Тесса де Лоо - Близнецы

• Название: Близнецы
• Автор: Тесса де Лоо
• Издательство: Текст
• Жанр: Современная проза
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-7516-0794-4

Две пожилые женщины случайно встречаются в курортном городке и неожиданно узнают друг в друге… сестер- близнецов, разлученных в далеком детстве после смерти родителей. У каждой позади своя жизнь, война оставила жестокие рубцы на их судьбе. Могут ли понять и простить друг друга вдова офицера СС и женщина, скрывавшая евреев от нацистов в своем доме? День за днем они встречаются в кафе, вспоминают пережитое и пытаются пробиться сквозь стену отчужденности. Нам кажется это невозможным, до самого конца, до последней страницы, когда…

---

— Здесь тебя сегодня не было.

Фрау Штольц не замечала, что требование беспрекословного послушания уничтожает в корне любую личную инициативу. Однажды вечером она отправилась в гости; до ее возвращения Анне надлежало перегладить все рубашки. Начался дождь. Анна оторвалась от гладильной доски, увидела капли на окнах и оказалась перед дилеммой: если сейчас подняться наверх и закрыть окна в спальнях, то она, скорее всего, не успеет закончить работу. Она не рискнула. Чуть позже в комнату ворвалась запыхавшаяся фрау Штольц.

— Я так и знала, — победно воскликнула она. — Я сказала своей подруге, что мне надо домой, у меня все окна открыты. А та говорит: а что, дома никого нет? Есть, наша горничная, но вряд ли она додумается их закрыть!

Свою требовательность фрау Штольц расценивала как форму воспитания и считала, что несет серьезную ответственность за благополучие Анны. Она не выносила, когда в свободные вечера Анна сидела одна в своей каморке на чердаке, и приглашала ее в гостиную на чашку горячего какао. Она учила ее плести кружева и вышивать крестиком и стежком — навыки, необходимые молодой женщине, объясняла она, великодушно снабжая Анну нужными материалами. Так они проводили вечера: герр Штольц читал газету, а его жена и горничная дружно рукодельничали. Их восьмилетняя дочь Гитте, девочка с длинными косами, уже спала.

Когда намечалось выступление Гитлера, они включали «Volksempfanger».[39] Анна слушала и не слушала. Это можно было сравнить с вышиванием: она орудовала ниткой и иглой, но мысли где-то блуждали. Сначала речь произносил Геббельс, рассуждая о вопросах, от нее весьма далеких: «Die Plutokratie — die Wallstreetjuden wollen uns kaputt machen…»[40] — и так далее. Это была лишь прелюдия. Затем звучали марши, военные команды, Sieg Heil, Sieg Heil. Потом к народу, как всегда чересчур громко, обращался сам Гитлер. «Ich möchte Herrn Minister Eden hier zunächst versichern, daß wir Deutsche nicht im geringsten isoliert sein wollen und uns auch gar nicht isoliert fühlen…»[41] Герр Штольц кивал в знак согласия. Сложив руки на круглом животе, он ловил каждое слово. Анна равнодушно слушала это бахвальство и ждала развязки — так ждешь, когда перестанет дождь. Фюрер олицетворял собой институт власти. Все решалось помимо нее, без ее участия, на каком-то абстрактном уровне. Поэтому ее это не волновало — ей хватало молчаливой изнурительной борьбы с деспотизмом фрау Штольц.

Поверх своей вышивки она украдкой поглядывала на книжный шкаф из орехового дерева, за стеклом которого, как драгоценности, хранились книги. Она не могла не поддаться искушению.

— Простите, repp Штольц, можно мне… — она показала в сторону святыни, — можно мне как-нибудь почитать книгу?

— Конечно, — удивленно кивнул он, — выбирай любую.

Избегая взгляда пораженной фрау Штольц. Анна поднялась с места и робкими шагами подошла к шкафу. Она раскрыла скрипучие дверцы и вдохнула дивный аромат переплетов, многие из которых были с золотым тиснением, аромат тысяч и тысяч печатных страниц. Книги умоляли вырвать их из зимней спячки, из этой нелепой иллюзорности, и сулили взамен бесконечно более захватывающие миры, нежели те, где вышивали крестиком и плели кружева. Анна лихорадочно пробегала взглядом заголовки, в то время как глаза фрау Штольц прожигали дыры в ее спине. Без лишних колебаний она достала «Страдания юного Вертера».

— Для тебя это слишком трудно, — заартачилась фрау Штольц.

— А ты сама ее читала? — обратился к ней ее муж.

— Нет, но…

— Ну так оставь ее в покое, в наше время культура доступна всем. Тебе тоже не мешало бы хоть изредка брать в руки книгу.

Фрау Штольц умолкла и виновато улыбнулась. Было неясно, относилась ли эта улыбка к унизительному замечанию ее мужа или к неприятному факту ее невежества. Анна раскрыла книгу и погрузилась в чтение.

