В. Козлов - Колумбы российских древностей

• Название: Колумбы российских древностей
• Автор: В. Козлов
• Издательство: Академия наук СССР Издательство «Наука»
• Жанр: Языкознание
• Год: 1981

В книге рассказывается о том, как в первой четверти XIX в. известному государственному деятелю Н. П. Румянцеву удалось объединить вокруг себя блестящую плеяду ученых, задавшихся целью собирать и публиковать документальные памятники русской истории. Широко привлекая архивные материалы, автор показывает организацию деятельности Румянцевского кружка, подробно освещает принципы изысканий и подбора материалов по истории государства, литературы и культуры средневековой России.

Ответственный редактор доктор исторических наук В. И. Буганов

!!! Стили. Выделение разрядкой и размером шрифта.

---

Сам Румянцев рассматривал свое участие в издании любой книги как дело, от которого зависел его личный престиж. Именно поэтому он отказался финансировать печатание книги Н. А. Мурзакевича «О жизни апостолов Петра и Павла», предлагая вместо ее издать «какое-либо… новое объяснение исторической или географической статьи, относящейся до древних времен Смоленска». В 1823 г. Малиновский по его поручению специально поместил объявление в газете «Московские ведомости» с требованием обязательного согласования посвящений лично с Румянцевым.

Ряд книг, выпущенных членами Румянцевского кружка уже после смерти Румянцева, не имеет ни герба, ни посвящений, зачастую они издавались не на средства Румянцева. Однако само их появление неразрывно связано со всей деятельностью членов кружка, а некоторые были целиком подготовлены к изданию еще в период работы кружка. Среди них — работы Строева, Калайдовича и Востокова по описанию рукописей подмосковных монастырей, Синодальной библиотеки и рукописного собрания кружка, исследование Коцебу о Свидригайло, публикация Судебника Казимира 1468 г.

В настоящее время трудно учесть и те издания кружка, тираж которых составлял менее ста экземпляров. Это были своеобразные «оттиски» исследований сотрудников Румянцева, опубликованные в периодической печати, а также просто малотиражные издания. Все они, не поступая в продажу, полностью расходились среди членов кружка и знакомых графа. Так, сочинение Г. Д. Богацкого «Глас благодарности» издано тиражом в 50 экземпляров; не большим был тираж грамоты Мстислава XII в. новгородскому Юрьеву монастырю, сохранился всего один печатный экземпляр письма Калайдовича к Бантыш-Каменскому об издании «Собрания государственных грамот и договоров» с корректорскими правками автора.

Наконец, около 30 работ было опубликовано по специальному заданию Румянцева его сотрудниками на страницах тогдашней периодической печати — в журналах «Вестник Европы», «Отечественные записки», «Северный архив», «Сибирский вестник», в газетах «Северная почта», «Виленский дневник» и других. Большая часть их информировала читателей о научных разысканиях кружка.

С учетом этих замечаний печатная продукция кружка приблизительно выглядит следующим образом. Издано 49 названий книг. Пять из них («Словарь исторический» Болховитинова, «Софийский временник», «Путешествие Коцебу», «Финский словарь» Рейнваля) представляли собой многотомные издания, еще четыре мыслились такими. Восемь книг из 49 опубликованы на немецком языке, пять — на латинском, по одной — на французском, арабском и польском языках. Четыре издания оказались двуязычными: на русский язык были переведены французское издание «Истории» Льва Диакона и немецкое издание работы А. Ю. Гиппинга «О походе новгородцев в Финляндию», а русские издания «Путешествия» О. Е. Коцебу и исследование Аделунга о посольстве Мейерберга одновременно подготовлены кружком на немецком языке. Пять изданий кружка представляли собой переводы на русский язык иностранных сочинений или исторических трудов, ранее опубликованных не на русском языке. Ими были «Исследования» Лерберга, «Рустрингия» Голлмана, «Кирилл и Мефодий» Добровского, «О жилищах древнейших руссов» Неймана и «Свидригайло» Коцебу. Все такие переводы отразили живую заинтересованность членов Румянцевского кружка в том, чтобы новейшая европейская литература и иностранные источники стали доступны русским исследователям, а работы членов кружка — известными за границей. Например, издание на латинском языке книги Спасского о сибирских надписях Румянцев прямо адресовал «рассеянным в Европе ученейшим людям».

Показателен и другой пример. В 1820 г. Малиновский предложил Румянцеву переиздать опубликованную на французском языке книгу о Лжедмитрии I (возможно, это было редкое уже тогда амстердамское издание 1606 г. «Сказания о смерти Димитрия»). В ответ на это Румянцев просил организовать ее перевод на русский язык вместе с «Записками» французского капитана Маржерета, служившего в России при Борисе Годунове и Лжедмитрии, считая, что именно издание на русском языке «могло бы принято быть российскою публикою с удовольствием»[197].

Издания кружка условно, но довольно отчетливо распределяются на несколько групп: публикации и описания исторических источников (18 названий), исторические исследования (19 названий), одновременное издание исторических источников и исторических исследований (5 названий), книги литературного содержания (3 названия), книги по географии и этнографии (2 названия), словари (1 название), экономическая литература (1 название).

Таким образом, подавляющую часть книжной продукции кружка составляет историческая литература (около 85 %). За время деятельности кружка в России с 1811 г. вышло всего около 150 названий книг исторического содержания по истории до XVIII в. (без учебников, сборников исторических анекдотов, похвальных слов и переизданий книг XVIII в.). Около трети их составляют издания кружка. По темпам издания исторической литературы кружок был близок к издательской деятельности Новикова, который за 20 лет сумел напечатать 72 книги по русской и всемирной истории[198]. Эта преемственность деятельности кружка в свое время была отмечена еще Н. Ф. Гарелиным. «Единственным достойным предшественником Румянцева в области исторических изданий — как по ширине интересов, так и по количеству опубликованного материала — является Новиков; недаром Румянцев предполагал одно время издавать накопившиеся у него материалы в форме продолжения „Древней российской Вивлиофики“», — писал он[199].

В целом стабильным и близким к новиковским оказался и тираж изданий кружка. По большинству напечатанных книг данные о тиражах отсутствуют, но могут быть приблизительно установлены. Косвенным показателем тиражей является формат изданий. «Собрание государственных грамот и договоров» форматом в лист, печаталось тиражом до 1200 экземпляров; книги форматом в малый лист, а также в четверку — выходили в количестве 600 экземпляров; наконец издания, форматом в восьмую долю листа издавались тиражом 300 экземпляров. Средний тираж новиковских изданий составлял 300–700 экземпляров, а иногда доходил до нескольких тысяч экземпляров[200].

Учитывая количество румянцевских изданий и тираж каждого из них, можно подсчитать, что приблизительно тираж печатной продукции кружка составил около 20 тысяч экземпляров. Эта цифра не включает переиздания некоторых книг («Сборник Кирши Данилова» и «Судебники»), осуществленные во второй половине XIX в., а также «оттиски».

Деятельность Румянцевского кружка по изданию книг развернулась в период откровенного преследования образованности и просвещения, обскурантизма и цензурных гонений. Научный характер книг, подготовленных сотрудниками Румянцева, нередко шел вразрез с существовавшими цензурными установками. Характерен пример с одной из работ Болховитинова. В 1812 г. он представил для печатания в Российскую академию исследование о славянском переводе священного писания, представлявшее собой попытку текстологического анализа. Однако рецензенты из Академии нашли в работе «неосновательные рассказы иностранцев», опровержение свидетельства Нестора о времени перевода священных книг с греческого на славянский язык. Приведенные автором «разноречия славянских списков священного писания» вызвали боязнь членов Академии: «От таковых разноречий, частию сделавшихся известными, и без того много шуму в народе». Переданное в духовную цензуру, исследование Болховитинова так и не было напечатано[201].

Из всех изданий кружка только «Собрание государственных грамот и договоров» не подлежало цензурной проверке. Все остальные книги в той или иной степени подверглись цензурным преследованиям. В «Памятниках российской словесности» цензура исключила несколько интересных мест из сочинения древнерусского математика Кирика, в «Белорусском архиве» — три папские буллы по униатскому вопросу, в «Судебниках» — соборное определение 1503 г. о священниках. В духовной цензуре был похоронен труд Григоровича о белорусской церковной иерархии. По причине «неприязненности церкви нашей» остался неизданным перевод трехтомного исследования Стебельского о святой Евфросинии. Цензурные рогатки встали перед широко задуманным членами кружка изданием сочинений иностранных путешественников, побывавших в России.

В 1820 г. кружок представил в духовную цензуру русский перевод книги Коцебу «Свидригайло», подготовленный Нестеровичем по заданию Румянцева. Несмотря на положительные отзывы Круга, Карамзина и будущего митрополита Филарета, цензура запретила печатание приложенных к исследованию Коцебу папских булл.

Румянцев в письме к министру духовных дел и народного просвещения Голицыну просил «отвратить… цензурою причиненную печаль» в связи с этой книгой, упомянув, что и в Казани задерживается еще одно издание кружка — сочинение Абулгази. В ответ на запрос Голицына Магницкий, ссылаясь на русский перевод Абулгази, представленный в совет Казанского университета, доносил, что публикация «принадлежит не столько к книгам историческим, сколько к тем, кои косвенным образом нападают на библию». По просьбе Румянцева дело об издании этих книг было доведено до сведения Александра I. Тот разрешил печатание Абулгази, а относительно труда Коцебу предложил вновь «посоветоваться с Карамзиным»[202]. Лишь после смерти Румянцева книга о Свидригайло вместе с переводом папских булл увидела свет[203].