Николай Попель - Впереди - Берлин !

• Название: Впереди - Берлин !
• Автор: Николай Попель
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Но сопротивление гитлеровцев не уменьшается. Десятки тысяч вооруженных до зубов головорезов сгрудились на последней двухкилометровой полосе и дерутся с отчаянием обреченных на смерть. Нам предстоит взять рейхсканцелярию и зоологический сад, обнесенный кирпичной стеной полутораметровой толщины и превращенный в настоящую крепость. В районе Тиргартен, который протянулся между зоосадом (так называемым Цоо) и Имперской канцелярией, центром обороны стал семиэтажный железобетонный бункер. С наблюдательных пунктов своими глазами видим его колоссальные серые стены, - видны даже следы деревянной опалубки. И все это приказано нам взять сегодня же!

Военный совет сосредоточил все резервы на участке Дремова и решил совместно с пехотой Чуйкова ликвидировать укрепленный узел. Шесть танковых и механизированных бригад, артиллерийские полки и полки реактивных установок, инженерные части должны были пойти на штурм, чтобы соединиться с Богдановым и Кузнецовым к 1 мая.

Всю ночь шло подтягивание сил. Все орудия поставлены на прямую наводку. "Снарядов не жалеть!"- приказал Катуков командующему артиллерией Фролову.

Задача Бабаджаняна еще труднее, чем у Дремова: захватить бункер самого Гитлера. Бабаджанян принял решение прорываться по земле и одновременно под землей, тоннелями и подвалами. "Прошу усилить автоматчиками!" - обратился он к Военному совету. Надо дать. Но откуда? У Военного совета остался последний и единственный резерв - рота охраны штаба армии.

Во дворе выстроена рота. Стоят усатые ветераны, прошедшие и империалистическую, и Гражданскую, и Отечественную войны, рядом с ними вытянулись комсомольцы - по возрасту годятся в сыновья своим старшим боевым товарищам. Каждый из воинов попал в роту охраны после госпиталя, у всех по несколько нашивок за ранения.

Для нас эти бойцы - как родные: не один раз спасали они штаб. Жалко было отдавать их в штурмовую группу: считанные часы оставались до победы. Мы понимали, что ждет большинство бойцов, когда группа пойдет штурмовать рейхсканцелярию: голыми руками не взять Гитлера! Много крови придется пролить напоследок... Но бой требовал от нас этой жертвы: неоткуда было больше взять автоматчиков для завершающего удара.

Катуков объяснил роте необходимость посылки ста человек в штурмовую группу.

- Добровольцы - два шага вперед!

Вся рота выступила вперед и замерла. Но требовалась только половина.

- Коммунисты - два шага вперед! - командует Михаил Ефимович.

Как один человек, рота снова шагнула к нам. Я-то знал: членов и кандидатов партии здесь не больше трети.

Катуков подошел к курносому автоматчику, по виду вчерашнему школьнику-десятикласснику. На груди его блестел комсомольский значок.

- Вы же комсомолец, товарищ Кирсанов?

- Так точно! Хочу идти в бой коммунистом.

- Комсомольцы, три шага вперед!

Тем же четким шагом вся рота выступила вперед.

- Какой же вы комсомолец, папаша?

- Товарищ командующий, разрешите мне идти в бой...

- Ладно, братцы! Чтоб не было никому обидно, на первый-второй рассчитайсь!.. Четные номера, четыре шага вперед!

И опять не получилось. Нарушив прямой приказ, вышли вперед и четные и нечетные номера. Пришлось объяснять, что всех послать невозможно, и сто автоматчиков отобрали индивидуально.

Военный совет выехал на участок Дремова, чтобы непосредственно руководить прорывом. Все до единого работники политотделов армии и корпусов находились сейчас в штурмовых отрядах и группах, помогая выполнению задачи задач рассечению и уничтожению остатков берлинского гарнизона.

Приближался решительный час штурма. Небо над городом багрово-черное. Апрельский день, но солнца не видно за сплошной завесой дыма. Сражение длилось уже несколько суток, не стихая ни на минуту, и неопытному человеку, наверное, казалось, что вообще не может быть ему конца. От кварталов, прилегавших к зоосаду, осталась только мертвая груда руин и пожарищ. Иногда мы сами с трудом различали, где проходит улица в этом море каменных глыб и обломков кирпича. Колесные машины не в состоянии пробиться даже на метр, взрывчатку приходилось подвозить на танках. Саперы доставали толовые шашки с боевых машин и ползком, на животе, прикрываясь камнями и вывороченными балками, иногда скрываясь в подземелье, упрямо пробирались к красной кирпичной стене зоосада. Где-то в ее толщине они долбили отверстия для фугасов.

- Усилить огонь для прикрытия саперов! - приказал Катуков.

