Диэр Кусуриури - Край Ветров: некроманс

• Название: Край Ветров: некроманс
• Автор: Диэр Кусуриури
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Край Ветров — сторона, кажущаяся очень знакомой. Но это она зря.

Здесь живет Вирамайна Мйар — как умеет, конечно, наслаждается безделием, покоем и избирательной амнезией, а свой недюжинный потенциал, — который, кстати, имеет место быть, — никак не использует. Впрочем, отдыхать ему осталось недолго: на пороге его жилища уже замер человеческий мальчик, решивший, что Мйар поможет ему избавиться от кошмаров, старый друг-некромант Камориль Тар-Йер настойчиво алчет более тесной взаимности, а позабытое, вроде бы, прошлое все еще копошится в темноте, булькая и скалясь.

Словом, никакого покоя. Сплошные переживания.

Что же касается Края Ветров — то это, кажется, история о судьбе и волшебстве.

А «некроманс» — песня о смерти и любви.

Комментировать и обсуждать «Некроманс» УДОБНЕЕ можно и нужно тут: https://vk.com/topic-41031304_27993808

---

— Чувствую, мне и лавочка в парке подойдет, — Эль-Марко зевнул и снова потянулся. — А если мы не найдем ее в течение двух часов, то и любая горизонтальная поверхность.

До заброшенной станции электропоездов мы добрались без труда. Я нашел там, в облупленном здании, полном проржавевшей арматуры, старую схему путей, и, свершившись с ней, определил, что, если мы пойдем на восток, то наверняка выйдем к городскому железнодорожному вокзалу. Так, двигаясь по втопленным в землю шпалам, под оборванными во многих местах электрическими проводами, через тихий, не выказывающий никаких признаков жизни старый город, мы достигли вагонных депо — темных, высоких ангаров, в которых ночуют «обезглавленные» поезда, а оттуда добрались уже и до пассажирских перронов, и до самого здания городского вокзала, в котором каждый из нас бывал.

Какое бы время суток ни стояло, вокзалы всегда остаются одинаково оживленными. Здесь можно присесть на одну из массивных деревянных скамей и слиться с толпой, которой ты целиком и полностью безразличен, и крепко подумать о том, что делать дальше и куда идти.

Да, пожалуй, на вокзалах толпа смущает меня меньше всего.

Было два часа пополуночи, у меня не было сна ни в одном глазу, а вот Эль-Марко, сказав «О, лавочка!» немедленно на нее прилег, устроив голову на коленках Никс. Никола же казалась какой-то подавленной и грустной, что, в принципе, немудрено. Даже Камориль помалкивал — а это для него крайне несвойственно.

Я перебирал в руках бусины памяти, а в голове — подсказку чтеца, пытаясь ее понять. Мне казалось даже, что ответ невероятно прост, — уж не чета расшифровке того пророчества Мари, что о ключе, — но прост для того, кто знает. Знает больше, чем я. Разбирается во всем этом символизме. Владеет, стало быть, контекстом. И это своего рода замкнутый круг: я, какой есть, не знаю ответа, а чтобы стать тем, кто, возможно, знает не один ответ — мне надо решить эту задачу, имея лишь себя самого, такого, какой я есть здесь и сейчас.

— Сегодняшняя ночь напоминает мне о молодости, — сказал Камориль. — А потому я предлагаю сесть на трамвай и кататься кругами.

— Ну, нет, — ответил я.

— Тогда давайте пойдем в ближайшую церковь Потерянного, — предложил некромант. — Исповедуемся! Я, кстати, ни разу еще не пробовал. Говорят — занимательно.

— Никаких церквей, — я отмахнулся.

— Может, тогда в бар — напьемся с горя? — хмыкнул Камориль.

— С какого горя? — встрепенулся я.

— Не знаю, с какого именно, но, судя по твоему виду, оное имеет место быть. Хотя, казалось бы — все живы.

— Я спать хочу, — сказала Никс, — но не настолько, чтобы, как Эль-Марко, на лавочке заснуть. Там жестко очень.

— Ну, тогда чего сидим? — спросил некромант. — Ловим такси и ко мне?

— Я не могу, — сказал я твердо. — Я не могу сейчас спать, и куда-либо деваться мне нельзя. Я должен решить эту задачу. Сейчас. Сегодня.

— Ну, так кто ж заставляет тебя спать, — Камориль пожал плечами.

— Мне к морю надо, — сказал я. — Раз ты говоришь, что это — подсказка. Я, на самом деле, ни разу бусины в море не макал. А вдруг поможет?

— Ну, какой-то смысл в этом проглядывается, — неуверенно согласился Камориль. — Все же ритуал давешний тоже был проведен на берегу. Кто знает, какая именно связь у этого всего с морем. Значит, идем купаться…

— А Эль-Марко куда? — спросила Никс. — Он же спит!

— Я не сплю, — пробормотал целитель, поворочавшись. — С вами уснешь.

— Ребята, едьте в поместье, отоспитесь, — предложил я. — А я к морю пойду. Сам. Ничего со мной не случится. Там чутка побуду — и тоже к вам приеду. Если разгадки там не найду, то успокоюсь. Правда.

— Вот уж нет, — фыркнул Камориль. Ему мой план явно не понравился. — Разделяться нам нельзя. Чую нутром. Как пить дать — отпустим тебя одного к морю — и поминай, как звали. Без телефона-то. Ночью. После всего, что было. Да и вообще.

Эль-Марко сел на лавке, освободив коленки Никс. Потер глаза пальцами правой руки, приподняв очки. Сказал сонно:

— Если тебе, Мйар, так хочется к морю, то… я как-нибудь дотащусь. Но уж не обессудь, если я буду зевать, нудеть и проклинать все живое.

— А может, все же, к Камориль? — повторил я, уже не особо надеясь на согласие.

Эль-Марко глянул на меня мрачно и сказал со вздохом:

— К морю — так к морю. Давайте только двигать уже.

Он встал с лавки и поплелся вперед, к арке, ограничивающей территорию вокзала. В сторону моря, получается.

А до моря отсюда добираться далеко — почти через весь город придется идти. Поймать какое-нибудь такси будет очень кстати, но ловить его стоит подальше от вокзала — факт.

Мы, было, последовали за Эль-Марко на выход, когда кто-то окликнул Никс.

Я обернулся и увидел мальчишку лет двадцати, что смотрел на Никс с улыбкой и оживленно махал рукой. За плечом у него была гитара в чехле, а еще на нем были, кроме прочего, зеленый галстук, жилетка черная и широкие босяцкие джинсы. Я узнал по описанию Ари, который привел Никс в памятный фрик-клуб «Колбаса». Юный элементалист уже подбежал к нам и, улыбаясь во всю пасть, вдохновенно вещал о том, что он де прибыл только-только с выступления в другом городе и вот-вот едет на другое выступление в какое-то кафе на берегу.

Он держал смущенную Никс за руку и, оглядываясь то на меня, то на Камориль, спрашивал, можем ли мы ее с ним отпустить, так как она, де, самый большой фанат их группы. По Николе, что правда, этого особо заметно не было. Эль-Марко наблюдал за перфомансом немного со стороны, склонив голову на бок.

Да уж, Ари стоило отпрашивать Никс у него, а не у нас. Но, видать, Ари не просек, кто именно из нас троих наиболее ответственен за честь и здоровье девушки, а потому изображал щенячьи глазки и лепетал «Пожалуйста-пожалуйста-пожадуйста!» мне и Камориль.

Наконец Никс удалось спросить у этого весьма настойчивого и крайне болтливого юноши следующее:

— Ари, а что за кафе и на чем ты туда едешь?

— Меня брат забирает на машине, вон стоит, — Ари махнул рукой куда-то вбок. — А кафе называется «Моя скумбрия», и печеная барабулька там прелесть, как хороша! Или оно называется «Плыла камбала»… или… а-а! «Осётр Пётр!» Точно! Столько концертов случилось с тех пор, как с тобой встретился, все в голове перемешалось совсем! Но ничего, брат знает, куда везти, так что все пучком!

— Но оно точно у моря? — уточнила Никс.

— Совершенно точно! — кивнул Ари.

Никс глянула на меня, потом на Камориль. Некромант улыбнулся:

— А что, Мйару — море, мне — бар, тебе — сияющая юность, а Марика уложим в уголок потемнее на какой диванчик, — некромант обратился к Ари: — Диванчики в этом твоем «Осетре» есть?

— Были в прошлый раз, — кивнул тот. — О, а вы тоже наши фанаты будете? Да-да-да, чем больше людей, тем лучше! Публика! Аудитория! Аудитория артиста — это его капитал!

— Дело говоришь, — Камориль улыбнулся.

— А вы случайно не..? — Ари подозрительно уставился на Камориль, как будто бы запоздало кого-то в нем узнал.

— Не-не. Многие путают, но я не, — Камориль сделал большие глаза.

— Так, мы едем или нет? — вмешался Эль-Марко, которому надоело ждать.

Ари отвлекся, неожиданно молча махнул рукой, мол, «за мной», и зашагал под арку.

Мы двинулись следом.

Оказалось, что брат Ари приехал забирать его на стареньком черном минивэне. Машина, будучи чем-то средним между легковушкой и микроавтобусом, отлично годилась для того, чтобы развозить не слишком большие компании. Еще на ней имелась задорная аэрография — языки стилизованного пламени, превращающиеся, конечно же, в оскаленную драконью морду. Остались, значит, в этом мире какие-то непреходящие ценности, и одна из них — вот этот вот, казалось бы, банальный пафос молодых, чурающийся излишнего шика и лишенный какой-либо застенчивости. Старый черный минивэн в огне. Учитывая начало ночи — символично.

Мы забрались внутрь, расположившись очень даже комфортно. Я поймал в зеркале взгляд с прищуром — вестимо, братец Ари, которого нам юный гитарист еще не представил.

— Поклонники творчества? — осведомился он с усмешкой.

— Типа того, — ответил я за всех.

Тем временем Ари уселся на переднее сиденье рядом с водителем и, вывернув шею, обратился к нам:

— Все влезли? — перевел взгляд на брата. — Ну, Тиха, погнали! — и снова к нам обернулся: — А это мой брат — Тихомир!

— Экие у вас родители затейники, — заметил Камориль.

Это он зря. Всю дорогу, до самого бара, Ари рассказывал, какие еще странные имена случались у них в роду, а так же о некоторых курьезных случаях вроде тех, когда бедные девочки-секретарши разнообразно и отчаянно путались в написании непривычных имен в каких-нибудь важных официальных документах. Тихомир же поглядывал на нас в зеркало заднего вида и помалкивал. Но парень этот тоже, пожалуй, не так-то прост, или хочет таким казаться: волосы выкрашены в ярко-зеленый цвет, а уши испещрены проколами и серебристыми серьгами.