Владимир Лебедев - Сокровища и реликвии эпохи Романовых

• Название: Сокровища и реликвии эпохи Романовых
• Автор: Владимир Лебедев
• Издательство: Вече
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9533-5025-9

Трехвековое царствование Дома Романовых вознесло Россию на высокую ступень славы, Сокровища государства умножались каждым царем, а царский двор поражал великолепием и богатством. Вы прочитаете об утраченных драгоценностях царской семьи и золотых чемоданах Карла Фаберже; о пропавшем золотом запасе Российской империи и бесследно исчезнувшей Янтарной комнате. Узнаете секреты сибирских кладоискателей и откроете тайну особняка Рябушинских, познакомитесь с легендами Лебедянского уезда и узнаете о сокровищах, которым нет равных в мире.

---

Именно здесь впервые любовался Янтарной комнатой русский царь Петр I. В 1712 г., направляясь к своим войскам в Померанию, Петр I встречался в Берлине с королем Фридрихом I, надеясь найти союзника в войне против шведов. Вероятно, во время этого визита он и познакомился с архитектором Шлютером.

По приглашению русского царя уже опальный архитектор перебрался в Россию, где работал над Летним дворцом Петра I и участвовал в проекте Зимнего дворца. Архитектор и скульптор Андреас Шлютер, один из создателей Янтарной комнаты, умер в России в 1714 г.

А годом раньше в Пруссии умер король Фридрих I. К власти пришел его двадцатипятилетний сын Фридрих Вильгельм I. Он пустил на военные нужды накопленные сокровища, поднажал на свой народ — и создал армию, вдвое превосходившую армию отца. Еще при жизни он заслужил прозвище, с которым и вошел в историю: «солдатский король».

В 1716 г., когда Фридрих Вильгельм I обратился к Петру I с предложением заключить союз против шведов — именно с помощью русских он мог рассчитывать освободить Померанию, — он припомнил, с каким восхищением Петр I некогда осматривал Янтарную комнату. И вот союз Пруссии и России против Швеции наконец осуществился, а Петр I в письме из Амстердама сообщил своей супруге, что в Берлине он получил в подарок Янтарный кабинет.

К этому времени (в 1714 г.) Петр I уже основал в Петербурге свою знаменитую Кунсткамеру. Четыре года спустя он издал специальный указ о планомерном сборе произведений искусства и раритетов и о доставке их в Кунсткамеру. Так было положено начало превосходным коллекциям и собраниям Московского Кремля и ленинградского Эрмитажа.

Итак, Янтарная комната — дар прусского короля Фридриха Вильгельма I в ознаменование союза России и Пруссии — была разобрана, упакована в восемнадцать больших ящиков и морем отправлена в Мемель,[6] где по приказу Петра I ее ожидала специальная миссия с обер-гофмаршалом во главе, чтобы доставить драгоценный груз санным путем в Россию, в Петербург. Однако отъезд транспорта задержался, и только весной, в мае, Янтарная комната совершила свое путешествие через Курляндию в русскую столицу. Каждый ящик погрузили в специальную повозку, а каждую повозку везла шестерка лошадей. Охрана буквально не спускала глаз с королевского подарка, и обоз благополучно прибыл в столицу.

Сначала Янтарный кабинет поместили в зимнем доме, а через пять-шесть лет во дворце, который был предшественником современного Зимнего дворца. Янтарный кабинет имел тогда такой же вид, как и в бытность свою в Берлине. Он дополнил петровскую коллекцию произведений искусства русских и западноевропейских мастеров и был открыт для обозрения.

«Восьмое чудо света»

В 1755 г., когда прежнему зданию пришлось уступить место для сооружения нового Зимнего дворца, дочь Петра Великого — императрица Елизавета Петровна — приказала перевезти Янтарный кабинет в Царское Село — здесь отстраивалась летняя резиденция русских монархов. Зал в Царском, где было решено разместить Янтарную комнату, был гораздо больше прежнего, и перед создателем дворца Бартоломео Франческо Растрелли (в России его звали Варфоломей Варфоломеевич) встала очень непростая задача. Но вот результат: воплощение гения великого архитектора — прекрасное творение, почти вшестеро превосходившее по своим размерам прежний Янтарный кабинет, стало праздничным залом изысканной красоты. Великому Растрелли удалось так расположить барочные детали Янтарного кабинета и столь удачно дополнить их элементами в стиле рококо, что пребывание в Янтарном зале Екатерининского дворца (названного в честь матери императрицы Елизаветы Петровны и супруги Петра I — Екатерины I) воспринималось современниками и их потомками как величайшее наслаждение.[7]

Посмотрим же теперь на Янтарный зал (в том виде, в каком он был создан Растрелли и просуществовал до 1941 г.) глазами тех, кто видел его воочию: «Это помещение… по одну сторону которого — три больших, до самого пола, окна. Противоположная стена разделена двустворчатой дверью, как и две боковые стены. Двери окрашены светлой краской и богато отделаны позолоченным резным деревянным орнаментом в стиле рококо. Поверхность стен расчленена высокими — от потолочного фриза до цоколя — венецианскими зеркалами в позолоченных бронзовых рамах; перед зеркалами, на высоте верхнего края дверей, расположены подсвечники из позолоченной бронзы. Потолок покрыт аллегорической росписью, ее авторы — два итальянских художника: Джузеппе Валериани из Рима и Антонио Перисинотти из Болоньи, которые работали в Петербурге с 1742 г. Янтарные украшения занимают все свободные поверхности этих трех стен, стены сплошь покрыты янтарной мозаикой.

