Татьяна Корсакова - Хрустальное сердце

• Название: Хрустальное сердце
• Автор: Татьяна Корсакова
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2013

Судьба была жестока к Максу Легостаеву, подбросив едва ли не под колеса его автомобиля странную девицу. Вообще-то незнакомки, пусть даже симпатичные, Легостаева не волновали, ведь его сердце уже принадлежало ведущей музканала ослепительной Лоре Лайт. Однако спасать девицу пришлось, а там уж вступил в действие принцип «ты в ответе за тех, кого спас», и Макс понял, что у судьбы, очевидно, имелись свои резоны…

---

Девчонка! Найденыш, спасенный им от неминуемой смерти. Как она там?

Макс сполз с кровати, прошлепал в гостиную. Девчонка лежала на диване: ноги на подушке, голова свешивается до пола. Плед тоже на полу. Это ж как нужно было вертеться, чтобы улечься вот так?

Макс выдернул из-под девчонки подушку. На ее голые ноги он старался не смотреть. Эти ноги почему-то вызывали в его холостяцкой душе слишком теплые чувства. А проникаться участием к найденышу не входило в его планы. Достаточно того, что он ее спас. Девчонка приподнялась на локтях, посмотрела на Макса сонным-сонным взглядом и снова ушла в отключку.

— Да, горазда ты спать, красавица, — проворчал он, от греха подальше укрыл голые девчоночьи ноги пледом и вышел в кухню.

К утру не распогодилось. Кажется, стало даже еще хуже. Макс выглянул в окно, порадовался, что не нужно идти на работу. Термометр показывал минус десять, но зато снегу за ночь намело! И продолжает мести. Припаркованных на стоянке машин не видно — только белые холмики. Вон тот холмик, надо думать, его «Мазда». Бедная девочка, замерзла небось.

И дороги занесло: ни пройти, ни проехать. Когда еще снегоуборочная техника сюда доберется? Макс взъерошил волосы, поставил на плиту турку. К обеду, пожалуй, доберется. Район-то не из последних. Тут очень уважаемые граждане живут. Нельзя же допустить их изоляции от общества. Может, на работу кому-то нужно…

Точно в ответ на его «человеколюбивые» мысли на улицу вышел сосед, постоял немного у одного из снежных холмиков, окинул тоскливым взглядом заметенную дорогу, в сердцах махнул рукой и побрел, по колено увязая в снегу, к выходу со двора. Макс посмотрел на несчастного, сочувственно покачал головой, снял с огня вскипающий кофе. Да, не повезло мужику, добирайся теперь на работу на метро. Так и опоздать недолго. До метро путь неблизкий, да еще по такому-то бездорожью.

Кофе был ароматный и обжигающе горячий, как раз такой, каким и должен быть настоящий кофе. От мысли, что вот он сидит в тепле на своей хайтековской кухне, пьет коллекционный кофе, заедает его шоколадными конфетами, что на работу идти не нужно и даже на улицу выходить не обязательно, на душе у Макса стало легко и радостно, и давешнее дурное настроение куда-то улетучилось.

В детстве он очень любил субботние и воскресные утра. Особенно воскресные, потому что по субботам приходилось ходить в школу. А вот в воскресенье спать можно было долго и просыпаться не от дребезжания будильника, а от запаха яблочных пирогов — мама всегда по выходным пекла пироги. И на просторной кухне — тепло и уютно. Мама в цветастом переднике — у плиты. Папа с газетами — за столом. Выгулянный сестрицей Анютой спаниель Чарли — на пороге, и через него все время приходится переступать, потому что на другое место он перебираться категорически отказывается. И все ворчат и переступают, а Чарли довольно жмурится и энергично стучит по полу куцым хвостом. И сестрица Анюта не злая и нервная, а довольная жизнью и благодушная…

Уже будучи человеком взрослым и самостоятельным, Макс часто приезжал к родителям на выходные: отоспаться, покушать домашненького, окунуться в уютную, с детства знакомую атмосферу. Сестрица Анюта тоже приезжала, а потом она вышла замуж, родила двойню и стала наведываться в отчий дом реже, в основном затем, чтобы подкинуть внуков бабушке и дедушке. Максу приходилось «отдуваться» за двоих, а потом в его жизни появилась Лора, и семья как-то незаметно отошла на второй план. Родители сначала обижались, особенно мама. Мама звонила каждую пятницу, спрашивала, приедет ли он в гости, а у него всегда находились неотложные дела, и визит к родителям откладывался на потом. Макс сам не заметил, когда мама перестала звонить по пятницам — работа и Лора отнимали последние силы, давили угрызения совести на корню. По другим дням мама звонила, а по пятницам — нет. Он только сейчас это осознал, стоя посреди своей холостяцкой хайтековской кухни с чашкой кофе в одной руке и шоколадной конфетой в другой. Стало грустно и стыдно, и сыновний долг вдруг перестал быть абстрактным понятием, и захотелось на родительскую кухню. Чтобы отец читал за столом газету, а мама пекла яблочные пироги. Надо сегодня же позвонить родителям. Нет, лучше съездить…

Макс посмотрел в окно, потер подбородок. Если к обеду снег расчистят, можно поехать вечером с ночевкой. Выпроводить девчонку, испросить прощения у Лоры и стартовать. Он уже потянулся за телефоном, чтобы прямо сейчас испросить прощения, но вовремя опомнился. Какое там прощение в восьмом часу утра! Лора еще спит. И спать будет до обеда, а гневаться до ужина. И это при самом благоприятном раскладе, в который верится с трудом.

