Мэри Стюарт - Принц и пилигрим

• Название: Принц и пилигрим
• Автор: Мэри Стюарт
• Издательство: М.: Эксмо; СПб.: Домино, 2007. — 1024 с.
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-21508-9

      Место у трона короля Артура свободно. Мудрейший из магов Британии Мерлин, предсказавший рождение Артура, государя, «наделенного величайшим могуществом, господству коего подчинятся все королевства», умер. И теперь уже никто не сможет помочь королю избежать последствий пророчества волшебника, предотвратить ту беду, что грозит государству от Мордреда, сына-бастарда Артура, рожденного единокровной сестрой легендарного правителя. И грядет недобрый День Рока. Романы Мэри Стюарт о волшебнике Мерлине и короле Артуре по праву считаются шедеврами фантастической литературы.      

---

Так шли годы. Мальчики превратились в юношей, заняли места при дворе, черные деяния Моргаузы из воспоминания об истинном происшествии превратились в легенду, а сама Моргауза по-прежнему жила за стенами Эймсбери в довольстве и холе по чести говоря, в большем довольстве, нежели в промозглой крепости Дунпелдира или в открытой всем ветрам твердыне Оркнеев. Чего Моргаузе, к вящей ее досаде, недоставало, так это власти — более ощутимой, нежели здесь, в пределах маленького, «домашнего» двора. А время текло, и, отчетливо осознав, что Эймсбери она не покинет и, более того, в миру почти забыта, королева снова втайне обратилась к магическим искусствам, убеждая себя, что именно здесь — залог влияния и подлинного могущества. Одного искусства она и впрямь не утратила; причина ли тому — травы, заботливо выращенные в монастырских садах, или заклятия, произнесенные во время сбора и приготовления, но притирания и духи Моргаузы по-прежнему заключали в себе неодолимую колдовскую силу. Красота оставалась при ней, а значит, и власть над мужчинами.

У Моргаузы были любовники. Первым стал молодой садовник, тот, что ухаживал за травами и целебными растениями для ее снадобий, — пригожий юноша, некогда лелеявший надежду вступить в монашеское братство. Королева, по сути дела, оказала ему услугу. За четыре месяца любовной связи юнец убедился, что внешний мир сулит немало радостей, от которых в шестнадцать лет невозможно отречься; когда же Моргауза отослала его прочь, наградив золотом, он уехал из монастыря, отправился в Акве-Сулис, повстречался с дочкой богатого купца и с тех пор горя не ведал. После садовника нашлись и другие; все стало куда проще, когда на Великой равнине обосновался военный гарнизон. Здесь проходили учения, а после трудов праведных боевые командиры заглядывали в Эймсбери отведать все то, что могла предложить местная таверна в отношении вина и услад. Дело окончательно упростилось, когда Ламорак, некогда доставивший мальчиков к матери, был назначен начальником гарнизона и счел своим долгом съездить в монастырь и справиться о здоровье венценосной узницы. Моргауза сама приняла его, и очень мило. Гость приехал снова, на сей раз с подарками. Не прошло и месяца, как они стали любовниками. Ламорак клялся, что полюбил свою даму с первого взгляда, и сожалел, что столько лет минуло впустую со времени их первой встречи на верховой прогулке в лесу.

Дважды за эти годы Артур останавливался поблизости, в первый раз — в гарнизоне, второй раз — в самом Эймсбери, в доме городского старосты.

В первый раз, несмотря на все старания Моргаузы, король не пожелал ее видеть и ограничился тем, что послал гонца к аббатисе и официально справился о здоровье и благополучии узницы, а к самой королеве отправил посредников — Бедуира и, по иронии судьбы, Ламорака. Второй раз король оказался в окрестностях Эймсбери спустя два года. Он предпочел бы снова заночевать в гарнизоне, но это могло бросить тень на гостеприимство городского старосты, так что Артур волей-неволей принял его приглашение. Но распорядился, чтобы, пока сам он находится в городе, Моргаузе не дозволялось выезжать за пределы монастырских стен, и королевскую волю исполнили свято. Но однажды вечером, когда Артур и полдюжины Сотоварищей ужинали с аббатом и городскими старейшинами, к дверям явились две приближенные дамы Моргаузы, в красках распространяясь о болезни узницы и жалостно умоляя короля поспешить к недужной. Королева желает лишь одного — на смертном одре услышать слова прощения, уверяли посланницы. Или, ежели брат по-прежнему гневается на нее, она молит — и по лицам дам видно было, сколь прочувствованно, — об исполнении одной-единственной предсмертной просьбы. Пусть ей дозволят в последний раз повидаться с сыновьями.

Но сыновей Лота в Эймсбери не было. Гахерис находился в составе гарнизона на Великой равнине; Гавейн и двое других остались в Камелоте. Вместе с королем в Эймсбери приехал только Мордред, единственный из пяти: теперь он повсюду следовал за отцом.