Таким образом, прорехой в доспехах фрау Штольц оказался лысеющий своенравный химик. Возможно, ее властолюбие и перфекционизм служили лишь средствами сохранения чувства собственного достоинства. С Анной как женщиной она чувствовала себя на высоте. На следующий день после того, как Анна выказала любовь к чтению, фрау Штольц спросила ее, прикрываясь крышкой от бельевой корзины, словно щитом:

— Когда по воскресеньям ты возвращаешься к тете, ты никогда не берешь с собой грязное белье в стирку.

— Нет, — подтвердила Анна удивленно.

— Как это так, почему у тебя нет грязного белья, только изредка какое-нибудь платье…

— У меня всего два платья.

— …и нижнее белье. Но я ни разу не замечала у тебя прокладки.

— Прокладки? А что это?

Фрау Штольц сделала большие глаза. Она сразу стала как будто выше Анны, которая в свою очередь уменьшилась в размерах. Все ее пожитки — это два платья и пара нижнего белья; она — никто.

— Только не говори, что не знаешь о существовании прокладок.

— Нет, — сказала Анна, — понятия не имею.

— Но у тебя же есть менструации?

— Менстр…? Нет.

— Но менструации есть у каждой женщины, ежемесячно.

Анна не нашлась, что ответить.

— У меня все в порядке, — сказала она вызывающе.

— Послушай, — начала фрау Штольц, с материнской заботой положив свою безупречно ухоженную руку на плечо Анны. Приглушенным доверительным тоном, внушающим еще больший скептицизм, она посвятила Анну в тайны женского цикла. Анна поежилась от отвращения, услышав местоимение «мы», которым фрау Штольц стригла всех женщин мира под одну гребенку. Если ежемесячная потеря крови была проявлением женственности и фрау Штольц тоже страдала от этого каждые тридцать дней, то Анна гордилась тем, что ее тело не участвовало в этом всеобщем действе.

Однако фрау Штольц записала ее на прием к своему гинекологу. Во время осмотра он поинтересовался, почему повреждена девственная плева.

— У вас были отношения с мужчиной?

Анна не поняла, что от нее ждут ответа. Она внимательно исследовала потолок, обнаружив на нем трещины и подтеки в форме всяких интересных фигур; она попыталась разгадать их значение, чтобы отвлечься от проникновения пальцев и металла в область, которая, возможно, и принадлежала ей, но совместить ее с собой Анна не могла. Он повторил свой вопрос. Анна негодующе покачала головой.

— Тсс, — сказал он, — успокойтесь. Вас обследовали раньше?

— Да, — прошептала она, — мне… пытались подтянуть матку.

Нахлынули воспоминания о прошлом визите к врачу, проходившем в атмосфере таинственности, в присутствии тети Марты, которая, сидя в углу кабинета, пыталась блюсти ее невинность.

— У вас действительно перекрученная матка, — сказал врач. — Исправить это способна лишь операция. Кроме того, у вас недоразвитые яичники, я пропишу вам средство.

Услышав животное слово «яичник», Анна явственно представила себе рождение поросят и телят, окутанное запахами сена, навоза и пота от изнурительного труда.

Пока она одевалась, врач позвонил фрау Штольц и доложил ей о своих заключениях. При этом он использовал красивые поэтические выражения: гимен, уретра, оварий, фолликул. Как и в прежние времена, Анну охватило неприятное чувство, что совершенно чужая женщина, ввязавшаяся с ней в какую-то бессмысленную борьбу, присвоила себе ее женские органы.

— По одной в день, — улыбаясь, сказал врач и протянул ей рецепт. — Такая симпатичная блондинка должна нарожать кучу детей!

Каждый день фрау Штольц проверяла, приняла ли Анна таблетку. Она взяла на себя полную ответственность за ее фертильность, точно так же, как считала своей обязанностью обучать Анну вышиванию. И внешне, и внутренне Анна должна содержаться в безупречном состоянии, подобно только что очищенным от пыли плинтусам. Лишь мыслям Анны удавалось избегать всевидящего ока фрау Штольц. Та не замечала, что под истончающимся покровом услужливости назревал бунт. Когда спустя несколько месяцев лечение впервые дало хоть и сомнительный, но результат, она расценила это как личную победу над хаосом: наведя порядок в животе Анны, она внесла свою лепту и в усовершенствование этого мира.

Были и другие, втайне тревожившиеся на предмет ее фертильности — тоже в интересах порядка. В то лето семья Штольцев отправилась в недельное путешествие, оставив Гитте на попечение Анны. Днем они вместе ходили в бассейн, размахивая сумками с купальными принадлежностями. Созерцали голубое без единого облачка небо и неподвижные кроны деревьев. Как-то вечером, возвращаясь с прогулки, они увидели перед домом чужую машину. Рядом с ней, прислонившись к дверцам и жмурясь от солнца, стояли двое мужчин. Они подошли к Анне по тропинке через сад, когда та вставляла ключ в замочную скважину.

— Добрый день, милостивая фрау, разрешите к вам обратиться?

Анна толкнула входную дверь, Гитте юркнула в дом и взбежала по лестнице в свою комнату. Анна, удивленно приподняв брови, обернулась; мужчины, слегка растерянные, но решительные, остались в коридоре.