Пенелопа Уильямсон - Сердце Запада

• Название: Сердце Запада
• Автор: Пенелопа Уильямсон
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995

Клементина Кенникутт, воспитанная в пуританской Новой Англии, стремится убежать из дома своего жестокого отца. Поэтому, когда Гас Маккуин, ковбой со смеющимися глазами и грандиозными планами, предлагает ей отправиться вместе на его ранчо в Монтану, Клементина быстро соглашается. Но ничто не подготовило беглянку ни к суровой действительности жизни на пограничной территории, ни к внезапным порывам своевольного сердца, а меньше всего к влюбленности с первого взгляда в Зака Рафферти, предназначенного ей судьбой, лихого и безрассудного брата Гаса. Будучи леди, Клементина решает, что не позволит фронтиру или замужеству одержать над ней верх. Она живет полной жизнью, заводит дружбу с городской проституткой, встает на защиту индейцев и подавляет желания собственного сердца, пока Зак, решившись на противостояние, не вынуждает ее сделать выбор. 

Перевод осуществлен на сайте http://lady.webnice.ru.

Перевод: Rusena

Редактирование: LuSt, codeburger

Иллюстрации: Nata Nata

Полное оформление можно посмотреть в теме

Пенелопа Уильямсон "Сердце Запада"

http://lady.webnice.ru/forum/viewtopic.php?t=15235

---

Зажмурив глаза, Клементина стояла с пучком хвороста для розжига в центре пастбища и с усилием старалась собрать воедино разболтанные куски самой себя. «Кто будет злословить Бога своего, тот понесет грех свой». Три месяца назад она знать не знала богохульных слов. А теперь благодаря урокам, полученным от Энни-пятака и Рафферти, непристойные слова дрожали на кончике ее языка гораздо чаще молитв.

Клементина находилась на полпути от фургона с едой до костра, когда зацепилась мыском ботинка за корень гниющего пня и рухнула на землю. Ветки подобно бирюлькам высыпались из рук.

Мгновение Клементина неподвижно лежала, хватая ртом воздух. Затем перекатилась на спину, моргая от пыли в глазах. Уступив пеклу, утренний бриз стих. Солнце обжигало, горячее и сухое. Всю прошлую неделю оно так палило, что долина превратилась из грязного болота в пыльную пустыню. «Какой же это жестокий округ», – подумала Клементина. Безжалостный и жесткий, как земля, на которой она лежала.

Клементина прикрыла глаза рукой, закрыв от себя небо. Ее городские уши впитывали странную колыбельную жужжащих в высокой траве насекомых и бормочущую между камнями и деревьями реку. Но солнце было жарким, к тому же спину колола ветка, поэтому спустя минуту Клементина поднялась на ноги.

Она подобрала разбросанную растопку и отнесла к костру. Разломила одну палку пополам, скормила огню, бросила несколько горстей бобов в висящий на крючке походный котелок и доверху долила его водой. Как стряпухе всей честной компании ей полагалось выбрать меню для обеда. Что ж, сегодня будут бобы, бекон, дрожжевые пончики и кофе. То же самое, что вчера. То же самое, что и позавчера.

Однако едоков было немного: Гас, его брат, мексиканский паренек по имени Пало Монтойя да пара местных старожилов, Поджи и Нэш. Старатели помогали со сгоном скота, поскольку им не светило увидеть серебро из своей шахты, пока Гас не сможет выделить время, чтобы съездить в Бьют-Кэмп и договориться с возможными вкладчиками о создании консорциума, который возьмет внаем «Четыре Вальта» и будет вести там добычу.

На рассвете мужчины выезжали верхами, чтобы собрать коров и загнать их в импровизированный загон из веревок на пастбище. В десять утра они возвращались на обед, а остальную часть дня выхватывали из стада телят для клеймения.

Поставив бобы на огонь, Клементина решила, что самое время сделать еще несколько фотографий, пока работники не вернулись в лагерь. Первый выбранный ею кадр – табунчик запасных ковбойских лошадей с костром на переднем плане – оказался неудачным. Лошади постоянно двигались, поэтому на негативе выглядели как призраки, а поднимающийся к вершинам деревьев голубой дым от огня – впечатлившая её картина – вообще не отразился на снимке. Затем Клементина перенесла внимание на фургон с припасами, что оказалось удачным решением. Брезентовый тент на старый фургон не натянули, и голые дуги вырисовывались на фоне неба как ребра древнего скелета мамонта.

На следующем снимке она запечатлела поздно родившегося теленка, сосущего молоко у матери. Теленок с белой отметиной на лбу и тонкими мосластыми ногами заставил ее улыбнуться. Клементина фиксировала последний негатив, когда услышала зовущий её раздраженный мужской голос.

Жар и химические испарения от реактивов заполняли темную палатку. На мгновение бас напомнил Клементине голос ее отца, отчего она втянула воздух ртом, и вредные пары опалили легкие. Ее руки задрожали, и она плеснула слишком много цианистого калия в фиксажную ванну, испортив негатив.

Клементина вылезла из палатки, застегнула ее и подошла к стоявшему у костра Гасу. Она сложила руки на груди, потирая пальцами края рубцов. «Я не стану бояться мужа, как своего отца, – мысленно поклялась она. – Я не стану бояться». Тем не менее, страх не исчезал, мешая вдохнуть и сбегая ручейками едкого пота между грудей. Бобы набухли, переполнив горшок и почти затушив костерок. Гас с каменным лицом наблюдал, как она приближается.

