Елена Хорватова - Агент в кринолине

• Название: Агент в кринолине
• Автор: Елена Хорватова
• Издательство: Амадеус
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9777-0017-7

Юная англичанка Мэри готова пуститься в рискованную авантюру, чтобы спасти свою семью от разорения. Она вынуждена принять сомнительное предложение маркиза Транкомба и соглашается участвовать в тайной политической миссии. Поначалу морская переправа в Грецию на роскошной яхте даже нравится Мэри, но вскоре, к своему ужасу, она понимает, что за аристократичной внешностью Транкомба скрывается расчетливый, холодный и жестокий человек. Девушка понимает, что спасти от неминуемой катастрофы ее может только одно…

---

Алексей, что называется, разбил сердце нескольким легкомысленным петербургским красавицам (нашедшим, впрочем, утешение в объятиях его друзей по полку), а потом все же пал перед чарами молодой балерины Симочки, которую он прозвал Сильфидой.

Сперва ему казалось, что он безумно влюблен, и его возлюбленная отвечает ему полной взаимностью, но вскоре сладкий дым развеялся и стало очевидным, что юная Сильфида — обычная алчная содержанка, стремящаяся продать себя подороже.

Ей льстило, что ее покровитель не какой-нибудь лысый и кривоногий банкир и не грубый купчина с бородой-лопатой, а красавец, аристократ, гвардейский офицер, да к тому же и богач… Он снял для нее особняк на Английском проспекте, с обстановкой, прислугой и выездом, оплачивал ее счета, покупал драгоценности, наряды и заграничные безделушки. Она блистала на фривольных офицерских вечеринках, и подруги по балетной труппе ей очень завидовали.

Чего же еще желать? А то, что им становилось все скучнее и скучнее вместе, было сущей ерундой.

Алексей понимал, что Сильфиде нужны прежде всего его деньги, а сам он — лишь удачное приложение к ним, но не находил сил расстаться. Хотелось какой-то стабильности в жизни и если не уверенности, то хотя бы иллюзии, что у него есть преданное существо, что его любят и всегда ждут. Но судьба сама расставила все по местам.

Однажды Алексей, оказавшись на маневрах под Петербургом, отпросился у командира полка, вскочил на коня и ночью поскакал в город. Всего-то час быстрой езды — и он в своем любовном гнездышке, в объятиях нежной Сильфиды. Так почему бы не позволить себе страстную ночь любви, чтобы встряхнуться от унылых будней?

Горничная, открывшая ему дверь, казалась весьма смущенной… На столике в передней валялась чья-то чужая, небрежно брошенная фуражка.

— Отойди, Даша, — буркнул Алексей.

Горничную, пытавшуюся не пропустить его в спальню, он просто отодвинул с дороги и резко распахнул дверь. Картина, представшая его взору, была омерзительно пошлой.

(Любовные сцены, в которых не принимаешь личного участия, при взгляде со стороны всегда кажутся пошлыми и смешными.)

Стройные балетные ножки его Сильфиды, которыми он всегда так восхищался, были непристойно обнаженными. Но хуже всего было одно обстоятельство — эти ножки крепко охватывали смуглый мужской торс, извивавшийся от наслаждения. Его возлюбленная проводила пресловутую ночь любви с другим мужчиной…

Алексей не почувствовал ни боли, ни обиды — ничего, кроме отвращения. Даже мысль о том, что в объятиях Сильфиды мог оказаться он сам, казалась тошнотворной. Никогда еще ему не доводилось оказаться в столь мерзкой ситуации!

— Добрый вечер, Серафима Петровна! — буркнул Алексей. — Вы, я вижу, не скучаете? Тогда позвольте откланяться. Боюсь, я тут лишний. Компания у вас уже есть.

— Ах! Алеша! — диким голосом закричала Симочка, вспорхнувшая почти балетным пируэтом. — Я тебя умоляю! Это не то, что ты думаешь! Клянусь! Я все объясню! Выслушай меня, ради бога! Алеша! Позволь мне сказать несколько слов! Поверь…

— Разве можно верить пустым словам балерины? — вспомнил Алексей одну из самых знаменитых фразочек петербургского фольклора, выдающую знакомство широких кругов столичных жителей с нравами балетной среды. — Не трудись, дорогая. Мне объяснений не нужно. Я распоряжусь, чтобы мой управляющий еще два месяца выплачивал тебе содержание. Не могу вышвырнуть тебя без выходного пособия. Укрой своего любовника одеялом, а то он весь дрожит, замерз, наверное.

Ну и что ему осталось от этого бурного романа? Сожаление, что выставил себя дураком, глумливые смешки за спиной («Слышали последнюю новость? Графу Чертольскому наставили рожки. Да не рожки, а ветвистые рога. Они красавчику к лицу. Зато в числе балетоманов Мариинки его больше не встретишь, увы. Совершенно охладел к балету…») и презрение к женщинам. Лживые, холодные куклы… Никто из них ничем не отличается от последней рублевой проститутки, которую каждый желающий может взять на углу Невского и Садовой на ночь или на время.