К нему-то и обратился Артур, жестом отослав женщин за пределы слышимости.

— Умирает? Думаешь, это правда?

— Три дня назад она каталась верхом.

— Да? Кто тебе сказал?

— Свинопас в буковой роще. Я остановился и расспросил его. Моргауза как-то бросила ему монетку, так что он всегда ее высматривает. Называет «пригожей королевой».

Артур нахмурился, забарабанил пальцами по столу.

— Всю неделю дул холодный ветер. Полагаю, она вполне могла простудиться. А если так… — Он помолчал. — Ну что ж, завтра я кого-нибудь пошлю. А тогда, ежели рассказ подтвердится, наверное, мне и впрямь придется съездить самому.

— А к завтрему все будет должным образом обставлено.

Король вскинул глаза на сына.

— О чем ты?

— Когда Моргауза посылала за мной в первый раз, она была одна-одинешенька в промозглой комнате, и никаких тебе удобств, — сухо пояснил Мордред. — Все в спешке снесли в соседнюю комнату: дверь приоткрылась, и я заметил.

Артур нахмурился еще суровее.

— Так ты и здесь подозреваешь притворство? Опять? Но как? Что она может сделать?

Мордред зябко повел плечами.

— Кто знает? Как сама Моргауза напоминала мне не единожды, она ведьма. Держитесь от нее подальше, сир! Или позвольте мне съездить и убедиться воочию, соответствует ли истине эта байка о смертельном недуге.

— И ты не побоишься чародейства?

— Она звала сыновей, — отозвался Мордред, — а в Эймсбери никого, кроме меня, нет.

Юноша не стал добавлять, что, хотя душа его, усилиями самой Моргаузы отравленная страхом, стремится прочь от нее, он отлично сознает, что он в безопасности. Ему суждено стать — злобный, брызжущий слюной голос до сих пор звучал у него в ушах — погибелью для своего отца. Ради этого Моргауза сохранит ему жизнь, как когда-то в детстве.

— Если вы отошлете гонца прямо сейчас, сир, и сообщите ей, что сами прибудете утром, королева не преминет подготовиться к назначенному времени — если это и впрямь уловка, — посоветовал юноша. — А я поскачу нынче же вечером.

Обсудив дело со всех сторон, король согласился и, с видимым облегчением вернувшись к гостям, отослал к Моргаузе одного из Сотоварищей с известием о том, что король увидится с ней завтра поутру.

Как и прежде, выбор короля пал на Ламорака.

У садовой стены стоял привязанный конь. Здесь парапетная плита располагалась не так высоко, а ветка старой яблони выдавила кирпичи наружу: кладка взбугрилась, растрескалась и наконец обвалилась; при известной ловкости здесь вполне возможно было перебраться с седла на другую сторону.

Ночь выдалась безлунная, но на небе мерцали звезды — видимо-невидимо, точно маргаритки на лугу.

Мордред остановился и пригляделся к коню. Белая отметина на лбу и чулок на левой передней ноге показались ему знакомыми. Он всмотрелся внимательнее: так и есть, на шлейке — серебряный вепрь Оркнеев. Чалый принадлежал Гахерису. Мордред тронул шею коня. Кожа разгоряченная и влажная…

Он постоял с минуту, размышляя про себя. Если весть о болезни Моргаузы достигла гарнизона, как оно и бывает с такими новостями, на крыльях молвы, так Гахерис, должно быть, тотчас же поскакал к королеве. А возможно, когда ему запретили сопровождать Артура и Мордреда в Эймсбери, он выехал тайно, твердо вознамерившись повидаться с матерью. И в том, и в другом случае Гахерис скрывает свои намерения, иначе вошел бы через ворота.

Не без иронии Мордред подумал о том, что в любом случае Моргауза сына не ждала, так что, пожалуй, в такую холодную ночь с удобствами еще не распрощалась.

Гахерис, несмотря на всю свою сыновнюю преданность, вынужден будет засвидетельствовать здоровье матери и прочие обстоятельства, когда Мордред возвратится к королю с докладом.

Молодой человек неслышно прошел вдоль стены к воротам.

Стражники внимательно оглядели гостя в свете фонаря и, по предъявлении королевской грамоты, пропустили внутрь.

В пределах монастырских стен царили тишина и безлюдье: здесь охрану не выставляли. С некоторых пор Моргауза и ее свита обосновались в отдельном крыле — в строении, отделяющем фруктовый сад от женской галереи. Мордред тихо миновал часовню и вошел в сводчатый коридор. В сторожке у жаровни дремала монахиня. Гость снова предъявил королевскую грамоту, был опознан и пропущен.

По обе стороны провалами в пустоту чернели арки. Трава в центре дворика в звездном свете казалась блекло-серой, звездочки-маргаритки, закрывшие на ночь венчики, терялись во мраке. Над крышами беззвучно пролетела сова и скрылась в саду. Во тьме мерцал лишь тусклый отблеск жаровни.