Мэри Стюарт - Принц и пилигрим

• Название: Принц и пилигрим
• Автор: Мэри Стюарт
• Издательство: М.: Эксмо; СПб.: Домино, 2007. — 1024 с.
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-21508-9

      Место у трона короля Артура свободно. Мудрейший из магов Британии Мерлин, предсказавший рождение Артура, государя, «наделенного величайшим могуществом, господству коего подчинятся все королевства», умер. И теперь уже никто не сможет помочь королю избежать последствий пророчества волшебника, предотвратить ту беду, что грозит государству от Мордреда, сына-бастарда Артура, рожденного единокровной сестрой легендарного правителя. И грядет недобрый День Рока. Романы Мэри Стюарт о волшебнике Мерлине и короле Артуре по праву считаются шедеврами фантастической литературы.      

---

В течение долгого пира гости то и дело выходили облегчиться, так что никто и не подумал его расспрашивать, никто не поглядел ему вслед.

Ворота были закрыты, в пределах частокола — ни души. С закатом скот, птицу и детей загнали внутрь, ужинать и спать, а теперь и мужи вместе с женами по большей части разошлись по домам. Мордред неспешно прошелся в тени частокола, собираясь с мыслями.

Нимуэ и ее суровое предсказание: «Твоя воля — ничто, твое бытие — все». Король, который много лет назад выслушал то же самое предостережение и предоставил его жестоким незримым богам…

Но честолюбивые мечты исполнятся, слава придет и к нему…

Разумеется, человек здравомыслящий не станет верить подобным прорицаниям. Так что и к пророчествам о гибели нечего прислушиваться…

Мордред поднес руку ко лбу. После дымной духоты пиршественного зала воздух казался прохладным и свежим. В голове постепенно прояснялось. Принц знал, как ему далеко до исполнения честолюбивых замыслов, тайных амбиций и желаний. Верно, пройдет немало лет, прежде чем ему или королю нужно будет опасаться происков злобных богов. И то, что Артур сделал для него много лет назад, он сделает для Артура сейчас. Позабудет о роке и станет ждать, пока будущее себя не явит.

Краем глаза Мордред заметил движение в тени высокой поленницы. Мужчина, явно из свиты Артура. Двое; нет, трое. Один из них на мгновение шагнул в отсвет отдаленного кухонного костра, и Мордред узнал Агравейна. А ведь тот вышел не просто облегчиться… Агравейн уселся на дышло порожней телеги, брошенной тут же, у поленницы, а двое его сотоварищей, склонившись совсем близко, возбужденно что-то обсуждали. С одним из них, Калумом, Мордред был знаком; второго вроде бы тоже узнал. Оба — молодые кельты, близкие друзья Агравейна и некогда — Гахериса. Когда в пути Агравейн в гневе отъехал от Мордреда, он присоединился к группе, где скакали эти двое, и до Мордреда время от времени долетали обрывки их разговора.

Сей же миг все мысли о Нимуэ и ее непостижимых звездах вылетели у него из головы. «Молодые кельты» — этот оборот за последнее время приобрел что-то вроде политической окраски — применительно к клике молодых воинов, родом по большей части из чужеземных кельтских королевств. Юнцам этим, в штыки воспринимавшим «мир верховного короля» и объединение южных областей, прискучила роль мирного законоутверждения, предписанная странствующим рыцарям. До открытой оппозиции дело покамест не доходило: молодчики не упускали случая поглумиться над «стариковским торжищем», сиречь Круглым залом, да шушукались промеж себя, и кое-какие беседы, по слухам, граничили с подстрекательством к бунту.

Как, например, пересуды о Бедуире и королеве Гвиневере, что за последние недели набрали силу, как если бы намеренно насаждались и поощрялись.

Мордред неслышно отошел подальше, так, чтобы между ним и ночными собеседниками оказался хлев. Он расхаживал взад и вперед, глядя в землю, возвращаясь мыслями к прошлому. Мозг работал ясно и четко.

Воистину, Мордред, тесно общаясь с обоими, никогда не замечал, чтобы королева словом или взглядом выделяла Бедуира из прочих, разве что как лучшего друга Артура и в присутствии мужа. И держалась с ним, если на то пошло, нарочито церемонно. Мордред и прежде иногда задумывался про себя: что за скованность ощущается порою между этими двумя, ведь они знают друг друга так долго и так близко! Нет, поправился принц, не скованность. Скорее, эти двое старательно выдерживают расстояние там, где расстоянию вроде бы и не место. Где расстояние, по сути дела, никакой роли не играет. Несколько раз Мордред подмечал, как Бедуир словно бы угадывал мысли королевы, не нуждаясь в помощи слов.

Молодой человек встряхнул головой, отгоняя подозрения. Яд, тот самый яд, к помощи которого пытался прибегнуть Агравейн. Он даже задумываться о подобном не станет. Однако кое-что сделать сможет. Нравится ему это или нет, но с братьями-оркнейцами он таки связан, а за последнее время близко сошелся с Агравейном. Если Агравейн снова к нему подступится, он выслушает до конца и выяснит, кроется ли за недовольством «молодых кельтов» нечто более серьезное, нежели извечный протест молодых против авторитета старшего поколения.

