Александр Михайловский - Тихоокеанский дебют!

• Название: Тихоокеанский дебют!
• Автор: Александр Михайловский
• Жанр: Альтернативная история

Часть пятая "Тихокеанский дебют" (ЧЕРНОВИК) повествует о том, как рухнула Японская империя, как Великобритания получила щелчок в нос, а весь мир наглядный урок.

---

Вот так вот — "вечного и справедливого", не больше и не меньше. Не далее, как три дня назад, Государь, встречаясь со мной, предупредил, что по имеющимся у него сведениям в ближайшее время со стороны Британии может последовать довольно резкий дипломатический демарш. Но такой наглости, наверное, не ожидал даже он. Таким тоном дипломату невместно разговаривать даже с диким африканским вождем, а с Императором Всероссийским. Внутренне я был просто взбешен такой наглостью, но, как дипломат и министр иностранных дел огромной империи, я не мог себе позволить себе проявить эмоции, которые меня переполняли.

Усилием воли я сохранил спокойное и невозмутимое выражение лица и, спокойно, сообщил сэру Чарльзу Скотту, что врученная им нота будет немедленно доведена до сведения Государя, и ответ на нее, в том или ином виде, будет доведен до сведения британского Кабинета Министров. Скотт открыл рот, собираясь что-то сказать, но после такой ноты всякие разговоры были уже излишни, и я прервал его, сказав, что аудиенция окончена, и я его больше не задерживаю. На лице у посла не дрогнула ни одна мышца, и он, чопорно поклонившись, покинул мой кабинет.

Сердце у меня громко билось где-то под самым горлом. Полвека назад Британская империя в союзе с Францией уже напала на Россию. Все закончилось тогда гибелью Черноморского флота, захватом полуразрушенного врагом Севастополя, и позорным Парижскими миром. Никто не снискал большей славы, чем героические защитники Севастополя. Я был тогда совсем ребенком, но хорошо помню то горькое чувство бессилия и стыда, которые мы все испытывали тогда. Господь покарал нас за спесь и самодовольство, овладевшие нашими отцами и дедами, после разгрома Наполеона и Венского конгресса.

И вот снова над нашими головами сгущаются тучи. Сможем ли мы достойно ответить на этот вызов, и смыть позор полувековой давности? Позвонив в колокольчик, я приказал послать гонца в Зимний дворец с сообщением, что намереваюсь испросить срочной аудиенции у Его Величества по неотложному государственному делу.

Тот же день, Около полудня, Санкт-Петербург. Зимний Дворец

Министр иностранных дел Российской империи Петр Николаевич Дурново

Государь принял меня безотлагательно. Как я уже говорил, он ожидал со стороны британцев подобного демарша, но и он тоже не мог себе представить всей беспрецедентной наглости британцев. Самообладание не изменило ему и на этот раз. Дочитав ноту, он аккуратно положил ее на стол.

— Ну, Петр Николаевич, что вы об этом обо всем думаете? — голос государя был ровным и спокойным.

— Ваше Императорское Величество, мое мнение таково. Британия к войне прямо сейчас не готова, — ответил я, — в ноте нет никаких угроз применения силы или торговых санкций, а есть только голые требования. Расчет здесь на то, что мы испугаемся, и хоть что-то из этого списка выполним.

— Может быть, — уклончиво ответил Государь, и усмехнулся в усы, — А что у них там с этим Сердечным Согласием?

— Пока заминка, Ваше Величество, — ответил я, — сумятицу в переговоры внесла та выволочка, которую вы устроили месье Бомпару. Теперь франки и бритты торгуются между собой, как на восточном базаре. Видите ли, для Франции цена соглашения выросла, и стала почти неоплатной, поскольку заключение союза с Великобританией теперь означает разрыв с Россией. Для Британии же, наоборот, ценность этого соглашения резко упала в связи с тем, что Франция вместе с собой не приведет в британские конюшни Россию, что лишает всю затею смысла. Что такое Франция сама по себе, мы видели тридцать пять лет назад: Мец, Седан и Парижская коммуна…

— Так вы считаете, что Британия еще не готова… — Государь прошелся по комнате, — Это очень хорошо. Это значит, что мы сможем подготовиться получше к возможному конфликту… И определиться с союзниками…

— Петр Николаевич, — обратился ко мне император, — я попрошу вас пригласить ко мне сегодня вечером посла Германской империи графа Альвенслебена. Я считаю, что нам будет о чем с ним поговорить…

Я понимающе кивнул. В последнее время в здравомыслящих кругах нашего общества, авторитет Государя, ранее, честно говоря, не очень невысокий, резко вырос. Во-первых, это было связано с громкими победами в войне с Японией, а во-вторых, с теми изменениями во внешней политике, которые появились после демарша Государя Франции, по поводу готовящегося к подписанию ее договора о "Сердечном согласии" с Британией. Свою роль сыграла, несомненно, и отставка Витте, этого злобного интригана, который при каждом удобном случае старался поссорить общество с монархом и его семьей. Конечно, выйдя в отставку, Сергей Юльевич продолжил занятие своим любимым делом, но теперь ему труднее было это делать. Узнав о подлинном лице господина Витте, многие просто отказали ему от дома.