Но артиллеристы и так старались изо всех сил.

- Все живое загнали в трущобы зоосада! - доложил Фролов.- Ни один наблюдатель не сумеет высунуть голову, ослепили корректировщиков даже на красной кирхе.

Высокая красная кирха была самым важным наблюдательным пунктом противника.

Вражеские зенитки, укрытые бронеплитами и бронебашнями, открыли по батареям ответный огонь с крыши бункера. Артиллеристы полковника Африкана Федоровича Соколова бесстрашно вступили в огневой бой, отвлекая внимание противника от саперов, которые, презирая смерть, закладывали взрывчатку в стены. Пехота развалинами и подвалами подбиралась ближе и ближе, накапливалась, ждала сигнала.

Наблюдаем район предстоящего штурма. Рвутся снаряды, мины; трещат автоматы - это мотострелки по дороге к зоопарку выбивают фаустников, засевших в щелях и подворотнях. Комбриг Анфимов докладывает:

- Все готово!

Полковник Воронченко, волнуясь, поглядывает на часы. Время! Начальник штаба корпуса поднимает трубку аппарата и бросает необычную в Первой танковой команду:

- Огонь - на весь режим!

Через минуту грохот сотрясает землю. В нем будто растворились все посторонние звуки. Управлять подразделениями теперь можно либо по рации, либо флажками: речь человеческая не слышна в этом адском шуме.

Полчаса бушует бешеный шквал огня. Казалось, артиллеристы Соколова превзошли самих себя. Представляю, как раскалились стволы пушек - наверно, больно прикоснуться! Дымный воздух прочертили десятки огненных следов: реактивные минометы Геленкова выжигают гитлеровцев на территории зоосада.

Сквозь канонаду доносится грозное уханье взрывов, и колоссальные глыбы кирпичных стен будто пушинки взлетают в воздух: это минеры рванули фугасы.

По своей рации отдает команду и авиапредставитель при штабе корпуса, наводя штурмовики на объекты. "Илы" и легкие бомбардировщики генерала Руденко, чуть-чуть не задевая крыльями за верхушку кирхи, сбрасывают бомбы на огневые точки врага.

Сплошные потоки огня и металла со всех сторон заливают немецкие позиции, и кажется, что это меч возмездия опускается в последний раз на голову фашизма.

Сигнал! Автоматчики рванулись в атаку. Бойцы прорываются через отверстия, пробитые в стенах, многие с маху перепрыгивают преграду прямо по верху, и все стремительно несутся вперед.

Катуков теребит меня за рукав:

- Как идут! А? Будто на соревнованиях финишируют! Нет, посмотри, только посмотри, как преодолели проволоку, как перемахнули стенку. Что там соревнования! Бегуну в пятьдесят минут надо выложиться, а здесь часами, сутками нажимают. Откуда силы берут? Нет, не выдержать немцам такого напора.

Противник прилагает все усилия, пускает в ход все средства, чтобы сдержать армию, хотя исход сражения за Берлин фактически решен.

Пока артиллерия и авиация громили позиции у зоосада, отборная часть фашистского гарнизона подземными ходами и тоннелями метро вышла на наши тылы. Берлинское метро не похоже на наше, оно проходит прямо под асфальтом. Тяжелые снаряды и бомбы без труда пробивали "крыши" сырых и грязных тоннелей, и через многочисленные отверстия гитлеровцы, легко маневрируя, уходили под землю или, наоборот, выходили на поверхность в самых неожиданных местах. Город и подземное хозяйство они знали лучше нас и пользовались этим. Так и сейчас, пропустив к зоосаду гвардейцев, эсэсовцы неожиданно появились в тылу и нанесли удар. Часть мотострелков повернула фронт и обрушилась на врага. Скоротечный бой - и эсэсовцы загнаны обратно под землю.

Бойцы бросаются за ними, и в тоннелях, в темноте, тесноте, сырости вспыхивают новые жаркие схватки.

Но дорога к зоосаду еще преграждена на кратчайшем направлении. Шквальным артиллерийским огнем противник остановил здесь автоматчиков.

Мы видим, как бойцы дважды поднимаются в атаку и дважды вынуждены залечь перед мощной баррикадой. С этой двухметровой каменной стены изрыгается навстречу бойцам дождь свинца и огня.

- Какая часть? - спрашивает Катуков.

Дремов докладывает:

- Мотострелковый батальон майора Шестакова.

- Эх, застряли в самый решительный момент!

-Замечаем небольшие группы бойцов, пробирающиеся вдоль угла направо и налево. Противник тоже сумел засечь их действия и заметно обеспокоен: у него в тылу и так действуют части, уже прорвавшиеся в зоосад. Огонь по улице слабеет, перемещается в стороны, эсэсовцы спешно перегруппировываются.