Фабрицио Кальви - Повседневная жизнь итальянской мафии

• Название: Повседневная жизнь итальянской мафии
• Автор: Фабрицио Кальви
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: История
• Год: 2000
• ISBN: 5-235-02370-6

Сегодня никому не приходит в голову представлять мафию как стихийно возникшую группу благородных разбойников, гордо бросающих вызов обществу, неспособному защитить их от ударов судьбы. Но все же слишком часто мафиози становятся героями книг, фильмов, а детям во многих странах, в том числе в России, родители покупают в магазине игрушек настольную игру «Мафия». Автор книги Фабрицио Кальви — французский журналист, много лет изучавший историю и собиравший документальный материал на родине мафии — Сицилии. Ф. Кальви пытается проникнуть в святая святых этой тайной преступной организации и рассказать о тех обычаях и законах, по которым строятся ее повседневная жизнь и деятельность ее «семей»: как посвящают в члены мафии, как делится между кланами территория, из-за чего вспыхивают войны, кто и как разделывается с неугодными. Книга снабжена хронологией событий, связанных с деятельностью мафии на Сицилии с 1950 по 1985 год.

---

Человек слова и дела

Томмазо Бускетта всегда имел при себе маленькую ампулу с ядом, он говорил, что ампула была нужна ему на случай, если он попадет в руки врагов, таких же жестоких, как «люди чести» из «семьи» Корлеоне или Чакулли. Похоже, что ему не стоило труда сохранить яд во время ареста, поскольку, по его словам, его даже не обыскали. К несчастью для Бускетты, стрихнин не успел сделать свое дело. Через несколько часов яд полностью вывели из его организма, а спустя еще три дня Томмазо Бускетту вновь привезли в аэропорт, чтобы посадить в самолет, совершавший обычный рейс из Рио-де-Жанейро в Рим.

И если автор позволил себе в начале настоящей главы задержать внимание читателя на присутствии Томмазо Бускетты в самолете, который уносил его к родным берегам, и если мы вновь вернулись к этому полету, то только потому, что во время принудительного путешествия в Италию в голове у Томмазо Бускетты произошел переворот, который не только в корне изменил его жизнь, но и буквально стал переломным для истории мафии.

Томмазо Бускетта, как мы знаем, всегда стоял на том, что честно выполнял все приказы мафии. И если уж он и нарушил некоторые из ее установлений, регулирующих повседневную жизнь мафиози, то его мелкие грешки объясняются тем, какое неотразимое впечатление производил на него прекрасный пол. Но он никогда не нарушал основополагающих принципов «Коза ностры». Для него до настоящего времени обет молчания был тем законом, который «человек чести» должен соблюдать любой ценой. Бразильской полиции, которая имела с ним дело в первый раз в 1972 году, это было хорошо известно. Напрасно полицейские самым диким образом пытали его, прикладывая электроды ко всем мыслимым и немыслимым частям тела, вырывая ногти, а после поджаривая на солнце, привязав на несколько часов к столбу и накрыв лицо капюшоном. Несмотря на все ухищрения мучителей, Бускетта не заговорил. Десять лет спустя, в то время как его тело сохраняло на себе следы выпавших на его долю мучений, Томмазо Бускетта всерьез думал о том, чтобы довериться полиции по доброй воле. Теперь, когда его никто не мучил, что-то вдруг побудило Томмазо Бускетту нарушить обет молчания.

Где-то на пути между Рио и Римом, на высоте около десяти тысяч метров над седым океаном, Томмазо Бускетта принял окончательное решение. Он наклонился к одному из сотрудников криминальной полиции Италии из группы сопровождения.

— Дотторе, — сказал Бускетта, которому было явно не по себе, — я должен вам кое-что сказать… Наклонитесь ко мне… Когда мы прилетим… через несколько часов… я скажу вам очень важные вещи… вам и следователям… Я плохо себя чувствую… Я решил рассказать все, что знаю о мафии…

Признания Томмазо Бускетты

В протоколе, зарегистрированном в канцелярии суда города Палермо, можно прочесть о допросе Томмазо Бускетты следователем Джованни Фальконе, который начался 16 июля 1984 года в 12.30.

Томмазо Бускетта настоял на том, чтобы в протоколе было четко записано, что он никогда не был платным шпионом итальянского правосудия и что заявления, которые он намеревался сделать, не были продиктованы никакими корыстными соображениями.

— Я был мафиози, и я совершал ошибки, — читаем мы в протоколе допроса, подписанном им собственноручно. — Я готов вернуть свои долги правосудию, не претендуя ни на какое снисхождение. В интересах общества, моих сыновей, молодежи я готов рассказать все, что знаю, об этой раковой опухоли под названием мафия, чтобы жизнь следующих за нами поколений была более достойной и человечной.