Последующие короткие связи с продажными «камелиями» полусвета еще более укрепили его в этом убеждении.

И вот теперь, уезжая из России для выполнения опасного задания, он даже не может найти ни одной родной души, к которой хотелось бы обратиться с прощальными словами, идущими от сердца… Тьфу, что это он несет? Родная душа, прощальные слова от сердца… сентиментальная чушь! Надо черкнуть пару строк дяде и тетке, и можно считать, что традиция соблюдена!

Почему-то ему вдруг вспомнилась юная англичаночка, жившая в доме дяди. Кажется, она была дочерью гувернантки… Да-да, гувернантки, чопорной вдовушки миссис Мэлдон. Он обратил внимание на маленькую мисс Мэри на охоте; девчонка чертовски хорошо держалась в седле и весьма метко стреляла, на зависть зрелым мужчинам с армейской выправкой.

Но когда Алексей увидел ее на балу, в первом взрослом «выездном» платье, трогательно обнажавшем белую шейку и худенькие ключицы, на которых лежала ниточка жемчуга, он буквально потерял голову. Она, танцуя с ним, так стеснялась и так мучительно от этого краснела, что Алексею стало очевидно — он тоже совсем не безразличен маленькой англичанке. Ему удалось увлечь ее в безлюдное место и сорвать пару поцелуев, прежде чем заявилась ее мамаша и все испортила, устроив грандиозный скандал.

Да уж, он тогда очутился в дурацкой ситуации, в высшей степени дурацкой, и все же… смешно признаться, но он долго не мог спокойно спать — едва закроешь глаза, как перед ними возникает лицо Мэри. Такое трогательное, нежное и строгое личико, похожее на лик мадонны Мурильо… О таких лицах говорят — готическая красота. А земляничный вкус ее губ, а шелковистые локоны, ласково щекотавшие его щеку, когда он склонился к ее лицу… И никакого ханжества — она не попыталась его оттолкнуть, не дала ему пощечину, не закричала; она была тихой и нежной, как ангел, очутившийся в его объятиях. Маленький доверчивый ангелочек с ласковыми губками и персиковыми щечками. Эх, если бы не появилась ее мать! Как это было некстати!

Интересно, что теперь поделывает Мэри Мэлдон? Вроде бы они с матерью вернулись в Англию. Наверное, девчонка повзрослела и вышла замуж за какого-нибудь пузатого Джона, варит мужу овсянку и нянчит детей. Или пристроилась в содержанки к богатому лорду… Она ведь обещала стать настоящей красавицей, а все красавицы подумывают о коммерческом использовании собственной внешности…

Да и бог с ней, с Мэри Мэлдон, что о ней вспоминать?

— Степан, собирай багаж в поездку, — распорядился граф, отрешившись от сентиментальных воспоминаний и призвав к себе своего старого лакея. — Поедем с тобой путешествовать.

— Так нешто нам в Питере-то плохо, ваше сиятельство? — удивился лакей. — Куда это, батюшка барин, вы собрались, за каким делом?

— Есть у меня дело, старик. Поедешь со мной на Балканы?

— Вот те на, на Балканы… На турку, что ли, собрались, Алексей Николаевич? Там дело-то уже к замирению идет, конец войне выходит. Может, и не надо нам с места сниматься? Даром только по миру болтаться будете.

Степан, знавший своего барина еще мальчишкой, позволял себе иногда по-отечески поворчать — барин-то молодой, неопытный, сирота, живет без отца-матери, кто еще ему присоветует доброе-то?

Но граф не пожелал прислушаться к словам старого слуги.

— Не ворчи, а собирай вещи, — распорядился он. — Я должен ехать, и обсуждать тут нечего.

— Ну раз так, то и я с вами, батюшка. Не одного же вас отпускать, прости Господи, к иродам-то этим… Мое дело какое — собрался да и поехал. Куда хозяин, туда и слуга…

Глава 5

Отъезд из Лондона маркиз назначил на воскресенье. Паром через пролив по воскресеньям не был так переполнен, как в будние дни, а маркиз не любил всяческой толчеи и суеты. Добравшись до континента, можно будет провести ночь в отеле на французском берегу, а утром, отдохнув, сесть в поезд и отправиться в далекое путешествие через всю Европу.

С собой маркиз решил взять преданного дворецкого, умевшего оказывать самые различные услуги, мисс Мэри, которая в силу обстоятельств будет служить ему верой и правдой, и, после некоторых раздумий, секретаря, мистера Гордона.

Может быть, небесполезно было бы оставить Гордона в Лондоне, чтобы в отсутствие хозяина присмотрел за его делами, но… миссис Мэлдон в качестве секретаря еще не могла служить полноценной заменой Гордону, она еще слишком неопытна. А поездка не обещала быть простой — по опыту маркиз знал, что его поджидает множество непредсказуемых ситуаций, когда потребуется помощь умелого человека. Для Мэри лучше поставить другие задачи, более подходящие для молодой девушки. То, на что была способна она, не мог исполнять Гордон, и наоборот. Так что взаимозаменяемостью секретари маркиза не обладали…