Майк Эшли - Волшебники

• Название: Волшебники
• Автор: Майк Эшли
• Издательство: Фантастика
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-91377-024-0

Российское издание антологии Майка Эшли 2004 года.

В новой антологии серии «Лучшее» на этот раз собраны рассказы о волшебниках, принадлежащие перу таких мастеров, как Том Холт, Майкл Муркок, Урсула Ле Гуин, Дуг Хорниг и других талантливых авторов. Многие рассказы публикуются впервые, некоторые написаны специально для этого сборника.

Магия принимает разные обличья. В этой антологии вы встретите ведьм, колдунов, чернокнижников, заклинателей. Есть даже маги-компьютерщики. Они могут повелевать человеческими чувствами и судьбами, драконами и природными стихиями.

Все они очень разные, только вот добрых волшебников среди них немного.

Магия, волшебство дают своим обладателям почти неограниченную власть. Такая власть — слишком большое искушение, чтобы удержаться в рамках человеческой морали и не сотворить какую-нибудь пакость под плохое настроение. Или подправить окружающую действительность в соответствии со своими (зачастую весьма оригинальными) представлениями о добре и зле. Видимо, поэтому большинство волшебников — не самые приятные в общении люди. А иногда они вообще не люди.

---

Эбботт не понял, что заставило его это сделать, — одно из тех машинальных движений, когда тело, кажется, само решает, как ему поступить, — но он положил руку на сердце и крепко прижал. Долгое время не было ничего… А потом глубокий, одинокий удар ткнулся в ладонь. И снова тишина.

Пол нащупал пульс. Только прождав несколько минут, он был вознагражден единственным всполохом под пальцами, прижатыми к запястью.

Вот оно что: время замедлено. Вот как поезду удается поддерживать даже свое нынешнее разбитое состояние, странствуя по…

космосу? измерениям? небесам?

когда он давно уже должен был развалиться хлопьями ржавчины.

Когда Эбботт протискивался сквозь дверной проем на вторую площадку между вагонами, его объяло ощущение беды, жестокой реальности того, что даже поезд — артефакт, похоже существующий с начала времен, — не может уберечься от разрушения. Однажды он все равно развалится, независимо от того, насколько счастливой будет его судьба сегодня.

А когда сломается, то остановится.

А когда поезд остановится, ничто не сможет разнять двух существ, сражающихся в последнем вагоне.

И тогда…

Пол пролез сквозь проем и переступил на следующую площадку.

Все вагоны походили на первый — усыпанные тканью, деревом и грязью; куски металла и стекла валялись на полу. Где-то в середине пятого человек оглянулся и увидел свои следы в пыли веков, а повернувшись обратно, встал лицом к лицу с пустотой. Все было так, как повелось с… С каких пор? Что существовало до того, как поезд отправился в свое путешествие? Где тогда обитали Надежда и Отчаяние?

Состав выгнулся дугой, и Эбботт полетел вперед, раскинув руки. Он ударился левым плечом об пол и скользнул в дальний угол, рядом с дверью. Осколки стекла давным-давно разбившегося фонаря впились ему в лицо и шею, но боль оказалась несильной и недолгой.

Пол поднялся на ноги, отряхнулся и согнул колени, как будто управляя доской для серфинга, чтобы смягчить возможные рывки и смены направления.

Когда Эбботт вышел из двери на площадку, то лицом к лицу столкнулся с последним вагоном — тем, что был гораздо шире остальных.

Изнутри раздался оглушительный грохот.

О стенки вагона что-то ударялось. Эбботту даже показалось, что выглядевшие толстыми планки затряслись раз или два, а потом грохот вроде бы поутих.

Сейчас или никогда.

Он поглубже натянул бейсболку и, ухватившись за поручень, шагнул через провал над толстыми связующими тросами, навечно приковавшими последний вагон к составу.

По обе стороны проносились поля, здания, стены, какие-то дома; ветер трепал его волосы и пальто, играя с ним, как с воздушным змеем. Но Пол продолжал смотреть вперед.

На стене впереди виднелась ручка, утопленная в двери.

Эбботт ухватился за нее, отвел на себя и толкнул дверь вперед.

Она открылась навстречу грому.

Это было место теней, место тьмы, освещенное лишь тонкими лучами. Они пробивались сквозь сотни тысяч трещин и крохотных отверстий, усеивавших деревянные стены.

Звук оглушал.

Это было стадо динозавров, несущихся по юрским равнинам.

Бесконечный электрический шторм, питающий солнце.

Звук битвы, беспредельного сражения между неутомимыми воинствами на залитом кровью поле — настолько большом, что солнце на нем никогда не заходит, ибо армии огромны и разместились на всех часовых поясах.

Внутри было все это — и гораздо, гораздо большее.

Две фигуры, казалось, сплелись друг с другом.

Одна схватила противника за талию и шею.

Другая, с одной рукой, зажатой в хватке врага, сомкнула вторую на горле соперника, пригибая его к себе, вытягивая, словно бороду индюка. С каждым шагом она отступала назад, влекомая рукой противника, и оба существа спотыкались, раскачивались, бесшумно борясь за опору, пытаясь зацепиться хоть за какую-нибудь трещинку в полу. От постоянного топтания он превратился в нечто похожее на мутный мрамор, уже мало чем напоминая дерево, из которого был сделан.