Томмазо Бускетте понадобилось больше месяца, чтобы рассказать свою историю, уместившуюся на 349 страницах. И хотя он был очень сдержан в том, что касалось его собственных дел, Бускетта охотно высказывался, когда речь заходила о «Коза ностре» в целом. Он объяснил следователям, как осуществляется контроль за территорией, квартал за кварталом, каким образом различные «семьи» установили свою диктатуру почти на всей западной части Сицилии. Томмазо Бускетта назвал сообщников мафии, содействовавших сокрытию преступлений организации, которой он верой и правдой служил более четверти века.

Если бы судебный следователь Фальконе хоть на минуту усомнился в точности сообщаемых Томмазо Бускеттой сведений, разрешить его сомнения было бы очень легко: то, что рассказывал ему бывший «человек чести», совпадало с информацией, собранной во время предыдущих расследований.

Когда Томмазо Бускетта заканчивал давать показания, он потребовал, чтобы в протокол было занесено его последнее заявление, которое можно назвать идейным завещанием. Он хотел, чтобы все знали, что смерти он не боится и не испытывает страха при мысли о том, что его настигнет пуля врагов. Он утверждал, что сделал окончательный и бесповоротный выбор и готов посвятить все свои силы тому, чтобы уничтожить мафию.

Сидевший напротив следователь Фальконе его уже не слушал. Палермские власти готовились нанести по мафии такой удар, каких ей еще не доводилось испытывать.

Облава

На заре 29 сентября, в день Архангела Михаила, небесного покровителя итальянских сил правопорядка, три тысячи полицейских и карабинеров штурмовали Палермо. На основании имеющихся у нее ордеров на арест полиция одновременно врывалась в жилища, расположенные во всех концах города. За несколько часов десятки «людей чести» были арестованы и препровождены в аэропорт Пунта Райзи, где их ожидал специальный самолет, который должен был доставить арестованных в различные тюрьмы на севере Апеннинского полуострова, более надежные, чем палермская тюрьма Уччардоне.

Палермские власти понимали, что выиграли всего одно сражение. Сражение, символическое значение которого ни от кого не ускользнуло, и уж тем более от прессы. Газеты всего мира, а особенно американские еженедельники, посвятили ему свои передовицы.

Однако из трехсот шестидесяти шести человек, которых должны были арестовать в этот день, более половины оказались в бегах. План операции был явно недостаточно разработан для дела такого масштаба. И хотя «Коза ностра» была сильно обескровлена, ее главные органы не стали от этого менее мобильными. Во время облавы было арестовано всего шестьдесят шесть человек, сто сорок из этого списка уже сидели в тюрьме, остальные же продолжали и, конечно, будут и дальше продолжать играть с полицией в кошки-мышки. Те, кому удалось бежать, были по большей части влиятельными членами «Коза ностры», представителями Капитула, главами «семей» или же убийцами. Их власть столь велика, что итальянскому государству, даже помогай ему с десяток таких, как Бускетта, понадобится немало лет для того, чтобы довести дело до победного конца.

Благословение

Через три дня после облавы еще один «человек чести» решился, в свою очередь, нарушить обет молчания. Человек этот нам известен — это Сальваторе Конторно, бывший «боец» Стефано Бонтате, которому удалось избежать расправы в Бранкаччо. С тех пор Сальваторе Конторно укрывался в Риме, намереваясь, как он говорил, уничтожать там своих врагов-корлеонцев. Арестовав его, карабинеры не оставили ему шанса исполнить задуманное.

Читатель помнит, что Сальваторе Конторно незадолго до ареста уже сообщил кое-какие сведения полиции, те сведения, которые, в частности, были использованы в знаменитом «рапорте-162», составленном по приказу генерала Карло Альберто Далла Кье-зы. Сальваторе Конторно сохранил тогда свое имя в тайне, он фигурирует в полицейском рапорте как «первый обнаруженный источник». Теперь, когда заговорил Томмазо Бускетта и об этом стало известно, положение в корне изменилось. Сальваторе Конторно тоже выразил согласие, чтобы его имя фигурировало в протоколе. Но при условии: он хотел вначале сам удостовериться, что то, о чем сообщали итальянские газеты, было правдой.

В одно прекрасное утро осенью 1984 года кортеж бронированных автомобилей, в одном из которых находился Сальваторе Конторно, выехал из Тосканы и направился в окрестности Рима в некое укрепленное сооружение, до которого они добрались через несколько часов езды.

Нетрудно себе представить волнение Сальваторе Конторно, когда, войдя в дом, он убедился, что достиг конечной цели своего путешествия. Его провели в комнату, в которой находилось несколько полицейских, два следователя и один «человек чести», очень хорошо одетый, совсем как в добрые старые времена. Увидев Томмазо Бускетту, Сальваторе Конторно сказал:

— Я хочу остаться наедине с Доном Мазино.

Свидетели, отказавшиеся покинуть помещение, видели, как Томмазо Бускетта сделал какой-то знак Сальваторе Конторно, словно подзывая его к себе. Томмазо Бускетта стоял. Сальваторе Конторно двинулся к нему с опущенной головой. Дойдя до расстояния вытянутой руки, Сальваторе Конторно встал на колени, взял руку Бускетты, поцеловал и разразился рыданиями.