Борис Рыбаков - Геродотова Скифия. Историко-географический анализ

• Название: Геродотова Скифия. Историко-географический анализ
• Автор: Борис Рыбаков
• Жанр: История
• Год: 1979

В книге анализируются данные греческого географа и историка Геродота (V в. до н. э.) о племенах, живших в Восточной Европе в I тысячелетии до н. э.

На основе новейших археологических данных известный советский ученый академик Б. А. Рыбаков подтверждает достоверность сообщений Геродота или их пересматривает, устанавливает маршрут путешествия греческого географа, раскрывает содержание легенд, записанных Геродотом, восстанавливает маршрут похода Дария Гистаспа в Скифию.

На основе новейших археологических открытий составлена этногеографическая карта Скифии.

---

Нетрудно заметить, что два из них (Каркинитида и Кремны) лежат на пути персидских войск в походе 512 г., когда Дария заманивали в глубь Скифии вдоль Меотиды. Именно это и могло заинтересовать историка, знакомившегося со Скифией.

Каркинитида находилась близ устья Гипакириса, впадавшего в сохранивший свое название Каркинитский залив. Сам по себе этот городок едва ли представлял интерес для Геродота, но то, что он упомянул его, упомянул третьестепенную р. Гипакирис, может наталкивать на мысль, что, осматривая такие интересные окрестности Ольвии, как Ахиллов Бег, историк мог доплыть и до Каркинитского залива.

Для нас значительно важнее установить, плавал ли Геродот по Черному морю за пределы окрестностей Ольвии? Упоминание Порфмия и Кремн само по себе ничего не доказывает. В нашем распоряжении есть признаки того, что Геродот знал Боспор Киммерийский:

«…весь Боспор Киммерийский замерзает, так что скифы, живущие по сю сторону рва, идут в поход по льду и на повозках переезжают на ту сторону в землю синдов» (§ 23).

Этих данных недостаточно для утверждения, что Геродот видел своими глазами Боспор Киммерийский, хотя в его рассказе есть подробности, говорящие о знакомстве историка с северной зимой: он видел снег (и развеял легенду о «перьях»), он знал, что зимой здесь не бывает гроз и дождей и что зимой «не сделаешь грязи, пролив воду на землю» (§ 28).

В нашем распоряжении есть более веское доказательство продвижения Геродота восточнее Ольвии. Свой рассказ о географии Скифии Геродот начинает с северо-западного побережья Понта, с дельты Дуная:

«Начиная от Истра я буду описывать, с целью измерения, приморскую часть собственно Скифской земли» (§ 99).

В своем описании Геродот ведет читателя далее на восток к Крыму. Описывая Таврику, Геродот пропускает всю северо-западную низменную часть Крымского полуострова и очень точно описывает все юго-западное побережье, заселенное до «Херсонеса Скалистого» таврами, а далее на восток — скифами. Под Скалистым Херсонесом следует, очевидно, понимать мыс Меганом за Судаком (иначе — Чобан-Басты), где высота скалистых берегов достигает 669–771 м. При этом Геродот дает два драгоценнейших для нас географических сопоставления, на которые не было обращено достаточного внимания: во-первых, он сопоставляет южный гористый отрог Крымского полуострова, заселенный таврами, с частью Аттики, а, во-вторых, уточняя свои сравнения, привлекает Апулийский полуостров в Италии (каблук «итальянского сапога»). В Аттике Геродот отделяет небольшую южную часть полуострова, завершающуюся мысом Сунионом (от Анафлиста на западе до Форики на востоке). Береговая линия от любого из этих пунктов до Суниона — около 10 км. Чувствуя, что это сравнение нечетко обрисовывает Крым, Геродот оговаривается:

«Я сравниваю это, насколько можно сравнивать малое с великим» (§ 99).

Малое здесь — часть Аттики в 10 км, а великое — горный Крым с береговой линией от Фороса на юге до Феодосии — около 130 км. Далее у Геродота идет текст, не оставляющий сомнений в том, что он сопоставлял именно побережья с точки зрения мореплавателя:

«Тому же, кто не плавал мимо этого мыса Аттики, я разъясню на другом примере».

«Другой пример» рассчитан на друзей Геродота, живущих в Фуриях, новопостроенной колонии в Тарентском заливе:

«Тавры обитают в этой части Скифии так, как если бы в Япигии другое племя, а не япиги отрезало бы для себя землю от гавани Брентесия (совр. Бриндизи) до Тарента и населяло бы полуостров. Кроме этих двух стран, я мог бы назвать еще много других, на которые похожа Таврия» (§ 99).