Эбботт украдкой зашел в вагон и какое-то время не хотел закрывать дверь, боясь, что останется здесь навсегда, попадется под ноги левиафанам, буйствующим в помещении. А потом он увидел ручку на внутренней стороне двери, ухватился за нее, повернул, посмотрел на косяк: язычок замка исправно ходил туда-сюда. Пол нахмурился.

Почему они не выбрались из поезда?

После чего слова старика

…для них ничего не имеет значения… Боже, думаю, они не остановятся и не сойдут с поезда, даже если смогут

пришли ему в голову.

Это был ответ на вопрос «почему?».

Надежда и Отчаяние жили только для того, чтобы драться. Драться друг с другом и победить. Наблюдая, как создания, пошатываясь, ходят по вагону, Эбботт подумал, что, возможно, даже этот вывод не слишком точен. Скорее всего смысл имела только борьба, и даже если один из противников потерпит поражение, это станет пирровой победой для другого.

— Эй! — Пол принялся размахивать руками, как будто собирался взлететь. — Эй, остановитесь, хорошо?

Создания улетели в одну сторону, когда поезд в очередной раз дернулся, но хватки не ослабили. Эбботт схватился за ручку, не отпуская ее, бросился вперед и свернул в сторону. Его ноги зацепились одна за другую, и он ударился о стену возле открытой двери.

А внешний мир смотрел на них, смотрел во все глаза.

Свет рванулся внутрь вагона, ярко озарив хаос, в котором так долго существовали эти два создания. И удача повернулась так — хотя Эбботт и не считал удачу хоть каким-то образом причастной к этому, — что мир застиг обоих противников, когда те стояли к двери боком. Лучи облили их тела, пронзили до мышц и костей.

Они повернулись как одно целое, прекратив драться на бесконечно малую долю секунды. На их лицах отразилось странное противоречие чувств и желаний — одновременно ужасное и нежное, заметное даже в абсолютно одинаковых складках безволосых бровей.

Ни секунды не сомневаясь, Эбботт встал на ноги и бросился на них.

Он закричал.

Создания, казалось, нахмурились. От изумления? Страха? Это не имело значения. На какое-то мгновение они ослабили хватку.

Эбботт ударил одно существо справа и скользнул ко второму. Пальто развевалось за плечами, как плащ ангела-мстителя или какого-то создания ночи, супергероя, о которых Пол любил читать в комиксах в те времена, когда все было проще.

Жизнь была проще?

Так давно.

И когда он ударил их, поезд остановился. Затем опять пошел, развернулся… Колеса визжали и шипели, гудок паровоза ревел, наполняя мир шумом.

Противники зашатались, поскользнулись и упали, выпустив друг друга.

Один из них с трудом поднялся на колени. Другой, лежа на боку, выбросил вперед руку, стремясь ухватить врага.

На их лицах не было эмоций.

Они делали это просто потому, что не могли иначе: в борьбе заключалась их сущность. Ни ненависти, ни страха, ни разума.

Поезд завертелся.

Эбботт покатился по полу к дальнему концу вагона.

Дверь со стуком захлопнулась, и все вокруг опять погрузилось в сумрак.

Теперь состав развернулся в другую сторону, набрал скорость, практически остановился на путях — если и существовали для него какие-то пути — и вновь рванулся в совершенно противоположном направлении.

Существ разметало по вагону, одно отбросило к боковой стене, а другое уже поднималось на ноги у двери.

Ноги Эбботта заскользили, и он сел.

Зато оба создания поднялись. Они описывали широкие круги, раскинув руки, согнув колени, готовясь к прыжку…

Эбботт полз вдоль боковой стены к выходу, когда поезд опасно накренился и тело одного из противников врезалось в стену прямо рядом с плечом Пола.

Не заметив его, существо развернулось, попыталось ухватить соперника, но состав дернулся вновь, отправив гиганта в дальний конец вагона. Противник уже поднялся, упираясь коленями и руками в пол, но и он от рывка опрокинулся на спину.

Эбботт полуползком добрался до двери.

Позади него гром стих.

Осталась только тишина намерения.

Буря миновала. Сейчас.

Он повернул ручку, выбрался на крохотную площадку и закрыл за собой дверь.

Они ехали по полям.

Море кукурузы волновалось в лучах вечернего солнца.

Небо над головой сверкало чистой синевой.

Эбботт мельком заметил дорожный знак, прежде чем тот улетел на задворки памяти. Пол уже видел его.

Воздух, ударяющий Полу в лицо, отдавал привкусом сахарной ваты.

Эбботт встал на ноги и посмотрел вверх.

И тут в маленькой кабине паровоза старик повернул колесо или нажал на одну из педалей, а может, поезд просто на что-то наткнулся, но Эбботт выпустил поручень из рук.

Он пролетел в воздухе, упал между колес; последний вагон с его вечными противниками пронесся над ним, весь, а Пол все летел…