Марк Поповский - Русские мужики рассказывают

• Название: Русские мужики рассказывают
• Автор: Марк Поповский
• Жанр: Русская классическая проза

---

Свою миссию толстовцы видели прежде всего в том, чтобы защитить российского гражданина от социалистических экспериментов, в самой сути которых таится презрение к человеку, к личности (Академик физиолог Иван Петрович Павлов, не будучи толстовцем, точно сформулировал эту же мысль в терминах своей науки: "Если то, что делают большевики с Россией, есть эксперимент, то для таких опытов я пожалел бы дать даже лягушку". (Лекция перед студентами Военно-Медицинской Академии в 1918 г. Цит по автобиографии проф. Бабкина. Чикаго, 1951.)) Они не принимали деления общества на классы и не соглашались с идеей большевиков о том, что личность имеет смысл и значение, только если она принадлежит к большинству, к классу угнетаемых. Секретарь Л.Толстого Н.Н.Гусев в статье "За кого бы был Лев Толстой" писал в разгар Гражданской войны, что Лев Николаевич, буде он жил в эпоху братоубийственной войны, не стоял бы ни на стороне красных, ни на стороне белых, но обличал бы насилие обеих сторон . ("Голос Толстого и Единение", №12, 1919. Николай Гусев. "За кого бы был Л.Толстой".). Надо ли говорить, что большевистское руководство с раздражением реагировало на подобные высказывания и постоянно закрывало толстовские издания. Впрочем, в пределах столицы в те неустойчивые для них времена власти предпочитали действовать увещевающим словом.

Начиная с декабря 1919 года по август 1920 между наркомом просвещения старым большевиком А.В.Луначарским и толстовцами, а также деятелями различных культов состоялось несколько диспутов. Дебаты происходили в большом зале Политехнического музея и собирали тысячные аудитории. В первый вечер нарком Луначарский сделал доклад, в котором объяснил точку зрения своей партии на религию. В качестве вывода он заявил, что благодетелем человечества является не Христос, а большевики как авангард рабочего класса. Спустя два месяца, 5 марта 1920 года, состоялась дискуссия, в которой кроме Луначарского принимали участие поэт-символист Вячеслав Иванов, еврейский рабби и православный священник. От толстовцев выступил В.Булгаков. Среди прочего Булгаков обратил внимание аудитории на то, что Луначарский, в силу малой своей подготовленности, не различает между собой таких понятий, как вера, религия и церковь. Для большевика Бог таков, каким его представляет православная церковь. Между тем, все растущее количество сект показывает, что образ Божий в сознании людей чрезвычайно разнообразен. Соответственно различны формы веры, различен и тот смысл, который люди, верящие по-разному, вкладывают в свою веру. Призывая народ к безверию, следовало бы прежде всего понимать, от чего именно отвращаешь людей.

В дальнейших диспутах с большевиками Валентин Булгаков и Владимир Чертков занимали наиболее непримиримую позицию. Во время встречи 7 августа 1920 года В.Чертков прямо заявил, что большевистские вожди в России надругались над самым высоким чувством народа, над его верой в Бога; отсюда проистекает недоверие народа к большевизму. Несмотря на то, что Луначарский считался наиболее интеллектуальной личностью среди большевиков, и ему ассистировали такие специалисты по проблеме атеизма, как Емельян Ярославский (будущий глава советского антирелигиозного ведомства) и профессор Рейснер, публика отмечала, что позиция толстовцев аргументирована более солидно. Толстовские ораторы показали себя людьми более образованными и просто более умными, нежели их оппоненты и даже их союзники.

Высшего накала дебаты достигли на двух последних вечерах в Политехническом музее 18 и 26 августа 1920 года. В докладе, который он озаглавил "Лев Толстой и Карл Маркс", Валентин Булгаков заявил, что всякий социализм, который обещает рай на земле, есть лишенная всякого смысла фантазия. Человеческие инстинкты не меняются от того, что в стране возникают новые формы власти. В социалистическом государстве, как и во всяком другом, основанном на насилии, не исчезнут ни корысть, ни собственничество, ни ненависть. Революция, которая сосредоточена только на внешних, экономических аспектах жизни, будет вливать новое вино в старые мехи. Обновить человека изнутри может только революция умственная, революция духа (В.Ф.Булгаков. "Лев Толстой и Карл Маркс" в кн. "Лев Толстой и современность". Стр. 55-66.).

Луначарский продолжал, однако, утверждать, что инстинкты и чувства зависят от социаль-ного положения человека. Освобожденные от капиталистической экплуатации, граждане новой России обновятся умственно и духовно и построят новое общество.

Но пока в столичных залах антирелигиозные ораторы и ораторы религиозные оттачивали друг против друга свои доводы, в российской глуши вопрос о толстовцах решался совсем по-другому. Надо заметить, что Октябрьская революция и Гражданская война сильно изредили ряды толстовцев-интеллигентов. Многие из них погибли от голода, на фронтах, а также в результате всякого рода репрессий, часть эмигрировала. Некоторые вступили в коммунистичес-кую партию, но основная масса, опасаясь арестов и преследований, стала скрывать свои религиозные симпатии. Зато в начале 20-х годов все больше становилось в России толстовцев из крестьян. Призыв Толстого жить на земле, жить простой трудовой жизнью крестьян вовсе не затруднял. То была их естественная жизнь. Возможность организовывать коммуны, возмож-ность, которую открыла для них в первые годы советская власть, также отвечала их надеждам и полностью соответствовала их религиозным и общественным устремлениям. У толстовцев-крестьян после революции в октябре возникло ощущение, что для них настали светлые времена. Впрочем, уверенность эту сохраняли они не слишком долго.

...Хотя судьба крестьян-толстовцев в СССР относится к строго охраняемым государст-венным тайнам и официальные материалы о них находятся за семью замками, мне удалось добыть документы, которые с абсолютной достоверностью сообщают, что именно происходило с этой группой верующих в первые советские годы. В 1977 году уроженец деревни Драгуны Смоленской губернии Иван Яковлевич Драгуновский, живущий ныне в Киргизии, прислал мне в Москву большой машинописный том: жизнеописание своего отца Якова Дементьевича Драгуновского (1886-1938). Составленная Драгуновским-сыном биография особенно интересна многочисленными документами, которые составитель включил в нее, использовав семейный архив. Это прежде всего письма крестьян 20-х и 30-х годов к своим родственникам и единомышленникам, а также автобиографические и публицистические записки самого Якова Дементьевича. Записки эти поражают абсолютной искренностью и страстностью автора, его желанием донести до потомства духовный мир своей недюжинной натуры. Именно Яков Драгуновский организовал в декабре 1919 года в своей деревне Общество Истинной Свободы. Причины, побудившие его приобщиться к толстовству, он описывает следующим образом.

"1917 год. Революция. Радостное возбуждение, от которого я плачу... Я дома (Драгуновский после ранения на фронте не пожелал служить в царской армии и попал в дисциплинарный батальон - МЛ.). Меня радует отобрание земли у попов и помещиков. Принимаю участие в выборах в Учредительное собрание и земство... Но по-прежнему нет мира: то белые, то красные грабят мирных крестьян... Я все больше и сильнее чувствую необходимость активного участия в строительстве новой жизни... Меня избирают в волисполком, заместителем председателя, назначают в финотдел и в военкомат (Волисполком - волостной исполнительный комитет, высший орган исполнительной власти в данном районе (волости); финотдел - отдел волиспол-кома, ведающий финансами; военкомат военный комиссариат.) На всех этих работах я чувствую сильное противоречие в моей душе... Вижу, что, служа у власти, я участвую в насилии. Недоволен собой, что живу и делаю не так, как думаю. Дома, со своими семейными, я груб и иногда жесток... Я не в меру требователен к другим и всегда хотел, чтобы мои дети и жена исполняли то, что я хочу... Я стал думать, что я должен примкнуть к какой-нибудь мирной, разумной организации... Услышал, что в 30-ти верстах от нашей деревни есть толстовцы, братья Пыриковы, с которыми я вскоре познакомился и почувствовал духовное родство. У них я приобрел брошюры Толстого и навсегда перестал есть мясо...

С большой радостью я оставил свою кипучую деятельность в волисполкоме и сменил ее на радостную, родственную моей душе деятельность, на чтение книг Толстого, на беседы с друзьями и уже смело отказался от звания "военный". Стал часто ездить в Смоленск и оттуда привозить пудами книги и к осени 1919 года у меня уже была большая библиотека".

Крестьяне, члены организованного Яковом Драгуновским Общества Истинной Свободы, в соответствии с учением Льва Толстого, стали отказываться от военной службы. Советские власти ответили на это террором. Среди первых арестованных был двоюродный брат Якова Драгуновского Семен. Сохранилось последнее письмо этого молодого толстовца, выброшенное им из окна камеры смертников: