинительству они считали признаком детской одаренности, которую в школе не сумели распознать. Гордо заявляли тем, кто готов был их слушать, что их сын, когда вырастет, станет писателем. Я не возражал.