Полина Жеребцова - Доклад о военных преступлениях на территории Чеченской республики 1994-2004 г.г.

• Название: Доклад о военных преступлениях на территории Чеченской республики 1994-2004 г.г.
• Автор: Полина Жеребцова
• Жанр: Биографии и Мемуары

Этот мой Доклад — для всех кто изучает историю. Многие спорят: был ли геноцид русских в Чечне? В какие годы? Правозащитники видят только одних «пострадавших». А пострадали ВСЕ (!) жители Чечни.

Конечно, мало кому нравится правда. Одни хотят забыть, потому что на них лежит вина за совершённые преступления. У других болит душа от невысказанности, от чувства долга перед теми, кто не может себя защитить.

Я расскажу как свидетель: что случилось в Чеченской Республике в 1994–2004 гг. на самом деле. Может быть потомки разберутся, поймут, как преступные действия властей ведут к кровавым развитиям событий среди дружественно соседствующих народов.

***

Жеребцова П. В., независимый эксперт по положению мирных жителей во время военных конфликтов 1994–2004 г.г. в Чеченской Республике, автор документальных Дневников военного времени, уроженка города Грозного.

---

И тут вломились парни из 11-го и 10-го классов. И давай орать по-чеченски, что другие из их класса сказали им, что меня зовут „Касси“, и что со мной „все можно“, потому что я — русская. Намерения утащить меня на чердак у них были самые серьезные, а учителей по близости — ни одного. Да разве кто вступится? Но меня выручили мои девчонки! Заира, Тина и Зуля стали стеной и сказали:

— Вы ошибаетесь! Она не русская! Ее зовут Фатима. Ее отец — чеченец. Она — чеченка! Касси — это другая девочка. У нее тоже русская мама, а папа — ингуш. Не трогайте их!

Парни по-чеченски стали спорить, но фраза, что у меня отец — чеченец, их испугала.

Девочки были готовы защищать меня до конца. Тина схватила железный совок, Зуля деревянный стул, а Сета в большом платке — швабру. Тогда парни поняли, что у них ничего не выйдет, и ушли. Мы поскорее заперли класс. Руки дрожали от страха, и не только у меня.

— Почему так происходит? — спросила худенькая Тина.

— Они думают, что Полина — русская! Русские — не люди. Рабы! Твари! Они нас бомбят! — громко сказала Зуля-Толстушка. — Полина должна всем говорить, что ее отец — чеченец, иначе ее убьют! Мы же не всегда бываем рядом.

— А почему ты сказала, что меня зовут Фатима? — спросила я Заиру.

— Не знаю, — ответила она. — Просто это первое, что пришло мне в голову. Так звали дочь Пророка Магомеда».

…Выход российских войск из ЧР в августе 1996 года и летняя война, где погибли тысячи мирных жителей, способствовали новому витку ненависти и геноцида.

«Нечеченцы», в том числе и русские, рожденные в Чеченской Республике, оказались меж двух огней. Они попали в жернова, о которых нельзя вспомнить без ужаса: с одной стороны, их бомбили и убивали «свои» русские военные, причисляя к «чеченцам», а с другой стороны, их начали истреблять озлобленные от боли потерь представители чеченского народа.

Наша семья не могла выехать, несмотря на такую жуткую обстановку, по нескольким причинам:

1. Квартиру у нас не покупали в силу описанных выше причин.

2. Близких родственников в РФ у нас не было.

3. Мой отчим был чеченец: нас пугали, но не трогали.

4. Мы знали, что в РФ к чеченцам плохое отношение, и моему отчиму так же не будет жизни в России, как любому русскому в Чечне.

5. Мы все же верили, что наступит какой-то хоть относительный мир. Мы любили свою Родину.

Геноцид жителей Чеченской республики вне зависимости от их расовой и религиозной принадлежности был спровоцирован властью РФ.

Высшее руководство страны несет прямую ответственность за разжигание межнациональных распрей. А также за бомбовые удары, снесшие с земли кварталы жилых домов, за убийства мирных граждан, за потерянное в ходе военных действий здоровье.

Все выжившие, пострадавшие жители Чеченской республики независимо от национальности и вероисповедания имеют право подать в суд и потребовать масштабную компенсацию от Министерства Обороны РФ и Министерства Финансов РФ — так как последнее финансирует военных, а значит, и их преступления.

Нужно доводить такие дела до ЕСПЧ.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ПРАВОЗАЩИТНИКИ: ДВОЙНЫЕ СТАНДАРТЫ

Я хочу развенчать два устойчивых мифа, навязанных миллионам людей с помощью СМИ, и различными «известными лицами», которые не находились в военной зоне, не видели все изнутри и могут судить по тем или иным событиям как бы глядя в аквариум, но не находясь в нем. Таких людей иногда называют липовыми правозащитниками.

Миф № 1: «Геноцид был только против чеченцев»

Из моего Доклада понятно, что население Чеченской Республики было мультикультурным и многонациональным. Поэтому власть повинна в геноциде по отношению ко ВСЕМ жителям, но не к одному конкретном народу. Ибо первыми погибли русские старики в столице, а потом уже чеченские дети в селах.