Что до сплетен касательно Бедуира и королевы, это, надо думать, тоже часть продуманной политики. Вбить клин между Артуром и его старейшим другом, доверенным регентом, что правит от королевского имени и выступает как его второе «я», — именно такую цель преследовала бы любая клика, стремящаяся ослабить власть верховного короля и подорвать его политику. И здесь тоже ему, Мордреду, должно прислушаться, и об этом тоже он предупредит короля, если осмелится. Лишь о злословии, разумеется: фактов-то нет, и правды в сплетнях о Бедуире и королеве — тоже.

Мордред яростно отогнал эту мысль, говоря себе, что исступленное негодование это подсказано лишь преданностью отцу да благодарностью прелестной леди, которая выказала столько доброты и участия одинокому мальчишке с островов.

По пути домой он держался от Агравейна как можно дальше.

Глава 8

Однако по возвращении в Камелот избегать брата и дальше стало невозможно.

Спустя какое-то время после возвращения из столицы Кердика король снова послал за Мордредом и попросил его держаться ближе к сводному брату и по возможности приглядывать за ним.

Как выяснилось, прибыли вести от Друстана, прославленного военачальника, коего Артур надеялся привлечь под свои знамена: срок его службы в Думнонии истек, и сам он, его северная крепость и его отряд обученных бойцов вскорости окажутся в распоряжении верховного короля. Сам он уже в пути: едет на север, в Каэр-Морд, дабы привести замок в боевую готовность, прежде чем лично явиться в Камелот.

— То добрые вести, — говорил Артур, — Мне нужен Каэр-Морд, и я давно на это надеялся. Но Друстан и Ламорак, в силу какого-то давнего дела чести, принесли обеты побратимства, и, более того, родной брат Ламорака, Дриан, сейчас у него на службе. Да ты и без меня все это знаешь, так? Так вот, Друстан недвусмысленно дал мне понять, что мне придется снова призвать Ламорака в Камелот.

— И вы это сделаете?

— А как я могу уклониться? Ламорак ничего дурного не совершил. Возможно, время он выбрал не лучшим образом, и, возможно, его одурачили, но, в конце концов, они были помолвлены. А даже если бы и нет, — горько проговорил король, — я последний, кому пристало осуждать Ламорака за содеянное.

— А я следующий по счету.

Во взгляде короля, обращенном к сыну, промелькнула тень улыбки, но голос звучал по-прежнему серьезно.

— Вот увидишь, что произойдет. Ламорак вернется, и тогда, ежели трое твоих старших братцев так и не образумятся, среди Сотоварищей начнется кровавая распря.

— Так Ламорак сейчас у Друстана?

— Нет. Пока нет. Но я еще не досказал тебе всего. Теперь я знаю, что он уехал в Бретань и нашел приют у Бедуирова кузена, того самого, что удерживает Бенойк от его имени. Я получил письма. В них говорится, что Ламорак покинул Бенойк и, как предполагается, отбыл на корабле в Нортумбрию. Похоже, что он знает о планах Друстана и рассчитывает присоединиться к нему в Каэр-Морде. Что такое?

— Нортумбрия, — повторил Мордред. — Милорд, мне кажется — нет, я знаю доподлинно, — что Агравейн сносится с Гахерисом, и еще у меня есть причины подозревать, что Гахерис обосновался где-то в Нортумбрии.

— Неподалеку от Каэр-Морда? — тут же насторожился Артур.

— Не знаю. Сомневаюсь. Нортумбрия большая, а Гахерис никак не может знать о приезде Ламорака.

— Разве что прослышал насчет Друстана и кое о чем догадывается, либо Агравейн сообщил ему придворные слухи, — возразил Артур. — Хорошо же. Остается только одно: вернуть твоих братцев в Камелот, где за ними возможно наблюдать и где их возможно до известной степени сдерживать. Я пошлю гонца к Гавейну с весомым предупреждением и призову его на юг. Со временем, если иного выхода не будет и если Ламорак согласится, я позволю Гавейну вызвать его на поединок — здесь и публично. Уж этого-то, верно, достанет, чтобы остудить дурную кровь! Как Гавейн примет Гахериса, это его дело; здесь я вмешиваться не вправе.

— Вы вернете Гахериса?

— Если он в Нортумбрии, а Ламорак едет в Каэр-Морд, то придется.

— Потому что лучше следить за летящей стрелой, нежели ожидать удара непонятно откуда?

На мгновение Мордред подумал было, что допустил ошибку. Король быстро вскинул глаза на сына, словно намереваясь задать вопрос. Возможно, в беседе с ним Нимуэ использовала тот же образ применительно к самому Мордреду. Но Артур ни о чем допытываться не стал. Сказал только: