Ильгиз Хабибянов - "Ярмо" для жулика

• Название: "Ярмо" для жулика
• Автор: Ильгиз Хабибянов
• Издательство: Диамант
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-8155-051-X

Существуют тысячи способов выкручивать деньги, какие нормальному человекеу (дурню) даже не снились. Как это делается, вы сможете узнать в мельчайших деталях, прочитав роман Ильгиза Хабибянова…

---

-  В общем,  так,  Илюша,  после свадьбы поедем сразу к нам в деревню погостить пару дней. Я хочу пофорсить перед односельчанами, это моя заветная мечта.

-  Как тебе будет угодно, милая,- и, обратившись к Повару, сказал:

-  Протолкни загранпаспорта за эту неделю и бери отпуск, пора сваливать. Скоро вернется твой двойник, этого не стоит забывать.

-  Да,- добавил Юра,- и прежде чем свернуть мусорские дела, определи нашего друга по Сочам.

-  Уже определил, у него двести шестая на ушах, я его сегодня ширну снотворным, одену на него бюстгальтер, женские трусы с колготками, подкрашу и в КПЗ. Пусть потом доказывает, что он не мальчик.

-  Отличная идея,- сказал Интендант,- но это второстепенное все. Пока мы с Клавдией совершим визит в ее село, организуй адвоката, пусть летит в Цюрих и проверит подлинность счета. И лишь после этого можете отдать контракт на кобальт Байрону.

-  Да там все чисто, Абрамыч,- сказал Юра,- счет открыт на тебя. На западе не то, что у нас, сказано - сделано, да и какой им резон...

-  Доверяй, но проверяй,- сказал Интендант.- Предпочитаю забашлять адвокату и спать спокойно.

-  Лады,- ответил Повар.- Все будет в ажуре.

В четыре часа дня к ресторану "Лазурь" подъехал мотоциклетный эскорт, сопровождавший украшенный лентами Кадиллак. Вокруг ресторана стояло оцепление постовой службы милиции, движение в этом районе было перекрыто.

Повар, открыв дверцу Кадиллака, выпустил Интенданта, одетого в праздничный темно-синий костюм. Илья подал руку Клавдии и помог вытащить из машины длинную фату. Невеста выглядела неподражаемо. Модистки, маникюрши и парикмахер потрудились на славу, и вот она поднималась по лестнице в ресторан, блистая не только бриллиантами, но и естественной красотой.

Работники ресторана смотрели сквозь витринное стекло на нее с восхищением и любопытством, силясь понять, кто же это такие. Им были известны все состоятельные люди города, любители покутить. Но такой шик видели и организовывали впервые.

В зале один стол, шикарно накрытый, стоял посередине, остальные были расставлены по периметру. На столах, в основном, стояло большое количество свечей и цветов, от них по ресторану разносилось благоухание. Возле каждой вазы с цветами стояло шампанское и фрукты. Интендант ввел Клавдию в зал под звуки марша Мендельсона. Шторы были плотно закрыты, не пропуская дневного света. Свечи заставляли бриллианты, которые были на невесте, сверкать, что делало ее еще прекрасней.

Официантки, повара и даже швейцар, заглянувший сюда, не могли оторвать от нее глаз, временами посматривая друг на друга и как бы спрашивая, кто такие, и, не находя ответа, пожимали плечами.

Два часа Интендант и Клавдия сидели наедине, тихо беседуя, временами танцуя в пустом зале, наслаждаясь уединением. Ровно в шесть вечера в зал дружно ввалились Повар, Юра и Риббентроп. До девяти вечера музыканты не выпускали из рук инструментов, веселя маленькую, но очень дружную компанию. В девять Клава утомилась, и друзья решили закругляться. Выход был не менее торжественным. На улице собралось много зевак, пытающихся узнать, почему милиция оцепила ресторан.

Когда Повар открыл дверцу Кадиллака, Интендант, пропуская Клавдию вперед, презрительно посмотрел на милицию, охранявшую его покой во время торжества, и сказал Повару:

-  Заведи этих псов, пусть съедят объедки с моего стола и выпьют за здравие и честь Одессы.

-  Будет сделано, Илья Абрамыч,- ответил Повар услужливым тоном, и, прикрыв дверь, крикнул лейтенанту:

-  Тихомиров! Заведи мужиков в ресторан, пусть поужинают и выпьют, я оплачиваю.

Зайдя за сотрудниками РОВД, Повар, видя, как сержанты накинулись на подаваемую им официантами пишу и выпивку, невольно подумал, что они и впрямь напоминают свору голодных псов. Посмотрев на них с отвращением, он вышел из ресторана и направился в райотдел.

Подъехав на такси к большой избе деревни Васильки, Интендант, улыбнувшись, спросил подругу:

-  Не жалеешь, что покинула этот чудесный уголок?

-  Ты что, Илюша?! Разве можно жалеть обреченность?

-  Ты так думаешь?

-  Конечно, живущие в деревне люди обречены на рабство. Что они видят, кроме навоза?

