Валерий Замыслов - Иван Болотников Кн.1

• Название: Иван Болотников Кн.1
• Автор: Валерий Замыслов
• Издательство: ЛИЯ
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1994
• ISBN: 5-86895-003-8

Замыслов Валерий — известный писатель, автор исторических романов. В первой книге "Иван Болотников" рассказывается о юности героя, его бегстве на Дон, борьбе с татарами и походе на Волгу. На фоне исторически достоверной картины жизни на Руси показано формирование Ивана Болотникова как будущего предводителя крестьянской войны (1606–1607 гг.).

---

— На Дон, батька! — мощно грянула повольница.

Выступили на челнах, стругах и конно.

— Доплывем до Камышинки, а там Раздорский шлях рядом, — сказал Болотников.

— А коль стрельцов повстречаем?

— Прорвемся. У нас пищали да пушки. А с берега наступят — конница прикроет. Прорвемся, други!

По Усе растянулся длинный караван из челнов и стругов. Миновав устье, вышли на волжское приволье.

Иван плыл на головном струге. Высокий нос судна украшал черного мореного дуба резной змей-горыныч с широко раскрытой пастью. Здесь же, на кичке, стояли медные пушки, бочонки с зельем, лежали наготове тяжелые чугунные ядра, затравки, просаленные тряпицы и смоляные фитили.

Распущенные шелковые алые паруса туго надуты. Попутный ветер, весла гребцов и паруса ходко гнали струги в низовье Волги.

Атаманский ковровый шатер — на корме. Распахнув кафтан, Иван стоял подле букатника-кормчего и наблюдал за боевым караваном.

Быстро и весело летят челны и струги. А над Волгой — протяжная, раздольная песня:

Ай да как ехал удалой, удалой казак Илья Муромец,
Ай да как шумела, шумела травушка ковыльная,
Ай да как гнулись на ветру дубравушки зеленые,
Дубравушки зеленые, дубы столетние…

Подхватил и Болотников казачью песню, подхватили есаулы. И загремела, распахнулась Волга! И полетела удалая былинушка над голубыми водами, над золотыми плесами да над крутыми берегами, устремляясь к соколиным утесам.

Прощай, Жигули!

Прощай, богатырские кручи!

А левым берегом бежала конница. Мелькали копья, лохматые гривы ногайских коней, черные и серые бараньи шапки.

— Степью пахнет, батька, — завистливо поглядывая на вершников, блаженно крякнул Нечайка.

— А не сменить ли нам казаков? — ступил к атаману Васюта Шестак.

Болотникова и самого подмывало в степное приволье.

— Сменим… Гребцы, примай к берегу!

— Любо, батька! — возрадовались есаулы.

Струг ткнулся о берег; спустили якоря, кинули дощатые сходни.

— Тебе, Нагиба, оставаться на струге. Поведешь караван, — повелел Болотников.

Высыпали на берег, замахали шапками наездникам, державшимся в полуверсте. Каждый был одвуконь, имея в запасе проворную горбоносую басурманскую лошадь.

С атаманом и есаулами очутился и Первушка. Ему не терпелось взмахнуть на коня: только в степи и можно почувствовать себя настоящим казаком.

Сменили вершников и легким наметом поскакали вдоль крутояра. Первушка держался молодцом, сидел в седле крепко, глаза его сияли.

— Эге, да ты и впрямь удалец, — похвалил парня Болотников.

Первушка раскраснелся, огрел плеткой коня и полетел впереди станицы.

Есаулы рассмеялись:

— Ишь, как Гаруня наловчил сына.

— Славный детина.

— Вот и еще Дону казак!

А далеко влево простиралась степь. Серебрились длинные макушки ковыля, тонули в буйных зарослях чернобыла и табун-травы буераки, увалы и лощины, маячили в лиловой мгле холмы и курганы, высоко парили в ясном бирюзовом небе коршуны.

Болотников полной грудью вдыхал запахи трав, любовался степной ширью, и на душе его становилось все светлей и радостней. Степь оживила, влила новые силы. Он бодро и весело глянул на есаулов, молвил:

— Пригоже в степи, други.

— Пригоже, батько. Скоро будем в станице.

— Скоро, други!

Версты через три донеслись запахи гари. Затем увидели казаки черные дымы пожарищ.

— Деревенька горит. А ну поспешим, донцы! — пришпорил коня Болотников.

Догорали курные срубы. Из лопухов выполз древний немощный старец. Скорбно и тихо, тряся головой, молвил:

— Беда, православные. Татаре набежали… Стариков в огонь покидали, молодых в полон свели.

— Велика ли орда, старче? — переменившись в лице, спросил Болотников.

— Да, почитай, с сотню.

— Куда снялись ордынцы?

— В степь, сынок. Никак к холмам подались, — обессиленно махнул рукой старец.

Иван обратился к станице:

— А не настичь ли поганых, други? Ужель татарве по степи гулять дозволим? Вызволим сестер и братьев из полона!

— Вызволим, батька!

— Гайда на ордынцев!

— Гайда, други!

Казаки ринулись в степь. Лихо летели кони! Развевались длинные гривы, сверкали сабли. Приближалась гряда холмов. Болотников остановил повольницу.

— Разобьемся на два крыла. Ежели татары за холмами — возьмем в кольцо. Скачи, други!

И вновь, как на крыльях, полетели кони, и вновь заполыхали серебром острые сабли.

А татары и в самом деле оказались за холмами. Делили добычу. Заметив казаков, переполошились. Откуда взялись эти руситы?! Там, позади, выжженная деревня да река Итиль.

Появление урусов было настолько стремительным и неожиданным, что ордынцы едва успели вскочить на коней. Бросив полон и набитые добром чувалы, они помчались в глубь степи.

— Достанем, злыдни! — разгоряченный преследованием, воскликнул Болотников. Около получаса продолжалась бешеная скачка. Татары почему-то вдруг свернули к лощине, а казаки уже висели на хвостах ордынских коней; еще миг — и полетят басурманские головы.

Иван, скакавший впереди, настиг кочевника и взмахнул мечом. Татарин свалился с коня, но Болотников вдруг в замешательстве осадил вздыбившегося Гнедка: в лощине затаилось многотысячное ордынское войско. То был тумен мурзы Давлета, набежавшего за добычей в волжское понизовье.

— Вспять, вспять, донцы! — гаркнул Иван.

Но было уже поздно: казаки врезались в самую гущу врагов. Сеча была короткой, но лютой. Донцы бились дерзко и отважно.

Неистовствовал Болотников, его богатырский меч вырубал улицы в татарском войске.

— Взять в полон! — изумленный силой могучего уруса, свирепо закричал мурза.

Свистнул крученый аркан, захлестнул горло.

К поверженному Болотникову кинулись ордынцы…

1970–1983 гг. г. Ростов Великий

Примечания

1

Дружинник — в XVI в. бывшие удельные князья уже не имели собственных дружин, однако по-прежнему держали возле себя вооруженных холопов, челядинцев. Поэтому слово «дружинник» в описываемый период еще широко бытовало на Руси.

2

Шапка-мисюрка — воинская шапка с железной маковкой.

3

Крашенина — грубая крашеная ткань домашнего изготовления.

4

Летник — женская одежда.

5

Убрус — платок.

6

Порядная запись — (от слова поряд — договор, сделка) — документ, оформляемый в России XVI–XVII вв. различного рода договоры. Поряд заключался на обучение какому-либо ремеслу, наем земли, производство работ (напр, строительство городских стен, церквей) и др. Для истории социально-экономических отношений особый интерес представляют крестьянские порядные записи, являвшиеся в феодальной Руси актом закрепощения свободных людей, потерявших средства к существованию и вынужденных идти в крепостную зависимость.

7

Погост — небольшое поселение с церковью и кладбищем.

8

Смерд — в древней Руси: крестьянин-земледелец, находившийся в феодальной зависимости, позднее презрительное название крепостного крестьянина.

9

Поручни — деревянные ручки сохи.

10

Ливония — наименование территории Латвии и Эстонии в средние века (Ливонский орден). Название «Ливония» произошло от ливов — исконных жителей побережья Рижского залива.

11

Зипун — кафтан из грубого толстого сукна, обычно без ворота.

12

Ичиги — кожаная мужская и женская обувь. Делается из черной юфтевой кожи либо из черного сафьяна.

13

Поручи — короткие рукава в облачении священнослужителей, нарукавники.

14

Епитрахиль — в православной церкви часть обрядового облачения священника, представляющая собой длинную ленту, надеваемую на шею и спускающуюся на грудь.

15

Наральник — железный наконечник на зубьях сохи, рала.

16

В XVI–XVII вв. в русском государстве соль была очень дорогая, цена её в несколько раз, например, превышала стоимость мяса. Поэтому у простолюдинов соль бережно хранилась и в обычный день не всегда употреблялась.