Мне как человеку, видящему общий масштаб катастрофы, не находящему «правду одной стороны» достоверной, понятно, что изменять реальность — удел факиров, пускающих пыль в глаза.

Действительно, в 1991–1994 годах о слове «геноцид» мы ничего не знали, зато с 1995 г. столкнулись с ним лично, причем как от российских властей, так и он народа, соседствующего с нами и озлобленного войной.

Из моего Дневника (1994–1999 г.г.)

«3 июня 1996 года. Попали под обстрел. На рынке „Березка“. Кто-то танк взорвал.

Потом военные хватали людей и тащили их в машины. Женщины дрались, не давались забирать. Мама предупредила Валю из дома напротив, у которой муж ингуш, чтобы она Башира и Мансура из дома не выпускала. Башир такой злой стал. Камни в меня кидал, обзывал русской тварью. А у самого мама русская. Но он гордится, что у него фамилия папы!»

К 1999 году в нашем четырехэтажном доме остались всего две русские семьи.

Многие были изгнаны, зарезаны, избиты, запуганы и так далее.

Каждую ночь люди боялись спать: ведь в любой момент могли ворваться и убить.

Нас спасло то, что отчим мой был — чеченцем.

Важный факт: чеченцы не признают никаких бумаг или документов, поэтому для них главное свидетельство — это свидетельство другого чеченца. Мой отчим был человеком работящим, уважаемым и всем клялся, что отец моего отца — чеченец (хотя знать наверняка этого не мог). Моя бабушка — польская еврейка, всегда скрывала сей факт. Но это утверждение о моем отце спасло нас с матерью от неминуемой и страшной гибели. Внешне мы никак не выделялись среди толпы: длинные платья, платки, чеченская речь (обиходные фразы).

При этом российских военных, пришедших истреблять всех нас — жителей Чечни, мы тоже боялись: они вели себя безрассудно и жестоко по отношению ко всем жителям (русским жителям доставалось больше их гнева, так как их считали «пособниками чеченцев» или «сочувствующими чеченцам»)

Во время кровопролитных военных действий в Европу потянулись вереницы чеченцев сдаваться в беженцы, т. е. просить политическое убежище.

А также вереницы аферистов из Дагестана, Ингушетии и других регионов РФ, косивших под «чеченцев». Таким людям оказывалась огромная материальная помощь и великие блага, о которых мы даже не могли мечтать, ползая среди руин без хлеба и воды!

Журналисты и правозащитники в своем большинстве твердили только о том, что было выгодно, а европейские диаспоры чеченцев поддерживали рассказы о геноциде, естественно, соблюдая только свои интересы.

Таким образом, обманутыми оказались в итоге все, кроме жуликов и богачей, имевших 30 000 р. на оформление документов для выезда заграницу одного члена семьи — (сравнение: в нашей семье в то время не всегда было и 10 рублей на весь день).

Социальные пособия в Европе за несколько месяцев «оправдывали» вложения (семья: минимум пять человек умножить на 30 000р. = 150 000 рублей) а также в перспективе была новая сытая жизнь.

А все «нечеченцы», мучавшиеся в Чечне, опять оказались в отчаянном и жутком положении: у них были неправильные фамилии, и они не умели ловко врать, что «потеряли паспорта». О них молчали, их предали, их закопали живьем!

Они оказались не нужны никому: ни родине, ни в других регионах России, ни в Европе. Правозащитники и журналисты о них молчат.

О «НЕЧЕЧЕНЦАХ» БУДУ СВИДЕТЕЛЬСТВАТЬ Я

Миф № 2: «Российскую армию в Чечне радостно встречало мирное население»

Что касается этого мифа, то могу свидетельствовать, что никогда: ни во время первой войны, ни во время августовской войны 1996 года, ни во время второй чеченской — никто из известных мне мирных жителей не встречал и не приветствовал российскую армию.

Люди боятся войны, крови и смерти.

Люди не хотят быть убитыми.

Мирные люди всегда стараются держаться подальше от военных.

«Ополченцев» в 1996 году начали называть «боевиками», и вести они стали себя более неприязненно по отношению к «нечеченцам». Однако к «боевикам» отношение все равно осталось двоякое: Среди боевиков были лица, которые помогали мирному населению ВСЕХ национальностей, продовольствием, и медикаментами, поэтому большинство жителей относились к ним терпимо и даже с симпатией.

В большинстве случаев «боевиком» являлся житель, у которого погибла под бомбами вся семья, и который взял в руки оружие. Были такие, кто просто примазался, изображая из себя «боевика» с целью убить и пограбить русских соседей («нечеченцев») в неограниченном количестве, а так же были боевики-наемники, о которых мне практически ничего неизвестно, так как с мирными жителями они никаких контактов не имели и держались особняком в горах и лесах.

ПЫЛИНКА

О «геноциде чеченцев» знают по всему миру

Неправда тут мелкая как пылинка. Пропущена фраза «жителей Чечни». Попадет такая пылинка в глаза современному журналисту или правозащитнику, он сощурится, прослезится и… ничего, можно жить дальше: это ведь совсем маленькая ложь! Да к тому же откуда ему знать правду, если его под бомбами никогда не было.