Ну, а пока мы поговорили с Государем о состоянии европейских дел. Мне было, что ему рассказать. Надо сказать, что смена руководства МИДа положительно повлияла на его работу. Господин Ламсздорф, прекрасный дипломат и честнейший человек, был слишком мягок и бесхарактерен. В его ведомстве царили склоки и интриги, товарищи министра ненавидели друг друга, что не могло не сказаться на работе министерства. После отставки господина Ламздорфа, я изрядно почистил его "авгиевы конюшни". Кое-кто ушел в отставку, кто-то поехал усмирять свои амбиции в качестве послов в Южную Америку, или еще куда подальше.

В первую очередь Государя интересовало состояние франко-британских, и австро-германских дел. Я понимал направленность его вопросов — если оторвать Австрию от Германии и толкнуть в объятия нарождающейся Антанты, то это закончится печально, в первую очередь, для Австрии. Она лишится покровительства Германии, а новые союзники предадут ее при первом же удобном случае.

Так за деловым и весьма обстоятельным разговором подошло время, на которое была назначена аудиенция германскому послу фон Альвенслебену. Граф был по-немецки точен. Вошедший адъютант доложили, что посол Германской империи находится в приемной. Государь велел пригласить его

— Ваше Императорское Величество, добрый вечер. Я рад видеть вас, хотя и не знаю, чем вызвано ваше столь внезапное и срочное желание увидеться со мной?

— И я рад видеть вас, граф, — кивнул в ответ государь, — столь внезапное желание побеседовать с вами появилось у меня после утреннего визита посла Британии в Российский МИД. Посол вручил господину Дурново ноту, которая, как мне кажется, войдет в учебники по истории дипломатии. В качестве примера того, как европейские государи не должны обращаться друг к другу. Вот, посмотрите, на некоторые "перлы" извлеченные из этой ноты, — Государь протянул фон Альвенслебену листок, где были выписаны некоторые требования, предъявленные нам Британией.

По мере чтения, лицо графа стремительно меняло выражение — от изумления к негодованию, а потом, к брезгливости. Закончив читать, он осторожно положил бумагу на стол, и внимательно посмотрел на меня и на Государя, — Ваше Величество, но ведь это можно считать объявлением войны?!

— Не думаю, — ответил император, — Британия сейчас не готова к полномасштабной войне с Россией. Вы ведь прекрасно помните слова вашего коллеги, покойного канцлера фон Бисмарка: "Британия может воевать лишь тогда, когда в Европе найдется простак, который будет готов подставлять свои бока за ее интересы". Таких простаков в Европе сейчас нет.

А вот нам с вашим императором стоит подумать над сложившейся ситуацией. Граф, я попрошу вас срочно сообщить кайзеру Вильгельму II о моем желании встретиться с ним. Я слышал, что он мечтает принять участие в охоте на медведя.

Граф Альвенслебен понимающе кивнул. — Ваше Императорское Величество, я сегодня же отправлю соответствующего донесения кайзеру Вильгельму II. С вашего позволения, я сообщу ему о той возмутительной ноте, которую вы сегодня получили от Британского правительства.

Государь кивнул, и стал прощаться с графом, которому, как я видел, не терпелось побыстрее попасть в посольство, чтобы сообщить своему монарху новость, которая, со временем, полностью поменяет расклад сил в Европе, да и в мире. Я прекрасно его понимал — такие "звездные часы" случаются в жизни не каждого дипломата.

23 (10) февраля 1904 года. Вечер. Где-то между Челябинском и Уфой, Поезд литера А

Ротмистр Познанский Михаил Игнатьевич

Весь день наш почтенный Александр Васильевич Тамбовцев ходил какой-то смурной. О чем он думал, мне трудно было понять. Можно было только догадываться. Иногда он останавливался у окна вагона, и долго смотрел на бескрайнюю белую даль, на ели и сосны, засыпанные снегом.

Вечером, когда все собрались в салон-вагоне, прапорщик Морозов снова извлек свою легендарную гитару, что-то пытался на ней исполнить. Мрачно наблюдавший за его экзерсисами Тамбовцев отобрал у него гитару, побренчал немного, подкрутил колки, и инструмент стал издавать более-менее приличные звуки. Александр Васильевич вздохнул, прикрыл глаза, и под стук колес своим хрипловатым баритоном запел: