Иван Зайцев - Соловки. Коммунистическая каторга или место пыток и смерти

• Название: Соловки. Коммунистическая каторга или место пыток и смерти
• Автор: Иван Зайцев
• Издательство: Типография издательства "Слово"
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1931

---

Фактически все чекисты, сосланные на Соловки и проявившие особую энергию в деле эксплуатации заключенных и морального подавления политических врагов, сидят лишь часть срока, например, наказанные на 10 лет, отбывают иногда лишь 3, а на пять лет только 2, и получают освобождение с назначением на ответственную должность по чекистской линии.

Вот это и есть ключ к разгадке, почему такие кошмарные ужасы свирепствуют на Соловках.

Сатанинский прием ГПУ для мучений заключенных на Соловках

Другим ярким и весьма убедительным объяснением существования на Соловках такого небывало сурового и жестокого режима является тa система карательного воздействия на несчастные жертвы и эксплуатации их труда, что ГПУ применяет с ехидным коварством в Соловецком лагере принудительных работ.

Там, буквально, вся администрация, начиная с самых верхов и кончая последним десятником, состоит исключительно из тех же арестантов. Лишь только что было указано, что все старшие административные и командные должности занимают ссыльные чекисты; на все же прочие административные, хозяйственные, коммерческие, санитарные и прочие должности назначаются арестанты соответственно их специальности.

За все мое пребывание на Соловках, 1925, 1926 и 1927 г.г., во всем лагере не было ни одного вольнонаемного или назначенного из свободных граждан. (Состоящие на службе связи: авиаторы, капитаны пароходов, на почтарских лодках — к составу лагеря причислены быть не могут). Даже сам Начальник всех Соловецких лагерей из ссыльных старших, особо активных чекистов, посланный туда загладить свою вину (Какую? Об этом знают только его старшие коллеги — чекисты). При мне были Ногтев, а затем Эйхманс; о зверствах его, совместно с Глебом Бокием, помнит до сих пор весь Туркестан.

Такую систему управления Соловецкими лагерями, то есть, систему, якобы, товарищеско-арестантского самоуправления, ГПУ объясняет экономическими соображениями, ради сбережения кровных народных денег.

Такой аргумент не убедит никого из россиян. Могут лишь поверить недальновидные иностранцы, которым большевики морочат головы уже в продолжение тринадцати лет.

Мы же, россияне, знаем, что большевики не скупятся на деньги на борьбу с политическими врагами, и уже подавно менее бережливо ГПУ.

Под покровом мнимого коммунального самоуправления арестантов на Соловецкой каторге замаскированы ехидно-коварные цели и стремления ГПУ, тонко рассчитанные на психологию народных масс и испытанные в течение продолжительной тирании россиян органами ГПУ.

Назначая на все должности на Соловках исключительно арестантов, центральное ГПУ выполняет свою карательную политику через посредство самих же арестантов, преследуя свою главную основную цель, — если не уничтожить физически, то хоть бы убить морально своих классовых и политических врагов.

* * *

Если бы, не взирая на все строгие меры изоляции Соловецких Островов, какое-либо кошмарное злодеяние, совершенное там, было оглашено на материк, то ГПУ без замедления реабилитирует себя тем, что это злодеяние учинено самими же арестантами, что виновные понесут суровое наказание, а само ГПУ тут не при чем.

* * *

В практике Соловецкой каторги происходит следующее: на все ответственные должности назначаются арестанты с большим сроком наказания, 5-10 лет, притом, выявившие себя как упорно жестокосердые.

На средние и низшие должности назначаются арестанты предпочтительно из тех, которые по своему характеру, иногда физическому состоянию здоровья, способны применить суровые меры воздействия для принуждения арестантов к работам.

В условиях Соловецкой каторги большинство арестантов старается получить назначение на какую-либо должность, чтобы избежать тяжелых каторжных работ.

С целью получения назначения происходит возмутительное состязание, особенно между уголовниками, в изобретении приемов воздействия на временно-подчиненных арестантов в изощрении словесных глумлений (непрерывная трехэтажная площадная брань с применением духовно-религиозных слов в самом мерзком порнографическом смысле).

Каждый арестант, занимающий какую-либо должность, всемерно старается выполнить все приказы свыше в смысле воздействия на подчиненных арестантов для принуждения их к работам.

И это потому:

Во-первых, каждый дорожит своим местом и боится попасть на «общие работы».

Во-вторых, в случае упущений по службе или невыполнения директив воздействия на арестантов, главным образом на каэров (контр-революционеров), должностной арестант рискует подвергнуться сам наказанию: заключению в штраф-изоляторе на горе Секирной (ниже будет описано это кошмарное место); получить добавление срока наказания в 1, 2 и 3 года.

В-третьих, если должностной арестант точно выполняет все указания свыше, беспощадно эксплуатирует каторжан, как рабочую силу, и безжалостно третирует подчиненных арестантов, то такой ревностный слуга ГПУ получает сокращение срока наказания и досрочное освобождение.

В мое время было множество подобных случаев. Я укажу лишь на факты исключительные: так, начальник экономическо-коммерческой части (ведающий всеми принудительными работами) Френкель, присужденный вначале ГПУ к расстрелу, который заменили ему 10 годами Соловков, просидел там лишь 3 года, был освобожден и подучил высшее назначение; его заместитель, коварный К.С. Барков, просидел вместо 10 лет, кажется, около 5 лет. Время эксплуататорства их обоих останется в памяти на всю жизнь у уцелевших в живых соловчан.

Есть ли в мире страна, где бы арестанты в тюрьмах, или на каторге, получали награды за глумление, издевательство и избиение своих же коллег-арестантов?

Несомненно, нет, да и не было...

А вот в свободном Советском Союзе установлена такая система с целью медленного и малозаметного уничтожения политических врагов.

* * *

В жизни Соловецкой каторги происходит такое прогрессивно-усугубляющееся воздействие на узников соловчан.

Центральное ГПУ дает директивы Начальнику лагеря, или по выполнению каких-нибудь работ, или же по применению карательной системы. Тот в свою очередь, опасаясь возмездия за неточное выполнение и желая выслужиться, отдает распоряжение следующему подчиненному ему лицу в более строгом тоне с увеличением масштаба работ с усугублением мер воздействия. Этот последний, по тем же причинам, отдает соподчиненному ему лицу еще более строгое и решительное приказание, — для выполнения нормы работ выжимать без всякого снисхождения все соки из несчастных арестантов.

Таким порядком всякое распоряжение, увеличиваясь все более и более в строгости выражений и суровости требований, нисходит вниз и доходит до непосредственного выполнителя работ, десятника, в ведении которого находятся рабочие арестанты.

Этот выполнитель получает от производителя работ самый категорический приказ: беспощадно требовать выполнения суточного урока, не останавливаясь ни перед какими мерами и средствами.

На Соловках эти «какие-то меры и средства» всем и каждому понятны. Это: избиение работающих арестантов, глумления и издевательства над их личностью; а на лесозаготовках так и телесные пытки (См. главу о лесозаготовках).

Десятники, набранные в большинстве из уголовников, озверелых убийц и грабителей, применяют в полном объеме все эти меры и средства. Все это проделывается безнаказанно...

Несчастные жертвы соловецкого террора не смеют жаловаться кому-нибудь, ибо рискуют подвергнуться за это жестоким репрессиям.

Обо всем этом ГПУ прекрасно известно из донесений своих тайных агентов на Соловках.

Однако, ГПУ не только скромно молчит, но его главари потирают руки от удовольствия, что так хорошо идет работа и стремятся еще больше разжечь соловецкий террор, придумывая для этого искусные трюки.

Все же, несмотря на строгую цензуру корреспонденции и на прочие суровые меры изоляции Соловков, бывают случаи, что сведения о Соловецких ужасах доходят до материка и даже до Москвы. Тогда ГПУ умывает руки и сваливает вину на низших выполнителей его распоряжений, как переусердствовавших и как бы в подтверждение, наказывает их.

* * *

За время моего пребывания на Соловках приведу такой случай.

В 1926 году УСЛОН (управление Соловецких лагерей Особого Назначения) заключило контракт на поставку леса для экспорта заграницу.

Требовалось заготовить громадное количество бревен для экспорта и дров для лагеря.

Для выполнения этой задачи, потребовался энергичный жестокий заведующий лесозаготовительными работами.

Такой не замедлил объявиться.

Это был некто Селецкий, весьма колоритная фигура на Соловках; в прошлом он был видный заслуженный чекист, теперь же сосланный за неизвестные деяния на 10 лет. Он сам вызвался выполнить задания по лесозаготовкам, надеясь заслужить снисхождение и получить досрочное освобождение. Селецкому были предоставлены необычайные права: права расстреливать на месте без суда тех, кто откажется выполнить суточный урок (так было сказано в приказе по Соловецкому лагерю).