Что же получается? Получается, что к родным он сегодня не поедет. И завтра вряд ли поедет. Если Лора сменит гнев на милость, то нужно будет хоть денек полежать у ее ног. А если не сменит, то придется испрашивать разрешения полежать у ее ног. Как ни крути, а поездка в отчий дом откладывается на неопределенное время. Хотя почему неопределенное? На следующие выходные у него нет никаких планов, вот тогда он и поедет. А пока можно позвонить…

Трубку взяла мама. Даже когда все были дома, к телефону всегда подходила именно она.

— Мама? — почему-то шепотом позвал Макс.

— Максим? — В голосе мамы слышались радость и удивление.

— Угу, — одним глотком он допил кофе и спросил: — Как дела?

— Да хорошо все, а ты что звонишь в такую рань? Почему не спишь?

— Соскучился.

— Ну так приезжай, — сказала мама после небольшой паузы. — Племянники про тебя всё спрашивают. Я пироги вот как раз пеку.

— Я приеду, мам, — пообещал он. — В следующие выходные. Хорошо?

— Приезжай, сынок. — Ему показалось, что мама улыбается. На его холостяцкой кухне вроде даже запахло пирогами. — Мы тоже соскучились.

— Отец как?

— А что отец? Вот, сидит, газету читает.

— Все как всегда.

— Да, все как всегда. А что ж меняться в наши-то годы?

— Мам, какие ваши годы? Вы у меня еще молодые.

В трубке послышался звонкий смех.

— Приезжай, подхалим, — с нежностью в голосе сказала мама. — Отец тебе привет передает.

— И ему привет. Я люблю вас…

После этого разговора на душе стало светлее, запах пирогов усилился. Мистика какая-то… Макс счастливо улыбнулся, прошлепал в ванную. Он успел полежать в ванне, позавтракать, полистать книжку, посмотреть утренние новости, а девчонка все дрыхла. Да, горазды спать некоторые…

Макс сидел за ноутбуком, пытался работать, когда за спиной послышался шорох. На пороге маялась его ночная гостья. Вид у нее был еще тот: помятое спросонья лицо, волосы торчком, затравленный взгляд. Девчонка в нерешительности переступала с одной босой ноги на другую, зябко куталась в Максов банный халат.

— Привет, — сказал он, не отрываясь от компа.

А в ответ — тишина. Минуты две он делал вид, что работает, а потом не выдержал, посмотрел на девчонку. Конечно, в наше время глупо рассчитывать на благодарность, но хоть поздороваться-то со своим спасителем можно?

Девчонка стояла в дверях, привалившись плечом к косяку, и выглядела абсолютно несчастной. Разжалобить пытается. Чувствует, видно, за собой вину.

— Ты как? — спросил Макс чуть мягче, чем следовало бы.

Девчонка виновато улыбнулась, неопределенно пожала плечами.

Странная она, однако.

— Не хочешь отвечать? Хорошо. А как тебя хоть зовут? — Макс предпринял еще одну попытку навести мосты.

Может, он что-то не то спросил? Девчонка вдруг побледнела, зашарила взглядом по комнате. Отвечать она, кажется, не собиралась.

Макса охватило недоброе предчувствие. А что, если он ошибся с диагнозом? Что, если она никакая не наркоманка, а просто слабоумная? Может, у нее вчера приступ какой-то был, реакция на изменение погоды, обострение? Иначе чем объяснить ее более чем странное поведение? Стоит тут, ресницами хлопает, на вопросы не отвечает. Что с ней теперь делать? Куда ее девать? Может, психбригаду вызвать? Макс с ожесточением потер подбородок. Ну вызовет он психбригаду, а как она сюда доберется по такому-то снегу? И кто только эту несчастную на улицу выпустил? В такую погоду хороший хозяин собаку не выгонит, а тут человек, пусть даже и не в своем уме…

А может…

Макс встал из-за стола, проскочил мимо вжавшейся в стену девчонки, подобрал в прихожей куцую шубейку, обыскал карманы. Может, у нее при себе какие-нибудь документы есть? Может, адрес или телефон? Он бы с родственниками ее связался, сдал бы дуреху с рук на руки. Она же с виду аккуратненькая, чувствуется, что за ней хорошо ухаживают. Может, сбежала, а ее сейчас ищут по всей Москве?

В карманах шубейки обнаружился только фантик от конфеты. Вот и все документы…

Пока Макс обшаривал ее вещи, девчонка ходила за ним хвостом, смотрела настороженно и молчала, а потом вдруг осторожно тронула за рукав, поманила за собой обратно в кабинет. Макс и глазом моргнуть не успел, как дурочка подошла к компу, закрыла программу, с которой он работал, зашла в Word. Он, словно загипнотизированный, следил за ее манипуляциями и даже не делал попыток вмешаться.