В это время к ним подъехал трактор и водитель, долго всматриваясь, как Интендант с Клавой помогают таксисту вытащить чемодан, закричал:

-  Клавка! Ты, что ли?

-  Не, ори придурок, не Клавка, а Клавдия. Я с тобой гусей не пасла.

Тракторист хотел отшутиться, но встретив ее строгий взгляд, осекся.

-  Ну, что уставился, помоги вещи в хату занести.

-  Да, да, сейчас,- сказал он и, вытерев ладони о спецовку, схватил чемоданы.

-  Куда?

-  Ты что, глухой, Коля, я тебе сказала в хату.

На пороге их встретила женщина лет пятидесяти и, долго вглядываясь в незнакомую женщину в норковом манто, не могла никак взять в толк, кто же к ней пожаловал, да еще с вещами.

-  Здравствуйте, теть Насть, принимаете гостей? Только теперь, узнав троюродную племянницу, хозяйка запричитала:

-  Клава?! Боже мой?! Ты ли это?! Какими судьбами?! Пригласив гостей в хату, хозяйка не знала, куда их посадить, чем угостить.

-  Надолго к нам?

-  На пару дней, теть Насть, если не выгонишь?

-  Типун тебе на язык, ты что говоришь?

-  Познакомься, теть Насть, это мой муж Илья.

-  Очень приятно,- вытерев руки о фартук и протянув Интенданту, сказала хозяйка,- а я, ну что я, как вы слышали, тетя Настя, тетка Клавина троюродная, да вы наверно в курсе.

И, повернувшись к Клаве, не могла ею налюбоваться. Интендант, чтобы не мешать женщинам посудачить, вышел во двор.

Вскоре о ее приезде знала вся деревня, и в избу набилась куча народу. Клава, опустошив чемодан, раздарила привезенные ею из Швейцарии гостинцы односельчанам. На скорую руку организовали застолье, во главе которого сел сельский поп, муж тети Насти, дед Силантий. За разгоревшейся беседой он пригласил ее в церковь.

-  Зайди, Клавдия, обязательно, сейчас вся деревня ходит...

-  Деда, я неверующая, и считаю, что религия - это выдуманное зло, чтобы заставить людей подчиняться.

-  Побойся Бога, Клава, не богохульствуй, церковь всегда учила добру, пониманию, учит нравственности, призывает к добродетели, только неверие порождает зло. Посмотри вокруг, что стало твориться в округе: развал, разгул, преступность, бесчестие. И все из-за того, что люди позабыли Бога, и для них нет ничего святого...

-  Погоди, деда,- сказала Клава, сделав жест рукой.- Вся жестокость от религии, потому что это деспоты...

-  Да ты... - хотел было возразить священник, но Клава его осадила.

-  Выслушайте до конца, что о вас думают люди не темные, которые не забивают себе мозги всякой чепухой. Так вот, вспомните, кто были первыми деспотами на земле: римский царь Нума, император Август, в общем, все правители с саном священников. А что творили инквизиторы, прикрываясь рясой? Во все времена между деспотизмом и религией существовала связь. Религия возникла в древности, когда человек боялся неведомых сил природы, таких, как гром, молния, ураган и прочие стихийные бедствия. Постепенно страх стал привычным и превратился в потребность. После появились деспоты, счастливо соединившие выдуманные ими божества, уверенные в том, что народ легко поддается обману. Они якобы обращались за советом к Богам, ответы которых обеспечивали личную пользу мошенникам.

Вы же порождаете ублюдков, которые так снисходительно относятся к грехам своих ближних, которые охотно советуют всем во всем, даже когда их никто не спрашивает, но они, брызжа слюной, готовы лопнуть.

Лучше вместо пустых молитв, которые верующие все равно забывают, научите детей нежно любить, и они будут достойными людьми и без религиозных сказок.

А то, что вы призываете к массовому поклонению, проводит атеизм, который по своей сути является врагом свободы, которой мы служим.

Вы хотите внушить страх адских мучений тем людям, которые не перестанут грешить. Да это смех. Вы, служители бога, предотвратили хотя бы одно злодеяние? Конечно, нет!

Знаете, дед Силантий, люди мудрее, чем вы думаете. Деспоты всегда боялись просвещения народа, который по своей глупости опустился до рабства. Церковь и политиканы, которые идут в одной упряжке и опасаются, чтобы народ не сбросил с себя узы суеверия и цепи тирании, стараются создать плотную завесу между ним и реальностью.

В избе стояла гробовая тишина, односельчане были удивлены и немало поражены такой речью, которой они не ожидали от Клавдии.

Дед Силантий, откашлявшись, решил было взять хоть малейший реванш, однако у него это вышло как оправдание.

-  Люди ходят в церковь и славят Христа из чистых побуж...

-  В церковь ходят не люди, а толпа,- прервала его Клава,- именно та толпа, которая всегда ходила на партсобрания, а завтра пойдет резать за демократию таких же, как они сами. Разве можно толпу назвать людьми? Нормальные люди признают единственного бога - это добродетель, а не легкомысленную надежду на церковь и правительство, которые обещают им мираж.