Марина Маслова - Спляшем, Бетси, спляшем!

• Название: Спляшем, Бетси, спляшем!
• Автор: Марина Маслова
• Жанр: Современные любовные романы

У Бетси был веселый гусь… и еще множество животных. Но это в песенке, а в жизни у Лизы было несколько мужей и любовников, но не всегда хотелось плясать. А странно, ведь жизнь ее внешне сложилась блестяще. Счастливое детство, любящие родственники и друзья. Любимая работа, сказочная карьера благодаря английскому мужу №3, положение в обществе, возможность самовыразиться в искусстве, но Бетси с детства мечтала о настоящей любви и искала ее путем проб и ошибок, а когда поняла, что любовь была все годы рядом, стала бороться за нее.

Сказки ушедшего века. Правда или выдумка? Сказка или действительная жизнь?

Эта история была написана с использованием фактов из жизни моих близких. На границе веков и даже тысячелетий хочется, чтобы не забылась та особенная жизнь, которая была повседневной жизнью наших мам и бабушек. Сейчас некоторые факты кажутся выдумкой, события невозможными или преувеличенными, однако все это — жизнь хорошо знакомых людей, которые так же влюблялись, мучились, боролись за счастье, учились и работали, любовались закатами и восторгались звездным небом. А теперь эта жизнь кажется сказкой, и век ушел, чтобы мы жили в новом...

---

— Ив, я боюсь, что так не способна. Я переоценила свои силы.

— Конечно, девчонки гоняют почти по отвесному склону. Не бойся, мы поедем с другой стороны, и потом, я ведь с тобой!

Он дает мне несколько советов и мы, оттолкнувшись, скользим вниз, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее, сворачивая перед несущимися навстречу елями. Когда мы достигаем площадки, он хвалит меня, замечая, что я хорошо держалась на лыжах.

— Я лучше себя чувствую на равнине, как привыкла. Давай наперегонки!

Я стукаю его легонько палкой по спине и бегу по большому кругу вокруг шале. Замешкавшись на старте, Ив догоняет уже на половине круга, но никак не может вырваться вперед. Я кричу на бегу:

— Ив, не поддавайся, давай, давай!

Он начинает бежать в полную силу и чуть вырывается вперед, но я догоняю его на небольшом подъеме, и мы подлетаем к шале одновременно.

— Отлично! — восхищается Ив, — ты меня загоняла!

Его сестры хлопают нам, стоя у двери, и мы, сбросив лыжи, идем в бар. Ив просит принести всем кофе и булочки и по бокалу вина (Маме мы не скажем!). Оказывается, в сочельник пить нельзя до заката. Я, запыхавшаяся и разрумянившаяся на легком морозце, наслаждаюсь отличным вином и кофе.

— Как чудесно, Ив! Как ты, наверное, счастлив здесь жить!

— Ну, здесь довольно скучно, в Париже, конечно, веселей, но я люблю это место. Мы живем здесь уже три поколения.

— Это здорово!

— А нам пора возвращаться. Или скатимся еще разок?

— Давай!

Мы поднимаемся на вершину еще раз и съезжаем вниз.

Вечером все садятся за праздничный стол. Ужин в сочельник — особенный, это семейное торжество. Меня расспрашивают, как он проходит у нас. Мне неудобно сознаться, что у нас совсем не отмечают рождество. Я рассказываю, как у нас встречают Новый год, не уточняя дат, рассказываю про наш обычай гадать, и как мы гадали в прошлом году. Девушкам это очень нравится, они расспрашивают подробности. Я объясняю, как гадают у зеркала, как подвешивают гребень, как кидают сапожок. Они тут же решают испробовать все. После ужина мы идем по узкой деревянной лестнице в глубине дома на чердак, где Симона и Франческа вешают на ниточках свои расчески. Потом выходим на улицу и они по очереди кидают туфли, хихикая и комментируя направление броска друг у друга. Они очень довольны, видимо и у одной и у другой есть знакомые молодые люди, которые живут в той же стороне, куда удачно падает обувь. Ив заявляет, что тоже хочет попробовать. Пока он прыгает на одной ноге, мы смеемся и подшучиваем над ним, Ив, сориентировавшись на наши голоса, бросает свой сапог прямо к моим ногам.

— Ив, так не честно, ты мошенничал!

— Важен результат! — поднимает палец Ив, — я готов быть претендентом номер один, когда ты бросишь своего мужа.

— Спасибо Ив, я не забуду! Это прекрасно, как рождественская сказка.

— Я говорю серьезно! — девочки уже зашли в дом, но Ив чуть задерживает меня, — Лиза, я был бы счастлив! У нас так много общего.

— Да, мы ведь друзья! И я тебе очень благодарна, особенно за прекрасное Рождество, — я, привстав на цыпочки, потому что Ив очень высок, целую его в щеку.

— Это не настоящий рождественский поцелуй! — заявляет Ив, — если не поцеловаться по-настоящему, у тебя не будет счастья весь год! — и он целует меня в губы.

— Ну, за счастье можно еще — и от души! — я притягиваю его к себе, и мы целуемся долго-долго. Вдруг первый звук колокола поднимается вверх из долины и начинают распахиваться окна. Мы быстро входим в дом. Окна гостиной тоже распахнуты, все звонят в маленькие колокольчики, в дом должно войти Рождество. Вот тут и начинается настоящий праздник. Отец Ива разливает всем глинтвейн, начинаются всеобщие поцелуи и поздравления, все вместе мы поем рождественские гимны, потом молодежь бросается к столику, на котором стоит елка, там сложены подарки. К моему изумлению, для меня тоже есть пакеты. Симона и Франческа подарили мне пестрый шарф и перчатки для лыж, а Ив — замечательные пластинки, органную и клавесинную музыку. Я еще в Париже говорила ему, что люблю слушать классическую музыку.