Несмотря на мешанину стилей, которая объясняется отсутствием единого проекта и чересчур затянувшимся строительством, общее впечатление от зала, особенно при солнечном свете, потрясающее».

Это описание относится к 1920 г. Дополним его еще одним из 1912 г.:

«Стиль Янтарной комнаты… представляет собой смесь рококо и барокко, и эта комната — подлинное чудо, не только из-за высокой ценности материала, искусной резьбы и легкости архитектурных форм, но главным образом из-за прекрасного, то темного, то светлого, но непременного теплого тона янтаря, который придает всему убранству невыразимую прелесть.

Стены зала покрыты мозаикой из полированных кусочков янтаря, неодинаковых по размеру и по форме, но сохраняющих постоянный коричневато-желтоватый колорит. Резные янтарные рамы с рельефами делят стены на отдельные участки, где выложены четыре мозаики — римские пейзажи с аллегорическими изображениями четырех из пяти человеческих чувств.

Игнорируя все технические трудности, этот хрупкий, ломкий материал выглядит так, как будто он специально создан для передачи барочных форм орнамента, а рамы и панно, сверх того, украшены еще барельефами, маленькими бюстами, гербами, воинскими трофеями и т. п.

Весь декор производит приятное впечатление при солнечном свете и при свечах. Вместе с тем в оформлении зала нет ничего кричащего, назойливого, украшения настолько изящны и гармоничны, что иной посетитель может пройти через зал, даже не обратив особого внимания на то, из чего, собственно, сделана облицовка стен, оконных и дверных рам, настенные орнаменты.

Янтарная облицовка, пожалуй, более всего напоминает мрамор, но начисто лишена мраморной торжественности и холодности — и, конечно, она значительно превосходит красотой отделку из любого, самого драгоценного дерева. В Янтарном зале — два источника света. Окна — три больших, до самого пола, окна — выходят на площадь перед дворцом. Между окнами вертикально расположены зеркала, которые тоже достигают пола своими позолоченными рамами, с орнаментом».

Вечером дневной свет, заливавший всю комнату через широкий фронт окон, сменялся огнями сотен свечей, тысячекратно отраженных зеркалами. Именно сочетание света и янтаря придавало праздничному залу в Екатерининском дворце особую прелесть. На свету начинали играть мозаичные стены, игра света продолжалась в янтарных рельефах, открывая их глубину и пластичность, их живую, одухотворенную красоту.

«Прерогатива фюрера»

Май 1933 г. Прошло несколько месяцев с того дня (30 января), как Гитлер был назначен рейхсканцлером. На площадях немецких городов нацисты жгут книги.

Лето 1933 г. Вслед за запретом на кинофильмы, пьесы и музыку еврейских авторов начинается широкая кампания против так называемого упадочнического искусства, или «искусства вырожденцев». Такой ярлык навешивается на всех, кто не подходит под нацистскую концепцию искусства: модернисты, экспрессионисты, сюрреалисты и прочие, чересчур оригинальные… Во время травли художников было конфисковано около 16 тыс. произведений живописи и скульптуры. Часть из них продана за границу (Германия очень нуждалась в валюте!), часть обменена на произведения старых мастеров (фюрер чтит духовные традиции), а остальное…

«Большинство конфискованных объектов уничтожено!» — гордо докладывал Гитлеру министр пропаганды Йозеф Геббельс.

Наведя таким образом «порядок» у себя дома, нацисты обратили взоры за пределы Германии. Надо отметить, что Гитлер еще с молодых лет находился под определенным влиянием английского философа Хьюстона Стюарта Чемберлена (1855–1927), который выдвинул идею о том, что возникновением своей цивилизации и культуры Европа обязана… германцам! Эта потрясающая в своей абсурдности мысль стала основой культурной политики Третьего рейха. Главный идеолог империи А. Розенберг[8] в программном труде «Мифы XX века» воспевал эту идею на все лады.

И вот под лозунгом «Европа всем обязана Германии» фашизм начинает готовиться к войне против европейской культуры. Пожалуй, впервые в истории в одном ряду с военным, экономическим и политическим планами нападения на другие страны оказался и план, так сказать, культурно-политический. Разрабатывался он с истинно немецкой обстоятельностью. Прежде всего нужны были точные сведения о том, где располагаются наиболее ценные сокровища мировой культуры в соседних странах, включая СССР, и какие конкретно произведения хранятся в том или ином музее. Немецкие искусствоведы — одни напрямую, другие косвенно — начали работать на разведку.