Он постучал по ноге кожаными перчатками с бахромой.

– Где пончики?

– Я забыла их приготовить. – Клементина вытерла испачканные серебром руки о фартук, сшитый из мешка от муки. – Завозилась и… забыла.

Его взгляд метнулся к глубокой тени кленов, где была установлена темная палатка. Челюсти Гаса сжались так сильно, что под кожей заходили желваки.

– Клементина, я заберу у тебя эту проклятую штуку…

– Не заберешь! – выпалила она так громко, что его голова дернулась назад словно от удара. Клементина начала обходить мужа, а затем обернулась.

– И я не буду замужем за своим отцом! Видишь мои руки, Гас? – закричала она, поднеся ладони прямо к его лицу. – Ты хотел знать, откуда у меня эти шрамы – ими наградил меня отец! Он хлестал меня до крови, поскольку я не сказала, что сожалею. Я не буду замужем за своим отцом! – Она сжала кулаки и заколотила по груди Гаса в такт своим словам. – Не буду… замужем… за своим… отцом!

Гас гневно схватил ее за запястья.

– Что, черт возьми, с тобой творится?..

Он резко обернулся, когда со звоном бляшек и лязгом шпор подъехал Пало Монтойя, за которым следовали Поджи, Нэш и брат Гаса на покрытой пеной лошади. За ними вприпрыжку бежала полуслепая собака.

Клементина высвободилась из хватки мужа и прошла мимо него к фургону с едой.

– Сейчас поджарю бекон.

Мужчины сами наложили себе бобов. Они ели стоя, запивая обед горячим кофе. Их шепот долетал до ушей Клементины, но затих, стоило ей подойти к огню. Гас выглядел мрачно, будто жевал не бобы, а собственную шляпу.

Клементина присела на корточки, чтобы поставить на угли трехногую сковороду с ломтиками бекона. Она посмотрела на жесткий рот и сжатые челюсти мужа. «Ты не имеешь права, – молча сказала она неподвижному обвиняющему лицу. – Не имеешь права, не имеешь, не имеешь».

* * * * *

Шли часы, и жара прибывала.

«В Бостоне солнце никогда так не палило», – подумала Клементина. И вездесущая пыль. Пристающая к липкому от пота лицу и колющая глаза. Обжигающая ноздри и забивающаяся в одежду так, что при движении Клементина чувствовала себя мешком муки.

И, ко всему прочему, было слишком жарко и пыльно, чтобы фотографировать, даже если бы она осмелилась этим заняться вопреки недовольству Гаса. С самого начала он приказал жене держаться подальше от стада. Но в отсутствие ветра, от которого шелестели юбки, беспокоя скот, она не нашла ни единой причины, почему бы не понаблюдать за кастрацией телят и клеймением.

Чем ближе Клементина подходила к веревочному загону, тем гуще становилась пыль. Она покрывала каждый лист и травинку так, что весь мир, казалось, потускнел.

Внезапно налетел рой гнуса, кусая все неприкрытые участки кожи. Клементине захотелось повернуться и броситься к спасительной реке. Но вместо бегства она упорно пробиралась сквозь жалящее облако, отгоняя кровососов от головы.

Травянистый, насыщенный запах подсказал, что она приближается к цели, хотя сквозь поднятую пыль Клементина не видела сбившийся в стадо скот. Она вышла к большому костру с торчащими из него тавро для клеймения.

Подошел Гас с клеймом в руках и нахмурился, заметив жену.

– Возвращайся в лагерь, Клем. Это зрелище не для глаз леди.

– Но я хочу остаться.

Его лицо приняло знакомое суровое выражение, и она подумала, что муж сейчас прикажет ей уйти.

Но крик Нэша «Давай клеймо!» отвлек его.

Мексиканский паренек через весь загон тащил упирающегося теленка к костру. Шею животного обвивала веревка из сыромятной кожи, другой конец которой был обмотан вокруг выступа седла Пало. За ними трусила мать малыша, беспокойно мыча и качая рогами. Белые зубы паренька сверкнули на смуглом лице.

– Собираетесь поджарить нам несколько «устриц из прерии» на ужин, сеньора Маккуин? – крикнул он.

Не поняв его слов, Клементина махнула и улыбнулась в ответ. Пало доставил брыкающегося теленка к Поджи и Нэшу, которые, прихватив за шкуру, выбили из-под несчастного ноги и опрокинули его на бок как тюк сена. Пало свернул лассо, пока Поджи и Нэш удерживали брыкающееся животное на земле. Панический вопль теленка перерос в болезненный рев, когда Гас рассек его ухо острым ножом, а затем отрубил яички и бросил их в окровавленное оцинкованное ведро. Сунул руки в перчатки, схватил раскаленное тавро и прижал его к красному боку теленка. Раздалось шипение, появились клубы белого дыма, запах паленой шерсти и горящей плоти. Теленок закричал.

Клементина повернулась, сделала три спотыкающихся шага, согнулась пополам, и её вырвало в пыльную траву.

Она не разгибалась, пытаясь восстановить дыхание. Сердце громыхало в ушах. Вонь обугленной шкуры наполняла ноздри, и Клементина тяжело сглотнула, подавляя новый позыв подступавшей к горлу тошноты. Тут послышался скрип седла. Подняв голову, Клементина открыла затуманенные глаза и уставилась на лошадиный бок, пыльный сапог в железном стремени и руку, держащую деревянную фляжку и чистый голубой платок.