Мэри Стюарт - Принц и пилигрим

• Название: Принц и пилигрим
• Автор: Мэри Стюарт
• Издательство: М.: Эксмо; СПб.: Домино, 2007. — 1024 с.
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-21508-9

      Место у трона короля Артура свободно. Мудрейший из магов Британии Мерлин, предсказавший рождение Артура, государя, «наделенного величайшим могуществом, господству коего подчинятся все королевства», умер. И теперь уже никто не сможет помочь королю избежать последствий пророчества волшебника, предотвратить ту беду, что грозит государству от Мордреда, сына-бастарда Артура, рожденного единокровной сестрой легендарного правителя. И грядет недобрый День Рока. Романы Мэри Стюарт о волшебнике Мерлине и короле Артуре по праву считаются шедеврами фантастической литературы.      

---

Но королева не позволяла себя торопить. Ее корабль «Орк» стоял на якоре, почти готовый к отплытию, недоставало только последних штрихов. Мастера наводили лоск; в ход шли и позолота, и краска, а жены их, с иголками в руках, трудились над огромным узорчатым парусом.

В самом дворце прислужницы Моргаузы не покладая рук доканчивали, приводили в порядок и укладывали роскошные наряды, приготовленные королевой для прибытия в Камелот.

Сама Моргауза проводила немало часов в потаенном святилище под скалой. По слухам, она не столько советовалась с темной Богиней, сколько составляла мази, притирания и духи и некие хитрые снадобья, что якобы возвращают красоту и молодой задор.

А златокузнец Бельтан по-прежнему сидел за работой в своем закутке. Дары для Артура были уже готовы и уложены в набитый шерстью ларец, сделанный нарочно к этому случаю; теперь старик трудился над украшениями для самой Моргаузы. Кассо, немого раба, ходившего у него в помощниках, приставили ковать пряжки и броши для принцев. Хотя в отличие от хозяина художественным даром он не владел, однако рисунки Бельтана воспроизводил недурно и явно радовался, когда мальчики, обступив плавильную печку, наблюдали за его работой и беседовали промеж себя. Мордред, единственный из всех, попытался пообщаться и с подмастерьем, задавая вопросы, ответить на которые можно было кивком или покачиванием головы, но узнал лишь некоторые подробности о самом Кассо и дальше не продвинулся. Кассо родился рабом, он не всегда был нем — жестокий хозяин вырезал ему язык, и бедняга почитал себя счастливейшим из смертных, когда Бельтан принял его к себе и выучил ремеслу. Что за унылая участь, думал про себя Мордред, праздно дивясь довольному виду невольника; этот вид, если мальчик правильно его истолковал, свидетельствовал о том, что несчастный калека примирился с лишениями и нашел для себя достойное место в мире. Мордред, который отродясь не имел повода думать хорошо о ближнем своем, предположил, что раб, верно, втайне ведет вторую, вполне сносную жизнь, независимо от хозяина. Женщины, возможно? Кассо вполне мог себе позволить и это. Когда хозяин благополучно укладывался спать, а раб присоединялся к солдатам для игры в кости, у него всегда водились деньги, притом в изобилии: ему не составляло труда в свой черед поставить вина на всю честную компанию. Мордред знал, откуда эти богатства. Не от Бельтана, это точно; кто же платит своим рабам, ежели не считать случайных подарков? Но однажды, с месяц назад или около того, Мордред вышел на челне в море порыбачить в одиночестве и, припозднившись, возвратился в сумерках; иных ночей летом на островах и не бывает. У королевской пристани пришвартовалось небольшое торговое судно; большинство мореходов на ночь сошли на берег, но кое-кто из старших, по всему судя, еще оставался на борту. Мальчуган услышал мужской голос, а затем негромкое звяканье, словно из рук в руки переходили монеты. Привязывая лодку у причала в тени торгового судна, Мордред заметил, как некий человек проворно спустился по сходням и зашагал вверх, через город и ко дворцовым воротам. И с легкостью узнал Кассо. Итак, раб принимает частные заказы? Законные сделки незачем заключать в полночь. Ну что ж, всяк кормится как может, подумал про себя Мордред, пожал плечами и выбросил происшедшее из головы.

Наступил долгожданный день. Ясным октябрьским утром королева в сопровождении дам, пятеро мальчиков, Габран и старший дворецкий двинулись во главе торжественной процессии к причалу. Идущий позади слуга нес ларец с сокровищами, предназначенными для Артура, а второй — дары для правителя Регеда и его супруги, сестры Моргаузы. Мальчик-паж с трудом удерживал на привязи двух статных гончих островной породы, выбранных для короля Урбгена, а второй мальчуган, не скрывая страха, тащил на вытянутой руке крепкую, сплетенную из ивняка клетку, в которой рычала и фыркала молодая дикая кошка, пойманная для королевы Морганы, — любопытное добавление в ее коллекцию невиданных зверей, птиц и рептилий. Далее шествовал личный воинский эскорт Моргаузы, а замыкал процессию отряд королевских ратников с «Морского дракона» — почетное сопровождение, подозрительно напоминающее конвой.

