Самуил Полетаев - Лёнька едет в Джаркуль

• Название: Лёнька едет в Джаркуль
• Автор: Самуил Полетаев
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Детская проза
• Год: 1970

Автор этой книги С. Полетаев не раз путешествовал по стране, бывал во многих республиках и свой рассказы понятия детям разных национальностей. Вместе с героями книги вы побываете на разных широтах нашей Родины — сёлах Средней России, на целинных землях Кустанайской области, в глухих аулах Гимринского хребта и на горных пастбищах Тянь-Шаня. Различны природа, быт, условия, в которых живут герои рассказов, но их всех объединяет любовь к прекрасной нашей Родине, неподдельный интерес друг к другу и живое тепло настоящей дружбы. Об этом и написаны рассказы.

---

В конце концов они и в самом деле пробились в автобус, уселись один другому на колени и показывали в окошко язык пассажирам, не поспевшим к отправке.

Автобус укатил, а Таня сидела и думала: насовсем они уехали или скоро вернутся? Мальчишки были какие-то дикие, опасные. Лучше бы ей не думать о них и вернуться в гостиницу, но она не уходит и неотвязно думает: приедут они обратно или нет? Мальчишки, наверно, самые отчаянные люди в поселке и самые счастливые. Они такие веселые, здоровые и сильные, они ничего на свете не боятся. И Таня, худенькая, болезненная, всем здесь чужая, завидует им.

Жарко стало невмоготу. Таня наконец решается спуститься по обрыву к реке. Покачиваясь от слабости, она осторожно переступает с камня на камень. Ноги дрожат. Гул реки, нестрашный с площади, чем ниже, тем все более грозен. Таня спускается медленно, часто останавливается и отдыхает. Река ревет, как пойманный зверь, выбрасывает длинные пенистые языки. Таня садится поодаль и смотрит на реку. До нее долетают брызги — прохладные, колючие и приятные в такую жару.

В это время к стоянке подходит автобус. Первыми из него вываливаются мальчишки. Таня рада: приехали! Из автобуса несутся крики и ругань. Мальчишки хохочут и гримасничают, пока автобус не наполняется людьми и снова не уходит.

Площадь пустеет. Теперь на их спектакль смотреть некому, и мальчишки бегут к реке. Прыгая по камням, они летят прямо на Таню, останавливаются перед ней, таращат глаза от любопытства. Лбы их морщатся от умственного усилия: кто эта девчонка? Откуда здесь? Что бы такое учудить с ней?

Таня боится шевельнуться. Они стоят друг против друга недолго, каких-нибудь три секунды, но этого достаточно, чтобы рассмотреть мальчишек. Один из них курносый и конопатый, а другой смуглый и черноволосый, с узенькими глазами, блестящими и хитрыми, как у лисы. Сразу видно: он главный разбойник, а тот, конопатый, у него в подручных.

Таня оглядывается. На автобусной станции — люди, но звать их на помощь бесполезно — все равно не услышат в грохоте реки. Она переводит взгляд с одного на другого, но зря ищет пощады у страшных разбойников здешних мест. Они переглядываются и усмехаются. И тогда, в отчаянии, она идет прямо на мальчишек, и те, растерявшись от неожиданности, дают ей спокойно пройти. Правильно, Таня, молодец! Так и надо, чего их бояться! Если бы Таня и дальше спокойно пошла, ничего бы не случилось. Но зачем же она бросилась бежать?

Эта ее ошибка сразу возвращает разбойникам смелость. Они устремляются за ней, сдергивают панамку, прыгают и рычат. Таня мечется, но мальчишки всюду загораживают ей дорогу, будто их не двое, а целая сотня.

И тогда, задохнувшись от страха, Таня бежит навстречу автобусу, свернувшему с моста. Она бежит, видя перед собой продолговатое синее тело с тупой, добродушной, глазастой мордой. Автобус надвигается на нее и только в последнее мгновение с яростным скрежетом останавливается. А девочка спотыкается и падает на мостовую…

К толпе, обступившей девочку, подбегает долговязый человек в соломенной шляпе. Он расталкивает всех, опускается возле девочки на колени, а потом поднимается, держа ее на руках, и люди расступаются перед ним. Темной струйкой стекает пот с его виска, на худой шее дергается выпуклый кадык — то ли он ругается, то ли сдерживает рыдания.

Толпа на площади рассеивается, автобус подкатывает к остановке, а мальчишки пробираются садами, с испугом наблюдая за мужчиной в соломенной шляпе и девочкой, пока те не скрываются в гостинице.

…В тот же день Таню навещает доктор. Он говорит, что у девочки шок и ей нужен покой. Он делает ей перевязку — аккуратную такую, по самые брови, шапочку на голове.

— Слыхал, что сказал доктор? Покой! А какой ей тут покой, в гостинице? Разве ей тут будет покой? Ладно, я за ней сама посмотрю.

Это тетушка Айгерим, гостиничный администратор. Она ругает за что-то отца, даже кричит на него, а к вечеру забирает девочку к себе, в свой флигелек, который находится в гостиничном дворе, за оградой, обсаженной густой акацией.

