Полина Жеребцова - Доклад о военных преступлениях на территории Чеченской республики 1994-2004 г.г.

• Название: Доклад о военных преступлениях на территории Чеченской республики 1994-2004 г.г.
• Автор: Полина Жеребцова
• Жанр: Биографии и Мемуары

Этот мой Доклад — для всех кто изучает историю. Многие спорят: был ли геноцид русских в Чечне? В какие годы? Правозащитники видят только одних «пострадавших». А пострадали ВСЕ (!) жители Чечни.

Конечно, мало кому нравится правда. Одни хотят забыть, потому что на них лежит вина за совершённые преступления. У других болит душа от невысказанности, от чувства долга перед теми, кто не может себя защитить.

Я расскажу как свидетель: что случилось в Чеченской Республике в 1994–2004 гг. на самом деле. Может быть потомки разберутся, поймут, как преступные действия властей ведут к кровавым развитиям событий среди дружественно соседствующих народов.

***

Жеребцова П. В., независимый эксперт по положению мирных жителей во время военных конфликтов 1994–2004 г.г. в Чеченской Республике, автор документальных Дневников военного времени, уроженка города Грозного.

---

Правительство не создавало никаких условий для того, чтобы мирное население могло спокойно выехать из республики. Не были предоставлены теплые дома или достойные пособия для жизни. Многие, выехав из республики и поночевав на скамейках в парке или на вокзалах, наголодавшись и попав в неприятности, возвращались под бомбы, так как просто не были приняты в других регионах.

Чеченцы, у которых считается долгом родниться даже с самыми дальними людьми из своего тейпа (рода), выиграли в битве за выживание перед всеми другими этносами, оказавшимися в зоне преступного конфликта, который развязали власти РФ.

Я считаю, что в этот момент и началось главное разделение всех мирных граждан, до этого дружественно соседствующих.

Из моего Дневника (1994–1999 г.г.)

«10 ноября 1995 года. Потом мы вернулись, хотели квартиры продать. Но никто не купил. Тетя Валя подумала, и решила, что тут ее муж похоронен, родные. Что, наверное, не нужно уезжать. Может быть, будет мир? Мама любит Грозный.

И мы остались»

В ПЕРВУЮ ЧЕЧЕНСКУЮ ВОЙНУ

Все мирные жители были равными между собой: вместе ходили за водой на колодцы, вместе прятались в подвалах, вместе пекли хлеб и спасали детей. В нашей однокомнатной квартире по улице Заветы-Ильича одновременно проживало 11 соседей-беженцев: разных национальностей и вероисповеданий.

Боевиками в первую чеченскую становились те, чьи родные (мать, отец, брат, сестра, ребенок) погибли при бомбежках или артобстрелах, а они могли держать в руках оружие и воевать. Боевиков в первую чеченскую войну мирные жители называли «ополченцами» т. к. подразумевалось, что они борются с захватчиками: теми, кто бомбит и уничтожает всех нас.

Характерно то, что среди «ополченцев» были как чеченцы, так и нечеченцы: представители других народов для которых Чеченская Республика также являлась родиной: русские, ингуши, армяне, цыгане, татары и другие. Известны случаи, когда российские солдаты переходили на сторону «ополченцев», видя в их сопротивлении справедливость.

История одного русского солдата Дмитрия в те годы была хорошо известна на территории Чеченской Республики: он храбро сражался на стороне «ополченцев» и погиб в боях в селении Бамут. О службе в армии РФ рассказывал: «Дедовщина, издевательства, полное вырождение…»

ГЕНОЦИД

Раскол и ненависть по национальным признакам достигли своего апогея к 1996 году, после того как представители российской армии, по свидетельствам десятков очевидцев, а также имеющимся фото- и видео-документам, устроили настоящую бойню: убили множество чеченских женщин, стариков и детей в селении «Самашки» в 1995 г. (И продолжили зверствовать в 1996 г.)

Из моего Дневника (1994–1999 гг.)

«7 апреля 1996 года. Тетя Амина сказала, что в селе Самашки убиты военными много жителей. У нее там брата убило и всю его семью: жену и детей. Мама сидит и курит сигарету. Как я терпеть не могу сигареты! Она меня бьет полотенцем, если я их ломаю. И тетя Амина сидит и курит. И обе плачут. А дядя армянин по имени Эдик исчез. Просто пропал. В его дом поселились какие-то люди. Нерусские.

Поля».

«24 апреля 1996 год. Опять я на рынке торгую. А что делать? Надо жить дальше!

С утра наторговала немного. Купила пирожок с картошкой. Учу чеченский язык.

По-русски теперь мало кто говорит. Книжку мне тетя Марьям дала. Там есть слова:

„Ха це хую?“ — как тебя зовут.

„Хо ху дешь ю?“ — что ты делаешь?

И другие.»

Ненависть к «нечеченцам» крепла от горя и обид. Ненависть подпитывалась жаждой наживы среди преступных элементов, которые заглядывались на обставленные квартиры «нечеченцев» с откровенным желанием убить и пограбить.

Стали звучать призывы о том, что убить любого «нечеченца» великое благо.

Всех «нечеченцев» объявили вне закона в 1996 году.

Хочу пояснить, что среди чеченцев и ингушей немало порядочнейшие людей, которым подобные заявления пришлись не по нраву: ведь с «нечеченцами» многие роднились и жили рядом годами. Несмотря на чудовищную депортацию по указу Сталина в 1944 году, издевательское обращение сотрудников НКВД при высылке с родных земель, возвращенцы нашли в себе мужество и доброту, позволившие им мирно соседствовать с «нечеченцами».

Но были и те, кто подхватили, как знамя, призыв убивать своих соседей и захватывать их имущество. В 1996–1998 годах: убийство и захват имущества «нечеченцев» т. е. русских и всех остальных были поставлены на поток. Их называли «русская свинья» (Гъаски хак). Те чеченцы, которым человечность не позволяла подобных действий, были вынуждены не вмешиваться в происходящее или бежать из республики, так как за помощь «русскому населению» можно было получить от «своих» пулю или нож. За это могли даже казнить как «предателей».

Однако известны случаи, когда, несмотря на опасность для себя и своей семьи чеченцы и ингуши прятали у себя русских соседей, помогали выехать из Чеченской Республики.

Из моего Дневника (1994–1999 г.г.)

«7 марта 1998 год. Баба Тоня боится оставлять квартиру без кого-то. Ведь зайдут и захватят! Если стучат в дверь (а стучали, и не раз), я по-чеченски спрашиваю:

— Хъо мил ву?* (Кто там?*) Бандиты уходят. Думают, что эту квартиру уже захватили».

Если внимательно прочитать мой детский дневник, который ни одно российское издательство на 2013 год так и не рискнуло опубликовать, то становится понятно, что в 1995 году эти преследования робко зарождались как следствие развязанных преступных военных действий господина Ельцина:

Из моего Дневника (1994–1999 г.г.)

«4 декабря 1995 год. Кричали на весь двор:

— Русские сволочи! Твари! Зарежем!

А мама сказала:

— Хрен вам, а не русская квартира! Подлые гады, не троньте Валю!

Другие соседи говорили маме, чтобы она тетю Валю не защищала. Маму все любят. Зовут ее „Лейла“. Но мама сказала, что не уступит».

«2 сентября 1997 года. Словно в награду за все, мне пришло письмо. Тетя Валя и Аленка живы! Они уехали с дядей Сашей на какой-то русский хутор. Есть речка и маленький дом! Как я за них рада! Слава Богу! Им помогли чеченцы. За это тетя Валя отдала им свою трехкомнатную квартиру, а они бандитов прогнали. Тех чеченцев, что были с автоматами. У этих, добрых чеченцев, были пулеметы».

Геноцид имеет разные направления, он извивается как змеи на голове Медузы-Горгоны. Агрессию против мирного населения проявила власть, а потом, заглушая шум жутких по масштабам кровавых рек причудливыми хитросплетениями, она стала стравливать живущие на территории Чеченской Республики народы. Помня древний закон подлецов: разделяй и властвуй, власти РФ при помощи нескольких честолюбивых идиотов-националистов в местной трясине отправили на тот свет десятки тысяч людей.

Из моего Дневника (1994–1999 г.г.)

«16 ноября 1996 года. Убили стариков-армян. Повесили. Кто-то из-за квартиры это сделал. Убили русскую семью: папу, маму и троих детей на остановке „Автотрест“.

Зарезали даже малыша в кроватке. Я думала: как так можно? Наверное, это очень плохие люди пришли, и всех убивают. Почему мы не можем уехать? Мама говорит: некуда — близких родственников нет, жилья нигде больше нет, тут квартиру не купят, идти некуда. Что же делать? В школе издеваются и обзывают каждый день».

Вероятнее всего вы бы хотели спросить у меня: как мы выжили? И я объясню, вернее, объяснит документальное свидетельство, так и не опубликованное в России:

Из моего Дневника (1994–1999 г.г.)

«4 декабря 1995 года. Лейлой маму впервые назвал мой отчим Руслан. Он — чеченец, мамин друг сердца. Мама его спасла. На рынке. Там приехали БТРы и всех людей хватали. Потом людей пытают и убивают. Везут в такое место — называется „фильтрационный лагерь“ — и там убивают. Руслан весной продавал запчасти от машин. Всех в его ряду на рынке схватили: и парней и дедушек. Мама дала Руслану пустую бутылку для воды и стала кричать:

— Сердцем плохо!!! Воды! Воды!

Солдатам сказала, что Руслан — ее сосед, и ей воды принесет и лекарства. И его отпустили. Он ушел. А всех, кого забрали, больше никто не видел».

В школе было труднее: там знали фамилию и выжить практически не было шансов. Помогали друзья.

Из моего Дневника (1994–1999 г.г.)

«23 декабря 1997 года, вторник 12:00 дня. В школе было два урока. Я, Заира, Сета, Тина и Зуля играли в догонялки и жмурки. Было весело. Мы так смеялись!.. Когда замерзли на улице, пошли в класс. Отопления нет, но в здании не так холодно. Мы стали играть на классной доске в крестики-нолики. Когда вошли, забыли изнутри запереть класс на швабру. Мы всегда так делаем обычно, потому что опасно — может кто-нибудь ворваться и пострелять.