Георгий Громов - Наизнанку. Московский роман

• Название: Наизнанку. Московский роман
• Автор: Георгий Громов
• Жанр: Современные любовные романы

Книга известного актера Георгия Громова, студента ВГИКа, который уже снялся у Спилберга, повествует о двух молодых людях, решивших покорить Москву. Как это часто бывает, стать студентом МГИМО или, на худой конец, МГУ сразу не получилось, и судьба забрасывает их в стриптиз-клуб. Это не просто джунгли, живущие по закону «человек-человеку враг», это настоящая мясорубка, из которой никто не выйдет прежним. Многие считают, что книга целиком автобиографична. Так ли это – решать вам.

Внимание! Книга не рекомендуется людям до 18 лет.

---

– Завтра? Ну, наверно да, смогу, а что насчет одежды на сцене?

– Лучше без одежды. Шутка. На самом деле все просто: короткие прозрачные платья, юбочки, шортики. Некоторые девчонки даже пошили себе деловые бизнес-костюмы на липучках, которые отстегиваются в один момент. Ну, ты все сама поймешь и увидишь, стрип-кайблы сможешь купить прямо здесь, а деньги можно отдавать в рассрочку, так многие покупали вначале. Со временем тебе сошьют платье по твоему эскизу, у нас есть свои портные. Да, Алекс, и насчет волос, распусти ты их и убери этот пионерский хвост.

Я тотчас сняла резинку.

– Вот так намного лучше. Ну все, до завтра. Ты приходи к часу, пока то да се.

– А вы завтра будете? – не знаю, зачем спросила я.

– Да я каждый день здесь.

И я ушла, переполненная мыслями о завтрашнем дне, сегодняшнем танце и разговоре с Игорем.

Он

Время шло, и я завершал свою жизнь в маленьком сером Городе. Хотя было еще одно маленькое дело. Я оставлял Олю одну, без себя. Не сказать, что сильно дергался по этому поводу или бился в истерике, но понимал, что детство остается здесь, вместе с пирогами, безе, и кучей воспоминаний.

Как же я не любил эти прощания, но повторял себе, что это нужно просто пройти. Я зашел в старый прохладный подъезд на первом этаже пятиэтажного кирпичного дома, нажал на кнопку звонка. Из соседней квартиры веяло специфическим запахом, его даже трудно описать. Что-то вроде прелости вместе с древностью и ноткой уксуса. Помню, мы с Морисом думали, что необходимо для того, чтобы вытравить этот гнилой запах. Надо открыть все окна и использовать десяток разных освежителей, от морской волны до ромашки, хотя вряд ли и они помогут. Либо сделать капитальный ремонт, выкинуть все и сменить все коммуникации, тогда, может, сработает. Собственно говоря, так Оля и поступила через энный промежуток времени, когда купила соседнюю квартиру, но я этого перерождения уже не видел. Она открыла дверь, и я зашел.

– Сделай мне чай.

– Он уже горячий, тебе в большую или в маленькую чашку?

– Маленькую.

Оля была, как всегда, любезна, заботлива, мила и аккуратна, что вроде бы радовало меня, а может, и нет. Она наливала кипяток и, не поднимая глаз, спросила:

– Когда ты едешь?

– Завтра утром, – пробурчал я, не делая ударений и не выделяя слово завтра.

И тут началось то, чего я боялся больше всего и чего избегал.

– Ты понимаешь, что это конец? Мы вместе уже не будем!

Она поставила передо мной кружку, над которой поднимался белый теплый пар.

– Подожди, – сказал я уверенно. – Не надо так траурно, все будет хорошо, я поеду на время, обоснуюсь, и ты приедешь ко мне. Все, что мне нужно в данный момент, это твоя поддержка и понимание, все то, что ты так хорошо умеешь делать.

Она смотрела на меня своими синими огромными глазами,

– Ты так говоришь, потому что хочешь утешить меня. Думаешь, я ничего не понимаю? Я тебя знаю наизусть. Ты же ни одной задницы не пропустишь! Какое «приедешь ко мне»?! Тебе это не надо будет, забудешь, кто я такая, через час, как приедешь в столицу.

– Не говори ерунды, – перебил ее я. – Ничего я не забуду, сказал перевезу, значит перевезу, даже если сопротивляться будешь. Да пойми ты, я должен ехать, я тут не смогу, что меня ждет здесь, если останусь? Ну, может, что-то и ждет, – добавил я, поразмыслив. – Только меня так не устраивает. Пойми, я часто рассуждал, что хочу быть независимым, чтобы на меня равнялись и следовали своей высшей цели, озираясь на мои поступки, понимаешь? Хочу, чтобы за спиной говорили, мол, это настоящий мужчина, достойный и смелый, и он сделал сам себя.

Мне даже понравилось, как я сказал. Я был доволен собой и даже гордился своими ораторскими способностями.

Во взгляде Оли можно было прочитать очень многое, но я просто отпивал поостывший сладкий чай и старался не смотреть на нее.

– Ты меня любишь?

– Люблю, зачем спрашиваешь? Ты же и так знаешь.

– Если любишь, не уезжай, я чувствую, это начало конца.

– Я тебя люблю, но ехать надо, и клянусь тебе, что как только у меня все наладится, ты приедешь ко мне, и мы будем вместе, но сейчас не тормози меня. Я должен, я обязан.