— Спасибо всем! Ив, когда ты успел купить это?!

— Я купил еще в Париже.

— Это то, что я хотела! — боюсь, что из благодарности я смотрю на него нежнее, чем следовало. Ну да ладно! Ведь это единственное мое Рождество за границей!

На другой день, после утренней лыжной пробежки и катания с гор — Рождественский обед. Мы едим фондю, национальное швейцарское блюдо. На середину стола на специальной подставке с электроподогревом ставятся горшочки, в одном кипит смесь расплавленного сыра, соусов, специй и вина, в другом — масло. Каждый берет специальной вилкой кусочек сырого мяса или булки и опускает в горшочек. Через пару минут это можно есть и брать следующую порцию. Смех и шутки, если у кого-то кусочек падает в соус, придают обеду очень домашнюю, интимную атмосферу. Это намного интересней, чем есть традиционного рождественского гуся, уткнувшись в свою тарелку. Когда я роняю свой кусочек мяса с вилки в горшок, все начинают хохотать и заставляют меня всех поцеловать. Такова традиция.

Вечером в отеле костюмированный бал. Пока мы собираемся, Франческа вспоминает, что еще не посмотрела висящий на чердаке гребень, и мы гурьбой бежим по лестнице. Ив и их младший брат Мартин увязываются за нами. Когда девушки снимают гребни, братья начинают хохотать: в обеих расческах белая с черным шерсть их чудесного сенбернара Дигги. Симона набрасывается на Мартина с кулаками. Я рассказываю им о сказке Бажова, где мальчишки, подшутив над сестрой, расчесали ее гребнем лошадь.

— Братья все таковы. Просто в этом году вы точно не выйдете замуж.

Мы идем одеваться на бал. Симона и Франческа приносят мне на выбор несколько костюмов: маркизы, гейши, Шехерезады. Я хочу надеть японский костюм, но они уговаривают надеть арабский. Шаровары и блузка из тонкого шелка дополнены парчовым жилетом и золотым поясом и оставляют открытой полоску тела выше талии. На голову они мне водружают алый тюрбан и собирают все блестящие украшения, надевая на каждый палец по два кольца. Лицо мое прикрыто тонкой вуалью. Симона одевается маркизой, Франческа — гейшей. Мы сообща белим ей лицо и делаем румянец и черные брови дугами. Выйдя из комнаты, мы видим великолепного шейха в белой с золотом одежде и пирата. Понимаю теперь, почему девочки так настаивали, чтобы я надела арабский костюм.

— Это заговор?! — грозно поворачиваюсь к ним и грожу кулаком.

Они рассмеялись и повели меня в главное здание отеля, в котором уже играла музыка. Бал был великолепен, мы веселились до двенадцати. Я танцевала со множеством гостей, все наперебой угощали меня вином. Наконец, Ив увел меня от группы англичан, приехавших, как и мы, накануне, с которыми я делилась впечатлениями от первых лыжных прогулок.

— Ты говоришь и по-английски? — удивился Ив, — Ты само совершенство. Потанцуй со мной.

Он прижал меня к себе, я чувствовала его теплую руку на талии.

— Как хорошо, что я привез тебя сюда, где бы еще я мог вот так обнимать тебя? — он нежно погладил по обнаженной спине выше талии, — Лиза, я говорил правду, я был бы счастлив жениться на тебе. Имей это в виду. Если вдруг захочешь сменить мужа и страну — я к твоим услугам.

— Спасибо, Ив. Вряд ли это когда-нибудь случится, но я тебе очень благодарна. Ты мне нравишься! — я ласково провожу по его щеке и он прижимается губами к моей ладони.

В полночь Ив зовет меня кататься. Мы выходим на крыльцо, Симона и Франческа уже садятся со своими кавалерами в сани, мы одни устраиваемся во вторых. Ив закутывает меня в пледы, накрывает ноги мехом и мы уносимся вслед за первыми санями. Оттуда доносятся шутки и смех, наши сани догоняют их и мы летим наперегонки, пока позволяет дорога. На крутом повороте нас заносит и прижимает друг к другу. Ив крепко обнимает меня и целует. Мы едем по синему, сверкающему в лунном свете снегу, звенят колокольчики в упряжи, раздается визг и смех с саней, где едет молодежь. Ах, эта ночь настолько волшебна, что я без зазрения совести отвечаю на поцелуи. В крепких мужских объятьях, по которым так истосковалась, я впадаю в блаженное состояние, когда разум молчит, а чувства отвечают на ласку рук и губ.

— Лиза, какая ты!.. — потрясенно шепчет Ив.

— О, не обращай внимания, мы пьяны и романтичны. Поцелуй меня еще…

Голова моя кружится и только усилием воли можно сохранить контроль над собой. Сани подкатывают к отелю, мы все заходим в бар выпить с мороза глинтвейна, но нам жарко, я вижу чуть подрагивающую руку Ива, крепко сжимающую стакан, и прихожу в себя. Мучить его я не собираюсь.

— Рождество проходит, — говорю я, — завтра все будет по-прежнему. Утром идем кататься?

— А ты не… — Ив испытующе смотрит мне в лицо.

— Нет, я не..! Пора спать. И мы хорошие друзья. Не надо все портить муками совести и сожалениями. Я сегодня была счастлива благодаря тебе — пусть этот день так и запомнится.