Даже в безжалостном свете утра королева выглядела неотразимо. Волосы ее, омытые благоуханными эссенциями и перевитые золотом, переливались и блестели в лучах солнца. Подведенные глаза сияли. Обычно она предпочитала яркие цвета, но сегодня оделась в черное; строгое платье отчасти возвращало фигуре, слегка располневшей после родов, хрупкую гибкость девичества и выгодно оттеняло драгоценные камни и кремовую матовость кожи. Она шла, вскинув голову, с видом уверенным и властным. По обе стороны дороги толпились островитяне, выкрикивая приветствия и благословения. Изнеженная королева не так уж часто баловала подданных подобными «выходами в свет» с тех пор, как оказалась в изгнании на здешних берегах, но ныне подарила им зрелище воистину великолепное. Шутка ли — настоящая королевская процессия: тут и монархиня, и принцы, и вооруженный, искрящийся драгоценностями эскорт, и в довершение всего на заднем плане — корабль самого владыки Артура с драконьим знаменем, коему предстоит сопроводить «Орка» к большой земле.

«Орк» наконец-то поднял паруса и вырулил в пролив между королевским островом и соседним. За кормой, там, где пенилась кильватерная струя, скользил «Морской дракон»: гончий пес, неумолимо направляющий олениху и ее пятерых оленят к югу, прямехонько в сети, расставленные для них верховным королем Артуром.

Теперь, когда Оркнеи остались за кормой, а королева и ее семейство благополучно разместились на борту, капитан «Морского дракона» не видел причин торопиться: верховный король все еще находился в Бретани, так что приезд Моргаузы вполне возможно было оттянуть до возвращения Артура в Камелот. Но бывалый корабельщик благоразумно отвел на путешествие время с запасом — на случай, если корабль попадет в шторм, что и произошло очень скоро. Во время прохода через Мюир Орк — пролив Оркнейского моря, разделяющий большую землю и внешние острова, — налетели ветра едва ли не ураганной силы, расшвыряли корабли в разные стороны, и даже самые стойкие из путешественников предпочли укрыться в трюме. Непогода бушевала несколько дней, но наконец буря стихла и оркнейский корабль, лавируя против ветра, вошел в защищенное устье реки Итуны и бросил там якорь. Спустя несколько часов до той же пристани с трудом добрался «Морской дракон»; выяснилось, что оркнейцы пока еще на борту, но собираются сойти на берег и ехать в Лyгуваллиум, столицу Регеда, в гости к королю Урбгену и королеве Моргане.

Капитан «Морского дракона» отлично сознавал, что выступает скорее в роли конвоя, нежели почетного эскорта, и тем не менее не видел причин воспрепятствовать путешествию. Урбген Регедский, пусть королева его и провинилась изрядно перед братом своим Артуром, всегда оставался преданным слугой верховному королю; владыка бдительно приглядит за тем, чтобы Моргауза и ее драгоценные отпрыски никуда не делись, покуда корабельщики чинят пострадавшие от урагана корабли.

Сама Моргауза о разрешении спрашивать и не думала: она уже отправила сестре письмо, заранее упреждая о приезде. Теперь вперед выслали гонца, и наконец отряд, в сопровождении столь же надежного эскорта, как и прежде, выехал к замку короля Урбгена.

Мордреду дорога показалась чересчур короткой. Едва отряд отъехал от берега и двинулся через холмы в глубь страны, мальчик оказался в краях, доселе невиданных; ничего подобного он и вообразить себе не мог.

Сперва его потрясло обилие деревьев. На Оркнеях росли лишь чахлая ольха да береза, да колючий кустарник, истрепанный ветром, льнул к земле, укрывшись в неглубоких лощинах. А здесь деревья были повсюду, огромные и раскидистые, и вокруг каждого — свой островок тени, и туг же — целая колония кустов, и папоротников, и ползучих растений. У подножия холмов шумели густые дубравы, выше по склону их сменяли сосны, поднимаясь вплоть до основания самых головокружительных утесов. В каждом распадке между холмами теснились еще деревья: рябины, и остролист, и береза; ущелья, густо поросшие лесом, казались подвешенными на серебристых горных хребтах, точно веревки, что некогда удерживали кровлю отчего дома. Ива и ольха обрамляли каждый ручеек, а вдоль дорог, и на склонах, ограждающих вересковые пустоши, и у каждого дома, у каждого загона для овец, росли еще деревья, и еще, все одетые в красновато-коричневые, золотые и ярко-алые тона осени, оттененные черными проблесками остролиста и темным колером сосен. Вдоль дороги, по которой ехал отряд, спелые орехи падали под ноги из бахромчатых чашечек, а под серебряной осенней паутиной, точно фанаты, поблескивали поздние ежевичины. Гарет возбужденно указал на блестящую слепозмейку, уползающую в заросли, а Мордред приметил ланей, что следили за проезжающими из папоротников на опушке леса, неподвижные и пятнистые, точно дерн под их копытцами.