Таня всю ночь бредит, зовет отца. Айгерим меняет компрессы, гладит тонкую горячую руку девочки и что-то ласково бормочет, мешая русские слова с казахскими. Когда девочка успокаивается, Айгерим на цыпочках отходит, гасит свет и, вздыхая, укладывается на узком диване у окна.

А в гостинице всю ночь не спит отец. Он выходит на крыльцо, кит, бродит по двору, поглядывая на окошко во флигеле, и когда в нем зажигается свет, стоит не дыша за акацией. Отходит, когда свет гаснет.

Наутро Таня чувствует себя лучше, и Айгерим, грузная Айгерим, то и дело бегает из гостиницы во флигелек, возится на кухне: готовит разные вкусные блюда, потому что, слава богу, есть кого кормить. Илья сидит на диване, сложив руки на коленях, смотрит на дочку. Она лежит на широкой хозяйкиной постели в стеклянном фонарике, отгороженном от гостиной старой выцветшей занавеской.

— Что, делать тебе нечего? — ворчит на него Айгерим. — Иди по своим делам, мы без помощников обойдемся…

Илья виновато улыбается — заботы на чужих людей свалил, покряхтывает для порядка, приносит воды (хоть какая-то помощь) и уезжает в район.

Вот уже с неделю как он ездит по окрестным поселкам, ищет работу и дом для покупки. Он и механик, и слесарь, и шофер — в общем, мастер на все руки, да только не находит пока того, что хочется: то работа есть, зато дом не по цене, то дом подходящий, но работы по специальности нет.

Приезжает он расстроенный, заходит во флигель. Таня все еще лежит в постели, но не скучает: раскатывает на дощечке тесто, помогает Айгерим готовить на завтра обед.

— Ну, как вы тут? — спрашивает он.

— За нас не волнуйся, мы всегда себе дело найдем.

Илья усмехается, курит, толкует о том о сем и уходит к себе в гостиницу. Айгерим не тяготит ее новая забота, с девочкой она отдыхает. Любит она влезать в жизнь временных постояльцев. Кому постирает, кого-то выручает хлебом или чаем, а кому даст добрый совет, да вот беда: привяжется к человеку, а его и нет — уедет. Много их носится по стране, нигде не задерживается летучий народ, а тут ей бог послал прочных постояльцев, да и полюбила она девчонку.

В следующий раз возвращается Илья дня через три, заходит во флигелек и засиживается допоздна. Таня почти выздоровела, дома ее нет.

— Бегает где-то. Что ты все в окошко смотришь? — ворчит Айгерим. — У тебя свой дела, у нее — свой…

А Илья не может успокоиться. Про змей там разных, про скорпионов расспрашивает: не водятся ли, дескать, в здешних местах?

— Что тебе здесь, зверинец какой? — возмущается Айгерим. — Мало ли что где водится! Из-за этого девчонке бегать нельзя? В горах у нас волки есть, так что из этого?

Илья стыдится пустой своей мнительности и переводит разговор на другое — жалуется на маету, на то, что расплываются деньги, вспоминает заполярный город, откуда приехал, покойницу жену.

— Вторая она у меня. Первая-то с сыном в войну под бомбежку попала. А эта вышла за меня замуж совсем девчонкой. Думал, куда я ей, старый пень, а вышло видишь как: сам ее похоронил. — И, оглядевшись, словно Таня могла быть поблизости и слышать его, добавляет тихо: — Дочка, видать, в мать уродилась — слабая. Витаминов нет в организме. А какие витамины на Севере? Вот и решили сюда податься.

Таня пришла в полночь, пластырь на лбу красуется, да еще стоит, негодная, в дверях, аукает кому-то, а ей в ответ тоже кто-то аукает. Замечает отца и, не очень смущаясь, раздевается, хватает яблоко со стола и прыгает в постель. Видно, много ей Айгерим позволяет, большую волю дает. Илья хочет дочку отчитать, да неловко при хозяйке.

В следующий раз он опять возвращается из района ни с чем. Только и успокаивается, увидев Таню в постели. Лицо ее покрыто теплым загаром, она поправилась, глаза живо поблескивают — видно, хорошо ей здесь.

Илья долго отказывается от предложения Айгерим поужинать, но все же садится. Ест много и конфузится. Айгерим словно и не замечает его жадности в еде, все подкладывает. Поев, Илья закуривает и начинает бередить себя печальными разговорами. Время идет к сентябрю, надо записывать дочку в школу, а они все еще как на вокзале. И не легче от того, что в гостинице немало таких же искателей счастья, как и он, — переселенцев, сезонников, приехавших из разных концов страны.

— Дернул нечистый счастья у вас тут искать, — вздыхает он. — А где оно есть? Где оно есть, это счастье, я тебя спрашиваю?

Таня спит в своем фонарике, а он все рассказывает о своих странствиях, о войне, унесшей первую его семью, о коротком счастье с Марусей. Она, Маруся, словно бы чуяла, что недолго проживет: когда в больнице лежала, просила его, как умрет, отвезти дочку к теплу. И вот они приехали, а толку что?

— Мотаюсь по свету, словно воздушный шарик. Куда его унесет?