Андрей Бочаров - Настоящая фантастика – 2013 (сборник)

• Название: Настоящая фантастика – 2013 (сборник)
• Автор: Андрей Бочаров
• Издательство: Литагент «Эксмо»334eb225-f845-102a-9d2a-1f07c3bd69d8
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-63957-1

Космический грузовоз терпит крушение на планете, посадка на которую категорически запрещена. Но что тогда здесь делает экспедиция земного Института Ксенологии? У невольного робинзона Макса Горнова считаные дни, чтобы разобраться в этом…

Французский ученый Рене Миро на исходе девятнадцатого столетия создает мираклин – «сыворотку чудес». Открытие Миро способно изменить человечество, а ведь жестокий двадцатый век уже не за горами…

Почему в советское время уже тогда всемирно известных писателей-фантастов Аркадия и Бориса Стругацких не баловали литературными премиями? Как партийные чиновники «превращали» Стругацких в диссидентов? Это и многое другое в малоизвестном интервью с Борисом Натановичем Стругацким…

Борис Стругацкий, Дмитрий Скирюк, Ярослав Веров, Игорь Минаков, Антон Первушин, Андрей Дашков, Дмитрий Володихин, Дарья Зарубина, Майк Гелприн и другие в сборнике, выпущенном по итогам Международного фестиваля фантастики «Созвездие Аю-Даг–2012».

---

Старик безропотно двигался за ним, придерживая свою повозку. Вряд ли он, несмотря на почтенный возраст, когда-нибудь присутствовал при взломе, стоял так близко перед разверзающейся твердью, вдыхал каменную пыль. Твердолобый буквально кожей ощущал исходивший от него благоговейный страх. У рикши дрожали веки, но у него были заняты руки, и он не мог заткнуть уши, чтобы не слышать ни с чем не сравнимого звука – того, что среди пустотников называлось «шёпотом земли». Для нигредо не было ничего привычнее, для старика – ничего страшнее. Тот уже чувствовал себя похороненным заживо.

И предчувствия его пока не обманывали. Темнота здесь была почти абсолютной. Твердолобый сказал из этой темноты:

– Я вернусь за тобой. И хорошо заплачу.

Без сомнения, Карбон имел в виду нечто другое, когда говорил: «Избавься от своего рикши». Плевать на Карбона.

– А если не вернёшься? – прошептал старик, содрогнувшись, но нигредо уже удалялся, о чём свидетельствовали едва ощутимые колебания воздуха. На какое-то мгновение рикше почудилось, что он различает сквозь пылевую взвесь чёрный силуэт на фоне нависшего над выходом из пещеры тускло мерцающего свода, а потом снова раздался тот же невыносимый для его слуха тихий звук. Нигредо запечатывал выход.

Наверное, Твердолобому казалось, что это лучше, чем убить пустотника.

Рикша был другого мнения, особенно восьмую часть квадранта спустя, но его мнение никого не интересовало.

10. Череп

Пребывая в твердолобой уверенности, что никто не сможет допросить спрятанного им рикшу, он решил прогуляться обратно пешком. Сам факт обладания оружием подействовал на него благотворно; прогулка показалась даже приятной, и агорафобия отступила, только изредка выползая из своей норы, чтобы пощекотать нервы. Небывалый случай: он дважды останавливался, чтобы полюбоваться пейзажем. Но могло случиться и так, что это было предчувствие и он видел Лимб в последний раз.

И, стоя на вершине какого-то безымянного холма, рядом с почерневшим обломком вкопанного тут деревянного столба, он снова и снова спрашивал себя: почему он не ушёл в твердь, а возвращается в сердце пустоты, словно заворожённый исчезающим призраком Колыбели – вдобавок ненадёжным, как обещание. Учитывая сложившиеся обстоятельства, это чересчур смахивало на самоубийство. И точно не стоило всех прелестей Светловолосой, вместе взятых. Впрочем, её он тоже, кажется, уже потерял, не попользовавшись как следует. Это и есть жизнь: вода непрерывно вытекает между пальцев. Ты слышишь журчание; время от времени ты утоляешь жажду; ты видишь разбитые отражения – но вода течёт дальше, а ты превращаешься в груду высохших костей…

…Примерно такую же сухую, как гигантский человеческий череп в основании холма. Кто-то вскрыл ведущий к нему коридор, который по сию пору оставался нетронутым. Череп тускло светился, имея в себе неисчерпаемый источник энергии; его свечение вызывало на расстоянии ощущение лихорадочного жара. Увидеть череп полностью можно было с единственной точки – Твердолобый очутился там словно бы ненароком, но узрел в этом перст судьбы.

Красная мёртвая голова в чреве холма представилась ему зловещим символом тайны, которая втягивает в свою орбиту пролетающие мимо обломки творения. Одним из таких бесформенных кусков космического мусора был сам нигредо, но тайна уже начала придавать ему форму и менять его изнутри. Какова цель, он не знал, да и не его это дело. Когда работа по преображению будет закончена, он, возможно, увидит результат – как отражение мёртвого в живом, прежде чем погрузится в благородный расплав и навеки растворится в нём…

11. Спаситель

Тем временем старик рикша начал бояться не того, что может случиться, а того, что есть. И обмер от ужаса, когда вдруг почувствовал, что уже не один. Кто-то появился в запечатанном подземелье, едва потревожив воздух. И точно не потревожив тверди. Если бы вернулся нигредо, всё было бы иначе.

Проникновение без взлома находилось за пределами понимания бедняги рикши, и, вероятно, от этого ему стало еще страшнее. Он затаил дыхание и услышал, как дышит кто-то другой. Дыхание было мощным, как ветер, дующий в Пустоте Под Небом. Старик, уведённый из той пустоты давным-давно, почти забыл, что такое небо и ветер, но сейчас вспомнил.

Раздались тяжёлые шаги и скрип земли под подошвами. Ядовито-багровый свет внезапно ударил рикше в лицо. Он закрылся руками и решил, что это конец. Безжалостные лучи насквозь прожигали веки, прижимали к осыпающейся стене…

Мгновение проходило за мгновением, а последнее так и не наступило. Наконец чьи-то огромные пальцы, которые могли легко раздавить рикшу, почти нежно прикоснулись к нему и играючи отвели его руки.

Смерть долго взирала на него. Старик испытывал запредельный ужас… но еще – впитывал утешение и надежду на избавление от муки, которой была его жизнь, и потому он всё-таки осмелился посмотреть смерти в лицо.

Старик немного приоткрыл правый глаз. Жжение сетчатки по-прежнему было почти нестерпимым, но он всё же успел разглядеть гигантский силуэт, что сливался с темнотой за пределами горящего рубинового круга.

Внезапно силуэт исчез. Однако свет не погас окончательно. На земле остался зажжённый фонарь, который освещал стены и вырезанный в одной из них конус коридора.

Прошло ещё немало времени, прежде чем рикша решился протянуть к фонарю руку.

12. Улица Чудес

Церковь Говорящей Рыбы находилась в тупике улицы Чудес, протянувшейся вдоль подземной реки от площади Шрамов. Путь до неё был неблизкий, да ещё и небезопасный, если двигаться в пустоте Зоны Любви. И хотя на площади в ожидании клиентов топтались свободные рикши, Твердолобый обогнул их, чтобы не пришлось потом избавляться от ещё одного. Он никогда раньше не убивал и не прятал в Лимбе, а старые привычки отмирают медленно. Достаточно и того, что натворил Карбон.

Твердолобый как будто ещё надеялся на лучший исход, отделяя себя от чужих преступных деяний. Но он уже по уши погряз в заговоре – и разве не свидетельством тому таинственная сила, с которой Церковь Говорящей Рыбы манила и притягивала его? Возможно, уже сегодня он услышит пророчество Спящего и ему откроется коридор, возвращающий в Колыбель. Ради этого стоило рискнуть своей довольно однообразной жизнью. Что бы он делал с ней, если бы не души пустотников, наполнявшие его неотличимые друг от друга дни и ночи видениями мира за пределами тверди?

Вспомнив, что контейнер почти пуст, он решил пополнить запас в какой-нибудь лавке. Неизвестно, удастся ли сделать это потом. Возможно, через четверть квадранта он умрёт. А возможно, придется срочно уходить в твердь. И второй вариант мало чем напоминал спасение; это было бы всего лишь продолжение затянувшегося пути – теперь уже без всякой надежды завершить его в раю Колыбели. Но, по крайней мере, у него будет кем утешиться и с кем разделить одиночество.

Чем ближе он подходил к окраине Лимба, тем хуже были видны зáмки Спящих, а поверх крыш всё чаще скользили сумеречные, тусклые, будто сотканные из мглистого тумана, лучи Проектора. Вряд ли кто-нибудь ещё помнил, каким таким чудесам обязана полузаброшенная и малонасёленная улица своим названием. Во всяком случае сейчас здесь чудесами и не пахло.

До сих пор Твердолобый бывал на этой улице лишь дважды, и оба раза не заходил дальше её первой трети, а о Церкви Говорящей Рыбы знал только понаслышке. Здешняя тишина казалась зловещей, покой – обманчивым, как дремота перед кошмаром. Да и разве могло быть иначе, если капитан и, по меньшей мере, часть стражников мертвы? У Твердолобого было ощущение, что он двигается по самому краю хаоса и достаточно одного неосторожного шага, чтобы опрокинуться в бездну. Для нигредо с его агорафобией бездна была другим названием преисподней.

Он шёл по той стороне улицы Чудес, что находилась ближе к реке. Тут держали свои лавки знахари, гадалки и те из нигредо, кто избежал «отдыха в земле», но уже не хотел и не мог ломать твердь по причине увечья, дряхлости или общей слабости здоровья. В этом месте Твердолобому невольно приходили на ум мысли о вырождении. На первый взгляд, мало что изменилось со времени его последнего посещения: всё та же клоака никчемности, отчаяния и беспомощности. Но не здесь ли он впервые услышал от умирающего инвалида древнюю легенду о Пути Превращения и возможности изменения для прошедших этим путём до конца? Причём речь шла о настолько радикальном преображении сущности, что и Колыбель сделалась бы ненужной.

Потом ему пересказывали легенду несколько раз, даже пустотники приложили руку к её распространению, но сам он ни разу не встречал альбедо. Он не встречал даже тех, кто взял бы на себя смелость утверждать, что видел хотя бы одного альбедо собственными глазами. Ничего удивительного. Легенда на то и легенда, чтобы вводить в искушение. Твердолобый знал об этом на примере множества призраков, обманутых призрачной мечтой. Он не поддавался. Что-то глубоко внутри него ещё помнило абсолютный, нечеловеческий покой Колыбели, и это «что-то» никогда его не обманывало.