– Да ни хрена ты не должен и не обязан! Ладно, делай, как хочешь, все равно это бесполезно.

– Пойдем, подышим на улице? Прогуляемся немного.

Я допил свой чай, и мы вылезли на свежий воздух. Я тут же почувствовал себя легче, лучше. Казалось, этот разговор был позади, и я все решил, но ошибался.

Мы шли, держась за руки, проходя и оставляя позади старые деревянные дома, гаражи, школу, в которой учились, школьный двор с железными перекладинами и лестницами, где часто бывали с друзьями. Конечно, я был рад, что отваливаю, но осознавал, что часть меня остается здесь. Оля держала меня за руку, и мы о чем-то болтали, о чем-то неважном, она улыбалась и даже иногда смеялась, я был еще рядом.

Вечером дома я собирал свою небольшую сумку, зазвонил домашний телефон, я ответил, на том конце раздался бодрый голос Мора.

– Ну что, собираешься в экспедицию?

– Ну.

– Надо бы это дело отметить, как думаешь?

– Вообще не думаю, но, конечно, увидеться надо.

– И как ты там без меня будешь? Ну, ничего, я скоро к тебе приеду, вместе будем дела делать.

– А ты что, думаешь тоже свалить?

– Да посмотрим, как получится. Сначала ты там попробуешь, а если чего, звякнешь, так приеду. Во сколько у тебя поезд?

– Рано утром. Есть желание проводить?

– Сам дойдешь, сумка небось не тяжелая. Приедешь, позвонишь. Слушай, я хотел тебя спросить.

– Меня? Спросить?

– Ну а кого еще? Ты же один или я ошибаюсь?

– Нет, не ошибаешься.

– Ты зачем едешь-то? Чего там поймать хочешь?

– Ни хрена ты спросил, типа умный вопрос, что ли?

– Нет, ну серьезно, зачем тебе это нужно? Здесь твой дом, а в столице кому ты нужен?

Я ушел в маленькую комнату, закрыл за собой дверь, чтобы меня никто не слышал, и присел на кровать.

– Ну и что из того, что никому не нужен и никого не знаю, меня это в последнюю очередь заботит! Для меня главное, что я там лавэ зарабатывать буду, а потом и дело какое-нибудь замучу, конкретней тебе сказать не могу, сам не знаю.

Я немного слукавил, у меня был уже конкретный план, с чего начать, но об этом позже.

– Здесь для меня все уже закончилось, – продолжал я объяснять Мору, – не вижу себя тут в будущем. Даже если сильно зажмуриться и представить, все равно картина моих будней здесь слишком однотонна. Я тебе объясню, моя жизнь здесь – это Оля и ее сладостные слюнки, которые мне скоро будут казаться слишком приторными. Я чувствую, она – это мой груз, но уеду, и груза не будет.

– Ты идиот? Такая телка, да тут многие о ней грезят. Не телка, а мечта! Короче, я сам с ней замучу, когда ты уедешь. Шучу-шучу. Но в любом случае я не понимаю, зачем ты сваливаешь!

Я сидел на кровати и размышлял. Вряд ли бы он меня понял, как бы я ни старался объяснить, да объяснять ничего и не хотелось. Для себя я все уже решил. Я не знал, что меня ждет, но меня это не пугало, скорее наоборот стимулировало и придавало решимости. Поездка уже давно сидела в моей голове, и ничто не могло повлиять на то, чтоб я от нее отказался.

– Просто у меня своя дорога, Мор!

– ОК, путешественник, будешь там, освоишься, звякни!

Мы попрощались, я положил трубку, мне будет тебя не хватать, друг.

Весь вечер я маялся в сборах и выслушивал нотации и наставления от деда и бабули, кое-что даже запомнил. А когда лег в кровать, никак не мог заснуть, перевернулся с бока на бок 84 раза, и все мысли, мысли, мысли. На фига они вообще нужны, без них было бы лучше, по крайней мере, уже храпел бы в подушку.

Наконец-то, приехав в Москву, я осознал, что очень повзрослел. Я чувствовал, что вот-вот столкнусь с чем-то очень важным в своей жизни. Ведь я так долго об этом думал, как перееду из той маленькой дыры в центр России, осуществлю все свои планы, а их было, поверьте, предостаточно. Мне думалось, что меня везде и всюду будут приглашать на работу, будут платить нескромные бабки, и вообще я был настроен только на успех, а иначе и быть не могло.

Но было одно небольшое обстоятельство, о котором я думал с неохотой, точнее сказать, этих обстоятельств было предостаточно, чтобы здравомыслящему человеку взять свою спортивную сумку с вещами и отправиться назад.

Жить мне было негде, поскольку в самой Москве родственников у меня не было. Хотя если бы мой приезд случился годом раньше, то я бы остановился у своего отца, но тогда я заканчивал школу и приехать не мог. За вооруженное ограбление банковской инкассации мой отец с дружками попали в Алтайский край на 10 лет в тюрьму. Случилось это три месяца назад. Зачем он это сделал, не пойму, ведь по молодости он, кроме спорта, ничего не знал, да и не особо хотел знать. Мне очень грустно думать об этом, даже неловко, наворачиваются слезы на глаза. Я знал, что отец очень сильно любил меня и хотел видеть рядом. И я маленьким видел и чувствовал, что он искренне переживает, что я не росту с ним и с мамой. Мы не живем, как нормальная семья, и бог его знает, кто был в этом виноват.