Сопоставление Таврии с Япигией (совр. Италия)

Второй пример Геродота поразительно точен: побережье от Тарента до мыса Япигио-на равно 130 км. Таким образом, из словесного сопоставления Геродота мы получаем при помощи современных карт следующий цифровой материал:

Побережье тавров 130 км

Побережье япигов 130 км

Точному знанию Геродотом протяженности Калабрии (Апулии) мы не должны удивляться, т. к. в 443 г. Геродот принимал участие в постройке Фурий, находящихся на берегу того же самого Тарентского залива. Геродот жил в Фуриях, там, по мнению исследователей, писал свою «Историю» и по одному из преданий там и умер[66]. Ему, вероятно, много раз приходилось плавать по заливу от Тарента до Япигиона, и он хорошо знал протяженность этого полуострова. Сравнение таврского берега Крыма с полуостровом в Италии оказалось совершенно точным.

Если Геродот мог с такой точностью определить протяженность таврского побережья, то мы вправе думать, что он проплыл вдоль этого берега и тем методом измерения морей при помощи скорости корабля, которым он сам мерил Геллеспонт и Боспор Фракийский (§§ 85, 86), определил и здесь интересующее его пространство. Недаром он писал, что «будет описывать с целью измерения». Еще больше в личном ознакомлении убеждает последующий текст, описывающий земли, лежащие восточнее таврских гор:

«За таврами опять живут скифы частично дальше на восток на морском побережье, а частью на западе Киммерийского Боспора и озера Меотиды» (§ 100).

Обратимся для проверки к нашим вспомогательным материалам. Карта ландшафтных зон подтверждает, что сразу за Феодосией кончаются горные области и до самого Керченского пролива идет ковыльная степь. Археологическая карта дает нам от Фороса до Меганома и почти до Феодосии таврские селища[67], а далее на восток, на степном побережье Керченского полуострова, действительно идут скифские памятники, возглавленные знаменитым курганом Куль-Оба.

Точность описания Геродотом всего юго-восточного побережья Крыма и Керченского полуострова удостоверена, во-первых, правильным определением протяженности таврского горного побережья, уподобленного италийской Япигии, а во-вторых, вполне достоверным размещением скифов как на морском побережье восточнее тавров, так и на западном берегу пролива. По всей вероятности, Геродот плыл из Ольвии в Каркинитиду, а оттуда — на южную оконечность Тавриды, например на маяк Форос (это объясняет невнимание к северо-западному берегу), а затем проплыл вдоль всего юго-восточного побережья до самого Боспора Киммерийского, отметив по пути как рубеж между таврами и скифами «Херсонес Скалистый».

Помимо географической точности опытного мореплавателя, мы располагаем для этого отрезка морского пути Геродота также и его личными впечатлениями. Повествуя об обычаях крымских тавров (§ 103), Геродот говорит, что они отрубают головы врагам и уносят к себе домой, а «потом натыкают на длинный шест очень высоко над домом, большею частью даже над дымоходом…» Эта фраза производит впечатление рассказа очевидца, наблюдавшего такие черепа на шестах на разной высоте от дома. Для того чтобы разглядеть высокие шесты с черепами на них, вздымающиеся над дымоходами, не обязательно было высаживаться в разбойничьей земле тавров — это зрелище можно было наблюдать с корабля, проплывавшего мимо этих страшных мест. Таврские поселения располагались на склонах, обращенных к морю, и были хорошо видны мореплавателям.

Проплыв мимо таврского побережья и измерив его протяженность, Геродот ознакомился с Керченским полуостровом, проплыл вдоль Боспора Киммерийского и упомянул самый северный пункт на проливе — городок Порфмий («Переправа»), находящийся у входа в Меотиду. Напротив Порфмия, на северном, «европейском» берегу Меотиды находились Кремны, близ которых у р. Оар Дарий Гистасп начал строить свой укрепленный район, покинутый им как только он осознал полную безнадежность стратегической ситуации:

«Пришедши в пустыню, Дарий приостановил поход и расположился с войском у реки Оара, затем воздвиг восемь больших укреплений на равном расстоянии одно от другого, приблизительно стадий на 60.

Остатки этих укреплений уцелели до моего времени» (§ 124).

В последний раз мы ощущаем здесь «эффект присутствия» Геродота в описываемых им местах. Геродот знает небольшую речку Оар (Корсак?), на которой персидское войско строило укрепления, знает соседнюю тоже незначительную речку Лик (Обиточную?), знает пустыню, действительно подступавшую к самому морю. В этой степи «в поле безводном» потерпело поражение войско Игоря в 1185 г.; на картах XVIII в. пространство на север от Азовского моря называлось точно так же: «Deserte sans eaux».

Геродот знал размеры укреплений и, что особенно важно, отметил приблизительность указанной им цифры. 60 стадий — величина значительная (10 км 950 м) и измерять ее совершенно точно не было надобности. Укрепления не были завершены: